Город засыпает - Наталья Тимошенко

— Да, только в реальной жизни честные не линчуют предполагаемых убийц, — напомнил Дементьев.

— В апреле линчевали.

— Вот именно. И мне бы очень хотелось понять почему. Предположим, кому-то снесло крышу, и он начал убивать по правилам «Мафии», но как до жизни такой — а точнее, такой реакции — дошли все остальные? Это же бред. Еще понимаю, если бы речь шла о замкнутом пространстве где-то в глуши, где нельзя позвать на помощь, но посреди Питера? Бред.

— Ну, Кленин писал, что колода проклята… — как бы между делом напомнил Серегин, сосредоточенно разглядывая карту.

Дементьев покосился на него с заметным интересом, словно никак не ожидал услышать подобного. Впрочем, он и не ожидал, хотя его собственные мысли настойчиво крутились вокруг этих слов из письма.

— Ты считаешь, что такое действительно может быть?

Серегин неловко пожал плечами. Было видно, что он боится сказать то, что думает на самом деле, но и полностью от этой версии отказаться не готов.

— Ведь они могли в это верить, — в итоге озвучил он компромиссный вариант. — Сами игроки. Кленин вот, — он поднял письмо и помахал им в воздухе, — верил.

Дементьев удовлетворенно кивнул. С каждой минутой расследования молодой лейтенант нравился ему все больше и больше. Он придерживался таких же широких взглядов, как и сам Дементьев, предпочитающий держать на вооружении любые версии, не противоречащие объективным фактам, поскольку считал, что искусственное их исключение чревато неисправимой ошибкой. Жизнь пару раз давала ему понять, что порой правдивой оказывается самая невероятная версия.

— Вот поэтому мне и нужен Нурейтдинов, — признался он. — Этот парень неплохо разбирается в проклятиях. Настоящих и мнимых.

Он помолчал немного, думая, что еще стоит рассказать молодому помощнику, и глядя на небо, которое снова начинало ронять на землю крупные капли.

— Одна девушка из гостей — Наталья Краснова — утром сказала, что нашла у себя в комнате карту. Из той же колоды. Путану. Как ты думаешь, что это значит?

— Прежде всего то, что ее взяли в игру, — быстро ответил Серегин. — Полагаю, все, кто нашел у себя такие же карты, теперь в опасности. Этой девушке досталась ролевая карта. Если наш маньяк играет по правилам, то любой, кто находится ночью с ней, будет в безопасности. Вот только…

— Только что?

— Вы видели эту карту?

— Нет, когда она пошла за ней, она обнаружила труп, поэтому до комнаты своей так и не дошла.

— При случае попросите ее показать. Одна из стратегий игры заключается в том, чтобы внушить кому-то из игроков, что ты — безопасная карта. Правда, обычно себя выдают за простого честного.

— Почему?

— Потому что тот, у кого настоящая карта Путаны, например, поймает тебя на лжи и поймет, что ты Мафия. И если он будет достаточно убедителен, он сможет доказать это остальным.

— Понятно, — кивнул Дементьев. — Осталось понять, почему карту Маньяка сдали в открытую, никому явно не адресовав. Ее мы все вместе нашли в столовой.

— Вот этого не знаю, — Серегин пожал плечами. — Это против правил. Впрочем, это ведь ненастоящая игра, тут много нарушений. Прежде всего мы не знаем, сколько человек играет и какие роли существуют. Обычно эту информацию объявляет ведущий, но сомневаюсь, что он выступит.

— Значит, будем пытаться выяснить самостоятельно. По крайней мере, у нас не так много подозреваемых. И только часть из них была напрямую связана со Степаном Клениным.

— Хорошо бы найти ту девушку, что вручила ему колоду, но он не оставил почти никаких зацепок. Ни что был за клуб, ни как она выглядела. Да и было это давно, если их кто и видел, сейчас уже не вспомнит.

— Но это не значит, что нельзя попробовать отработать эту ниточку, — усмехнулся Дементьев. — Займись.

Серегин тяжело вздохнул, но кивнул, не став спорить. Дверь за их спинами открылась, и на крыльцо вышел Андрей Ястребов, невысокий полноватый брюнет слегка за сорок, криминалист. Он достал из кармана сигареты и предупредительно поднял руку.

— Еще работаем, пока ничего сказать не можем.

— Ладно тебе, — Дементьев провокационно ухмыльнулся. — Вы там уже сорок минут топчетесь, скажешь, что еще даже примерное время смерти не посчитал?

— Примерное посчитал. Но очень примерное, ты же понимаешь, да?

— Да хоть так, мне же любой интервал работу облегчит. Сейчас он у меня между десятью вечера, когда мы все разошлись по комнатам, и половиной десятого утра, когда его нашли.

— Ну, если тебе станет легче от того, что его убили между одиннадцатью и тремя, то пожалуйста, пользуйся этой информацией на здоровье.

— А хотя бы немного нельзя уточнить?

— Вот ты странный, Дементьев, — фыркнул Андрей. — Я ж тебе сказал: конкретики пока никакой нет и быть не может. Или я тебе на кофейной гуще должен нагадать? Так у меня и кофе даже нет.

— А если я тебе пообещаю чашку отличнейшего натурального кофе да еще и с булочкой? — тут же ухватился за этот намек Дементьев. — Я знаю, где все это взять, и через минуту оно будет твоим, если ты дашь мне интервал хотя бы на час-два меньше.

Андрей горестно вздохнул, но улыбка выдавала, что он получил именно то, о чем торговался. Немного потянув для красоты время, он важным тоном изрек:

— Девяносто процентов вероятности, что произошло это между полуночью и двумя. Точнее только после вскрытия, и то не факт.

— Что ж, и то хлеб, — обрадовался Дементьев, с тихим кряхтением поднимаясь со ступеньки. — Пошел за обещанной взяткой. Только еще вопрос: какие-то следы убийцы нашли уже?

— Пока нет. То есть Носкова определенно убили, скорее всего, мужчина как минимум его роста или чуть выше, но пока мы не нашли ни волос, ни отпечатков. Ногти у парня чистые, значит, до убийцы своего он не дотянулся. Мы продолжаем искать, но, судя по всему, убийца был аккуратен.

— Ясно, — вздохнул Дементьев. — Тебе кофе и булочку сюда принести?

— Ну не на место же преступления, — фыркнул Андрей, наконец закуривая.

Дементьев кивнул и дал Серегину знак, чтобы тот шел за ним. Однако стоило им войти в прихожую, как к ним тут же подлетел несколько взъерошенный и взвинченный Варнас.

— Когда я смогу вернуться в город? — требовательно спросил он. — Вы понимаете, что я торчу тут и так непозволительно долго?

— А вы куда-то торопитесь? — удивился Серегин. — Выходные же.

— Молодой человек, выходные у тех, кто работает на дядю и кому дядя эти выходные оплачивает. А у меня не бывает выходных.

— Господин Варнас, не нервничайте, пожалуйста, — примирительным тоном попросил Дементьев. — Я понимаю, вам неприятно находиться здесь, в компании бывшей жены, но я боюсь, что все, кто находился в доме во время убийства — особенно мужчины, ростом не ниже Носкова, — в настоящее время пребывают одновременно в статусе свидетелей и статусе подозреваемых. Поэтому никто никуда не уедет, пока мы всех как следует не допросим и не восстановим всю картину.