Чудная деревня. Вторая часть. Скользкие вершины - Татьяна Анатольевна Нурова

сделать. Гуляли с Киром стараясь слиться с такими же мамочками с колясками. Ходили в магазин и на прогулки. А тут еще осень обрушилась дождями с холодными ветрами, и мы засели дома. Гуляли, между непогодой, используя все возможности и хоть ненадолго. Нужно было обновлять сторожевые маяки, я их раскидала на большой площади по всему микрорайону.

*** Андрей, прилетев в Москву, провел ритуал поиска по отобранному у ведьм куску пуповины сына. Кусочек пуповины сильнейший компас, но Андрей почувствовал только пустоту, а ведь он очень силен магически, и таких проколов у него не было. Ну как неопытная девчонка так могла спрятаться. Андрей понимал, что его постараются обойти и поймать Елену и ребенка раньше него, а потом могут продать ему их, а могут и просто убить, чтоб досадить. И постарался оповестить всех заинтересованных, что за информацию он заплатит, не скупясь, а за убийство будет мстить. Габриэль прилетел через день и спокойно выслушал Андрея. Не стал читать нотаций и просто сказал.

– Мы их вытащим, не переживай.

И Андрей, и Габриэль уже не делали разницы между Еленой и сыном Андрея, если они живы, спасать и защищать нужно обоих. И Габриэль провел ритуал заново.

– Сильна девчонка,– восхищенно сказал он.

И примерно очертил круг поиска, хоть какой то результат.

– Они в Москве рядом и я найду их. – И еще,– добавил Габриэль,– Тебе Андрей, придется вернуться в Тамбов. Я тут кое – кого с собой прихватил, и мои помощники помогут уничтожить капище. Это очень необычное место, и работы там много. И ты должен там отработать четко, а я справлюсь здесь. – Будем созваниваться ежедневно, и я знаю, о чем ты хочешь поговорить со мной, но это все потом. – Обещаю.

*** Так мы прожили еще почти три месяца, продержались. Я каждый день работала с картами и никак не могла понять. Ну, по какой же причине, поиски не прекращаются. Красные точки постепенно гасли, но я не расслаблялась. Тем более я иногда чувствовала, как нас ищут. То, пытаясь резко пробить мою защиту, то тихонько пытаясь заглянуть и узнать где мы. Давление на себя и попытки пробить мою защиту я стала чувствовать чаще. В такие минуты я замирала, пытаясь плотно закутаться в кокон чар, и представляла себе, что вместо нас пустота. Киру было уже почти полгода, и он активно рос. Набрал вес и рост, уже ловко ползал по комнате, иногда пытаясь сам забраться на диван. Хорошо, что он был очень спокойным ребенком. Никогда не плакал, играл на полу, перебирая свои нехитрые игрушки и лепетал, выражая то радость, то интерес и любопытство. Когда ему становилось скучно, цеплялся за мою ногу и требовал, чтоб я с ним говорила. Я рассказывала ему сказки, а он смеялся, как будто понимал все, что я говорю. Я, так же боялась, и у меня было предчувствие, что скоро все измениться, а уж плохо или хорошо неизвестно. Тем более, ведь Питирим знал, где мы и не пытался, как то с нами связаться, значить все было, так же плохо. А в конце ноября ночью, сквозь сон, я почувствовала сразу несколько нарушенных сторожевых маяков. Я сосредоточилась и почувствовала, как дом окружают, и выбежать из подъезда мы уже не успеем. У меня как картинка в голове вспыхнула, что преследователей больше десятка и дом плотно окружен и все подъезды дома под наблюдением. На секунду меня накрыла паника, а потом я успокоилась и стала быстро одеваться сама. Видимо уже я давно ждала этого подсознательно и тут как будто что – то включилось во мне, заставляя спокойно и быстро собираться. Затем одела Кира, он проснулся, но уловив мой испуг, молчал и только покряхтывал. На улице снега еще не было, накануне прошел дождь, и ночью были заморозки. Я плотно одела Кира и запихнула его в рюкзак. Кир уже был тяжеловат, но в рюкзак пока вмещался, – и накинула на плечи свой рюкзак. У меня все было отработано до автоматизма. Я тихо вышла из квартиры и бесшумно замкнула дверь и быстро стала подниматься наверх по лестнице, хоть было мне тяжело. Еле втиснулась в небольшую, чердачную дверь. И услышала гудение лифта, который остановился на нашем этаже шаги и тихий шепот. Ночью любые звуки разносились очень громко и скрип взламываемой двери я тоже услышала. К двери чердака изнутри пододвинула ящик, в который до этого собрала всякое тяжелое барахло и мусор,– который нашла на чердаке. Хоть на минуту,– да это задержит нашу погоню. Быстро пройдя дом по чердаку, вылезла на крышу. На крыше было темно, и бушевал ветер с мокрым снегом, даже просто идти по ровной крыше было скользко, и я гнала мысли о том, что просто не смогу решиться перейти на другую крышу соседнего дома. Всполохи огней далеко внизу были бледными и совсем слабыми. Доски лежали там же, где я их оставила, в темноте их не было видно, если б я точно не знала где они лежат, то и не нашла бы их. А еще они были мокрые и скользкие, набухшие от влаги и очень тяжелые. Я медленно тянула тяжелую доску, сначала на себя разворачивая ее концом к соседней крыше. Затем удерживая на весу, пыталась другим концом доски зацепить крышу соседнего дома. Сильным порывом ветра доску чуть не вырвало из моих рук. Наконец она легла между домами, видимость была плохая, доска вибрировала от ветра, грозя слететь вниз, и выглядела очень ненадежной. Вторую доску также закинуть, я уже не смогла, пальцы замерли, доска обледенела и больно выскальзывала из рук и я выдохлась. Для меня это было слишком тяжело. Посмотрела с ужасом на уже переброшенную доску. На нее просто смотреть было страшно, соломинка над страшной щелью между домами, а идти по ней это было полное безумие. Я встала на край крыши, доска вибрировала, и я никак не могла заставить себя хотя бы поставить на нее ногу. Кир беспокойно шевелился в рюкзаке, я успокаивающе погладила его по ножке, только не плачь. И тут я услышала, как ломают чердачную дверь, меня как током ударило страхом, хотя куда уж больше. Адреналин зашкаливало, я глянула вниз в темноту и решилась. Слетим, так слетим, это все равно лучше, чем попасть в руки кого – то из магической братии. Я так устала бояться, что смерть даже такая лучше, а сдаться? Нет, это невозможно. И я пошла, полетела по вибрирующей подо мной