Муж-незнакомец - Сильвия Дэй

– Ты помнишь, как она вышла замуж за Пелема? – спросил Джерард, поражаясь, почему он не побеспокоился разузнать об этом раньше. – Я бы хотел послушать о том периоде ее жизни, если ты не против.

Маркем принял бокал из рук лакея и кивнул:

– Не найдется мужчины моего возраста, кто бы не помнил леди Изабеллу Блейкли, какой она была в юности. Она единственная дочь Сандфорда, и он души в ней не чаял. И теперь по-прежнему безумно ее любит, насколько я знаю. Всем было известно, что у нее значительное состояние, и это привлекало к ней охотников за приданым. Но она и без того пользовалась бы огромной популярностью. Мы все с нетерпением ждали ее дебюта. Я уже тогда собирался сделать ей предложение, но Пелем коварно соблазнил ее сразу же, едва она покинула школу, прежде чем кому-либо из нас представился случай за ней поухаживать.

– Соблазнил?

– Да, соблазнил. Это было очевидно каждому. Взгляды, которые они бросали друг на друга… Их связывала великая страсть. Стоило им оказаться радом, сила их взаимного влечения сразу бросалась в глаза. Я завидовал ему. Прекрасная женщина, столь соблазнительная и чувственная, буквально боготворила его. Я надеялся завоевать ее благосклонность, но этому не суждено было случиться. Даже когда он начал ей изменять, она все еще обожала его, хотя было ясно, что она сильно страдает. Пелем оказался глупцом.

– Верно, верно, – пробормотал Джерард, стараясь подавить внезапную вспышку ревности, Маркем рассмеялся и отпил из бокала.

– Ты мне напоминаешь его. Вернее, раньше напоминал. Ему было двадцать два, когда он женился на ней, и он был таким же задиристым, как и ты. Правда, Пел часто упоминала при мне, как сильно ты напоминаешь ей Пелема. Когда она вышла за тебя, я так и решил, что поэтому. Но потом ты продолжил свои безумства, а она свои. Ты всех нас сбил с толку, а некоторых просто привел в ярость. Казалось несправедливым, что Пел вторично вышла замуж, связав себя с человеком, который не проявляет к ней интереса.

Джерард опустил взгляд на свои ладони, покрасневшие и покрывшиеся мозолями от тяжелой работы. Он повернул тонкое золотое кольцо, которое носил, одно из двух, которые они с Пел купили ради шутки, посмеиваясь, что им никогда не увидеть света дня. Он сам не знал, почему решил носить его, но теперь, увидев его на пальце, понял, что оно ему нравится. Это было странное чувство, чувство принадлежности кому-то. Он задумался, не почувствовала ли Пел то же самое, когда надела кольцо, которое он купил ей днем, и поэтому так поспешно его отвергла.

Виконт рассмеялся:

– Я и вправду должен бы был возненавидеть тебя, Грей. Но с тобой это чертовски трудно.

Джерард удивленно поднял брови:

– Я не сделал ничего такого, что помешало бы тебе ненавидеть меня.

– Ты размышляешь и беспокоишься. Если это не признаки того, что ты изменился, тогда не знаю, что бы это могло быть. Не унывай! Теперь она твоя, и в отличие от меня, или Пирсона, или кого бы то ни было другого тебя она не может бросить.

– Но есть еще Харгрейвз, – напомнил Джерард.

– Ах да, это так, – подтвердил Маркем с широкой ухмылкой. – Но как я уже говорил, судьба все расставит по своим местам.

– Я страшно разочарована, что не застала дома твоего блудного супруга, – пожаловалась герцогиня Сандфорд.

– Мама! – Изабелла укоризненно покачала головой. – Не могу поверить, что ты так спешила только ради того, чтобы лицезреть Грея.

– А для чего же еще? – Ее светлость улыбнулась с лукавым выражением шаловливой кошки. – Белла, пора бы тебе знать, что один из моих недостатков – чрезмерное любопытство.

– Один из многих! – проворчала Изабелла.

Ее мать оставила эту реплику без внимания.

– Леди Першинг-Мур зашла с визитом, и ты представить себе не можешь, как это ужасно, что она во всех подробностях описала внешность Грейсона, тогда как я даже не знала, что он в городе.

– Что действительно ужасно, так эта женщина. – Изабелла принялась беспокойно расхаживать по будуару. – Я уверена, что она сумела порадовать стольких жадных до сплетен дам, сколько только можно обежать за один день.

– Он действительно так прекрасно выглядит, как она сказала?

Изабелла со вздохом согласилась:

– Да, боюсь, что так.

– Она клялась, что взгляды, которые он бросал на тебя, были в высшей степени непристойны. Это тоже правда?

Изабелла помолчала, пристально глядя в темно-карие глаза матери. Герцогиня все еще сохраняла прежнюю красоту, хотя в ее золотисто-каштановых волосах уже мелькали кое-где серебряные пряди.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой, мама.

– Почему нет? – с обидой возразила ее светлость. – Это же прекрасно! У тебя сногсшибательный любовник и еще более потрясающий молодой муж. Я тебе завидую.

Задумчиво потерев переносицу, Изабелла вздохнула:

– Тут нечему завидовать, мама. Напротив, это большое несчастье.

– Ага! – Ее мать вскочила на ноги. – Грейсон возжелал тебя! Давно пора, должна тебе сказать. А то я начала уже задумываться, в своем ли он уме.

На взгляд Изабеллы, у него и в самом деле с головой было неладно. Они были знакомы с ним много лет и затем шесть месяцев прожили под одной крышей безо всяких проблем, как добрые друзья. Теперь же стоило ей только посмотреть на него, как ее бросало в жар. Если подумать хорошенько, наверное, она тоже тронулась умом.

– Нужно подыскать ему какую-нибудь женщину, – пробормотала она.

– А ты разве не женщина? Помнится, доктор уверял меня, что это так.

– Боже мой, мама! Брось свои шутки, пожалуйста. Грейсону нужна любовница.

Изабелла подошла к окну и, отодвинув легкую занавеску, выглянула в небольшой сад. Ей невольно вспомнилось то утро, когда он стоял под окном ее особняка и умолял впустить его, а затем упросил ее выйти за него замуж.

«Скажите «да», Пел!»

Другое воспоминание, совсем еще свежее в ее памяти, относилось ко вчерашнему дню, когда Грей, стоя позади нее на этом самом месте, заставил ее безумно захотеть его, и это все испортило.

– Какое отношение его нужда в любовнице имеет к тому, что он хочет переспать с тобой? – спросила герцогиня.

– Ты не хочешь меня понять.

– В этом ты права. – Ее мать подошла к ней и положила руки ей на плечи. – Я думала, ты кое-чему научилась у Пелема.

– Я всему научилась у Пелема.

– Ты не скучаешь по этой страсти, по этому огню? – Ее светлость раскинула руки и закружилась по комнате с беззаботностью молоденькой девушки; ее темно-зеленые юбки вихрем взметнулись вокруг ее ног. – Я живу ради этого, Белла! Я жажду этих алчных, непристойных взглядов, и мыслей, и действий!