Женщина с ребенком - Вера Колочкова

– Понял, понял! – торопливо согласился Женя. – Понял, всему свой срок…

Катя поймала в этот момент его взгляд, устремленный на Лёлю. Сколько в нем обожания, сколько преданности, почти собачьей! А Лёльке не нравится, надо же… Сидит, надулась как мышь на крупу.

Когда Женя с Лёлей ушли, Митя возмутился запоздало:

– Ну вот чего ей еще надо, скажи? Такой парень замечательный… Да он же для нее горы свернет, луну с неба достанет! Хватала бы да женила на себе, и Темочку он бы принял как миленький…

– Значит, не хочет она хватать, Мить. И женить не хочет. Не любит она его, Мить. Это же видно.

– Да ей ли теперь за любовью гоняться, Кать? В ее ли положении матери-одиночки?

– Да ладно тебе, Мить! Рассуждаешь сейчас, как старая бабка! Что теперь, наша дочь любви не достойна, да?

– Не знаю, Кать… Просто ее поведение мне вообще непонятно, знаешь. Ну ладно, не любит она этого Женю, пусть так. А зачем тогда живет с ним? Почему сына на тебя бросила? Что это такое, как объяснить? И мужу не жена, и сыну не мать?

– Да, Мить, согласна… Запуталась что-то в себе наша доченька. Даже не знаю, как ей помочь…

– Да помогла уж, куда больше-то! В свои тридцать восемь бабкой стала, дома сидишь как привязанная! А доченька гуляет себе…

– Она не гуляет, Мить. Она учится. И пытается устроить свою личную жизнь.

– Ну да, ну да… Только, знаешь, мне эти твои доводы уже в печенках сидят, Кать… Я иногда, грешным делом, думаю даже – кого это мы с тобой вырастили, Кать? Эгоистку стопроцентную? Мать-кукушку?

– Нет, Мить, нет… Лёлька не виновата, просто так получилось… Влюбилась она в этого Олега тогда, голову потеряла. Теперь вот бьется сама с собой, найти ее никак не может. Мне кажется, она его до сих пор любит, Мить…

– Ох, подумаешь, какие нежности, при нашей-то бедности! А ты еще и потакаешь ей во всем! И меня туда же тянешь! А я, хоть убей, не понимаю всего этого, не понимаю!

– Ладно, Мить… Чего уж теперь… Пусть все идет, как идет. Поздно уж назад поворачивать. Иди лучше спать ложись, тебе завтра вставать рано. Иди, Мить, иди…

Однажды Лёля пришла рано утром, Катя ее и не ждала. Спросила быстро:

– Ты почему не на занятиях? Случилось что-то, да?

– Ничего не случилось, мам. Ну да, решила вот лекции пропустить. Просто я по Темочке ужасно соскучилась.

– Так пришла бы вечером, вместе с Женей…

– А Женя уехал, мам.

– Куда?

– Домой к себе. У него там проблемы вроде какие-то.

– Вроде? А ты не знаешь, какие проблемы?

– Да с бабушкой плохо, я так поняла. Мать его ночью звонила, сказала, что ему надо приехать, проститься.

– А ты почему с ним не поехала?

– Потому что он сам не захотел. Не надо ему, чтобы я видела, как его семья живет. Стесняется, наверное. Да и чего там демонстрировать? Свой дом в богом забытом поселке? Гусей да курей со свиньями? Я его очень даже хорошо понимаю…

– А ты, значит, принцесса голубых кровей, что тебя в такую обстановку приводить нельзя? Ведь ты ему близкий человек, Лёль… Как же так…

– Да какой близкий, мам! Мы просто живем вместе, и все. И я вовсе не претендую на близкого человека, и он это понимает… Хотя и надеется на что-то… И на принцессу голубых кровей я тоже не претендую.

– Ох, Лёль! Уж прости, но эти твои рассуждения… Это как в том анекдоте, знаешь… Если мы даже и спим вместе в одной постели, то это еще не повод для знакомства!

Катя глянула осторожно – думала, Лёлька сейчас обидится на нее. Но та лишь хмыкнула грустно, ничего не ответила. Вот пойди да пойми, что это хмыканье означает… Что она согласна с этой глупостью, что ли?

А вообще – лучше и не спрашивать ни о чем больше. Сама разберется. Может, и станет ей Женя со временем близким человеком, кто знает… Время все расставит по своим местам! Оно ж так быстро бежит, и оглянуться не успеваешь…

Бежит, бежит. Вот уже и Темочке почти полтора года исполнилось. И очередной май на дворе. И снова у нее день рождения – сорок лет, круглая дата. Та самая женская дата, через которую страшно переступать. Может, поэтому сорок лет отмечать не полагается, потому что страшно?

И настроение в этот день – никакое. Хотя – чего Бога гневить, ведь все хорошо вроде! Лёля учится, какую-никакую личную жизнь устраивает. Темочка растет крепеньким и здоровеньким, и ей не в тягость возиться с ним… Вон, сидит себе в коляске, по сторонам смотрит. А она идет себе спокойно по майской аллее парка, никуда не торопится…

Хотя поторопиться все-таки надо, конечно же. И в супермаркет еще не забыть зайти. Вечером гости придут, как обычно. Сестры Наташа с Машей. Не станут они считаться с предрассудками – подумаешь, сорок лет! И Лёля с Женей тоже придут…

Первой пришла Наташа, поздоровалась очень сдержанно. Прошла в гостиную, всем своим видом показывая, что заставила себя прийти – все же у сестры день рождения, надо уважить.

Катя и не удивилась такому ее поведению. Знала, что сестра обижена на нее. Уж сколько времени прошло, а ничего не меняется. Тем более если приложить к этой обиде еще и характер Наташи! Только одно и остается в этом случае – не удивляться.

Но если по большому счету, не понимала она этой обиды. Хотя разве Наташу можно в чем-то переубедить? Вбила себе в голову, что именно Катя виновата в смерти мамы, и все тут! Мол, мама узнала про Лёлькину беременность и не пережила позора, так и не оправилась от горя и стыда.

Конечно, маму жалко. Да и Наташу жалко, в общем… Трудно ведь жить с такой обидой на сердце, носить ее в себе изо дня в день. Да еще и в полном одиночестве. Хорошо бы поговорить с ней, пусть выскажет все, пусть обругает лишний раз, вполне стерпеть можно! Зато Наташе потом легче станет.

А может, сейчас поговорить, пока Маша с детьми не пришла?

– Наташ, иди сюда! Мне твоя помощь нужна! – громко позвала Катя из кухни.

Наташа появилась в дверях, глянула на нее сурово:

– Ну? Чего тебе?

– Да не успеваю ничего… Поможешь овощи для салата настрогать?

– Что ж, давай…

Они помолчали немного, каждая была занята своим делом. Потом Катя спросила тихо:

– Наташ… Может, хватит уже на меня обижаться?

– А я и не обижаюсь… – буркнула Наташа, яростно кромсая ножом кусок огурца на разделочной доске. – Чего мне на тебя вдруг обижаться? Все равно ты меня ни в грош не ставишь, не уважаешь… И маму покойную ни в грош не ставила…

– Да почему, Наташ? Я тебя очень люблю, и маму тоже любила, ты же знаешь. Просто я стараюсь своей жизнью жить, свои решения принимать. Я ведь имею на это право, Наташ, я уже большая девочка, правда?