Безумный Макс. Поручик Империи - Михаил Ланцов

Принесли и зарядили фугас. Небольшая корректировка угла возвышения и выстрел. Еще корректировка. Еще выстрел. Нужно было и по обозу пройтись. Оставить, так сказать, свой след.

– Ну все. Сворачиваемся, – скомандовал поручик. – Васков. Орудие вернуть на передок.

Люди засуетились. А сам он так и стоял, наблюдая в бинокль за тем, что происходит там, на другой стороне поля. Наконец ему отчитались о готовности. Он спокойно убрал бинокль в чехол, сел в грузовик и развернул колонну в обратную сторону.

Минули мост. Достигли развилки. Повернули на новое направление, избегая встречи с отрядом освобожденных пленных. И проехав всего с километр, остановились в лесу. Прямо на дороге. Оправиться. Покурить. Перекусить. И подумать.

Что делать дальше? Вот так же бесцельно шляться по округе и хулиганить? Нет, конечно, подход «Соловья-разбойника» хорош. Если в основе твоей стратегии лежит отсутствие всякой стратегии и хоть сколь-либо вменяемой логики, то предсказать твои поступки крайне сложно. Ты ведь в этом плане мало чем отличаешься от обезьяны с гранатой. Но Максима это не устраивало. В нем проснулся азарт. Глупый, опасный и бессмысленный азарт. У него ведь получалось. Получалось! А вместе с азартом пробудилось и тщеславие, не реализованное в прошлой жизни. На уровне эмоций. И не только оно…

Он посмотрел, как бойцы вытащили полковника и чуть оттащили его в сторону, дабы тот мог оправиться. Пьяный после операции. Бузил слегка. Сам хотел. Стыдился своей немощи. Вот солдатики и подсобили. Перевел взгляд на какой-то шум. Младший унтер-офицер Васков проверял повязку портянок у рядового Игнатюка. Тот опять их неправильно нацепил, вот под руководством унтера и исправлялся. Хмыкнув, поручик поискал взглядом Хоботова. Лев Евгеньевич о чем-то увлеченно беседовал с поляком и… чехом. На немецком языке. Вполне доброжелательно, надо заметить.

– М-да… дела… – тихонько буркнул он себе под нос.

В кассе отряда уже скопилось четыреста девяносто рублей и почти семь тысяч германских марок. Частью золотом и серебром. Плюс чуть за две тысячи рублей в его «лопатнике», который он для проформы набил оригинальными купюрами – там, в далеком будущем. Благо что стоили они очень недорого. То ли залежи их где обнаружили, то ли наладили выпуск прекрасных фальшивок. Так или иначе – выходил вполне солидный капиталец для начала новой жизни где-нибудь в Парагвае или Чили. Если и уходить, то сейчас. Разделить отряд для решения сложного задания. Отъехать на одном автомобиле подальше. Перебить сопровождающих, не ожидающих такой подлости. И исчезнуть. Просто исчезнуть. Пришел из ниоткуда и ушел в никуда.

Разумный поступок. Здравый. Но Максим умудрился если не прикипеть, то слишком притереться к этим ребятам за столь непродолжительный период времени. Даже вечно подозрительный взгляд полковника его не смущал…

Можно и не творить подлости. Дождаться ночи и тихо уйти, благо что постовые так себе. Но бросить их здесь и сейчас – значит убить рукой германца. И Максиму было стыдно не то что действовать так, а даже и думать. Глупость. Сущая глупость. Но поручик четко и ясно понял – не сможет он вот так поступить.

Но тогда что делать? Время-то не ждет. Совершенно очевидно, что немцы уже знают о расстреле артиллерией маршевой колонны пехоты у себя в тылу. Потери там вряд ли значительные. Артиллерист из Максима плохой. Но сотни полторы-две должно было намолотить убитыми и ранеными. Слишком плотно они шли. А может, и побольше.

Почти наверняка пошел обратный отсчет их вольных прогулок. Здесь не так много дорог, чтобы бесконечно по ним убегать от противника. Да и густая телеграфная сеть немцам серьезно облегчит дело. Обложат ротами ландвера. Навяжут затяжной бой. Подтянут резервы. И размажут в сопли. Уходить в леса? Глупо. Здесь кругом враждебное население. Поддержки не будет.

Ему требовалось наметить достаточно значимую цель. Весомую. Большую. И очень быстро достижимую. Поэтому, тяжело вздохнув, Максим закинул в рот кусок хлеба и сел на подножку грузовика, чтобы поработать с картой. Той самой, на которую с такой любовью заносил пометки и пояснения коменданта.

Ничего внятного в голову не шло.

Крупных рек в зоне действия не было. Да, имелась Висла. Но она была слишком далеко в стороне. В принципе, можно было прокатиться и туда. Взорвать основные мосты. Попытаться, во всяком случае. Однако в оперативной перспективе это ни на что не влияло бы. 8-я армия Гинденбурга вполне могла завершить свою операцию окружения и разгрома 2-й армии Самсонова на своих ресурсах. Ведь боеприпасов у них в оперативном тылу более чем достаточно. Да и связь с крепостью Кенигсберг не нарушена. Если что – подвезут оттуда по железной дороге.

А больше значимых коммуникаций и нет поблизости. Но если не коммуникации, то что? Может, как советовал Федор Федорович Ушаков, сбить Капудан-пашу, расстраивая немцам весь строй? Ведь при штабе корпуса значимых сил в охранении обычно не держат. Благословенные времена!

Одна беда – где стоит штаб корпуса, комендант не ведал. Сам же поручик в бытность изучения вопроса смотрел только общие карты. Дескать, тут такая-то армия, там такая-то.

И тут Максим расплылся в улыбке.

Комендант ведь получал приказ сообщать обо всяких неприятных неожиданностях в комендатуру одного неприметного городка. С какой это стати? Тем более что и стоял он очень недурно для управления войсками. Да, контрнаступление немцев началось еще вчера. А значит, и штаб корпуса должен был уже съехать, дабы поспевать за продвигающимися вперед войсками. Но вряд ли он успел выехать весь. Наверняка хватало тыловых сотрудников, которые только перевозили бумаги куда следует…

27 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии

После часа отдыха отряд вновь выступил в свой беспокойный поход. Пушку они почти сразу отцепили и вместе со снарядами взорвали на небольшом мостике. Том самом, который отрезал отряд от обстрелянного батальона пехоты. Слишком уж сильно она задерживала их продвижение. А сейчас скорость была им нужна чрезвычайно. И подвижность.

Два часа тихой, спокойной дороги. Подводы отворачивали на обочину, пропуская автоколонну. Военных отрядов не встречалось. Разве что где-то вдали мелькала или колонна пехоты, или небольшой отряд кавалерии. Но Максим на них больше не отвлекался.

И вот очередной городок. Маленький, вполне ухоженный. «Клонированные» жители, будто бы телепортом занесенные из предыдущего поселения. Никаких отличий. Ничего такого, чтобы глаз мог зацепиться. Худощавые, уставшие бедняки в застиранной одежде. Упитанные бюргеры, с достоинством несущие свои отвисшие животы по тротуарам. Ну и щеголи самого разного фасона – среди них хватало и откровенных доходяг, и заплывших жиром «сироток».

Подводы жмутся к тротуарам, пропуская явных военных. Чьих – непонятно. Форма вроде не их, не германская, но раз уверенно так едут, значит, так и надо. Не им, простым обывателям, пререкаться с вооруженными людьми.

Поворот, и Максим ревет в полную мощь своих легких: