Дышу тобой - Марина Кистяева

Ну, раз он не хочет, она не будет настаивать на откровенности.

Даша поднялась.

– Время уже позднее, я пойду спать, – не без вызова заявила она.

Загорнов наигранно приподнял брови и демонстративно посмотрел на часы.

– А я рассчитывал, что ты еще немного посидишь со мной, – медленно, почти вальяжно, проговорил он.

Да мало ли на что ты рассчитывал, дорогой мой товарищ! Даша не сдержалась и вздернула нос.

– Нет. Я хочу спать.

Загорнов тоже поднялся и встал рядом с ней. И только теперь Даша обнаружила, что не достает ему и до плеча.

В голове промелькнула мысль, что за такой широкой спиной любая женщина будет чувствовать себя защищенной. Вот нелепица! Это, наверное, особенность психики, присущая женщинам: считать своим любого мало-мальски знакомого мужчину, который только появляется в поле зрения. Он делает им пару-тройку комплиментов, и они воображают, что теперь он непременно забудет о других пассиях и, как благородный рыцарь из легендарного средневековья, станет поклоняться прекрасной даме, то бишь ей.

Так произошло и с Дарьей. Ей не понравилась мысль, что где-то в Москве его может ждать любимая женщина. Если это так, то какого черта он сидит с ней на веранде, да еще и пытается ухаживать?! Пусть катится к той, другой! Она сможет быть сильной, сможет справиться и без него! Она уже два дня обходится без мужчины – и чувствует себя превосходно!

Даша сделала попытку обойти Загорнова.

Но не тут-то было.

– Даша, ты чего разозлилась? Я обидел тебя? – он нахмурился, вглядываясь в ее лицо.

– С чего ты взял? – она пожала плечами. – Я просто иду спать.

– И даже не пожелаешь мне спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – огрызнулась она и сделала еще одну попытку обойти его.

– Нет, так дело не пойдет, – заметил он, и притянул девушку к себе.

У Даши была возможность упереться руками в его грудь, запричитать, запротестовать, потребовать, чтобы он оставил ее в покое и не смел прикасаться. Но ничего подобного она не сделала.

Вместо этого она замерла в ожидании продолжения.

И оно не заставило себя долго ждать.

Когда Загорнов склонил голову и медленно приблизил лицо к ее, она пыталась себя убедить, что поцелуй – это естественное продолжение их сегодняшнего общения.

Это просто поцелуй.

И ничего больше.

В конце концов, она почти надумала разводиться, а, значит, она почти свободная женщина! И еще… Еще она хотела знать, сможет ли почувствовать что-то волнующее, если к ней прикоснется другой мужчина, если ее обнимут чужие руки. Проснется ли волнение? Покроется ли ее кожа мурашками? Почувствует ли она знакомую истому?

Она сошла с ума… И, естественно, она во всем винила Ленку. Это она ее надоумила! Только она!

Даша здесь ни при чем.

Андрей приподнял ее лицо. Она ожидала натиска твердых губ, но его не последовало. Он прикоснулся к ней нежно, мягко, почти робко. Его губы пробовали ее на вкус, обводили нежный контур и, казалось, никуда не спешили. Мужские руки скользнули ниже и остановились на талии.

А Даша стояла и ничего не делала. Не поднимала рук, не выгибала спину, не жаждала почувствовать мужское тепло. Она замерла вместе со временем.

Да, ее ноги задрожали. Она это признавала.

Да, ей стало не хватать воздуха. Она и это признавала.

Да, у нее слегка закружилась голова.

И да, она захотела продолжения.

И это она тоже признавала!

Если бы Загорнов попытался подмять Дашу под себя, она тотчас убежала бы. А назавтра собрала вещи и уехала бы. Ей не нужна была грубость, она не хотела, чтобы ее покоряли, чтобы ее подчиняли.

Она хотела нежности. Хотела заботы. Хотела легких, но страстных прикосновений. Однажды кто-то ей сказал, что нежность и страсть несовместимы. Ее любовь с Димой была тому подтверждением. А сейчас она захотела все опровергнуть. Захотела вспомнить те далекие времена, когда мальчишка осторожно спрашивал: «Можно?», и она, смущаясь, говорила: «Да».

Наверное, на подсознательном уровне она ждала от Андрея грубости. Ей казалось, что он из тех мужчин, которые редко бывают щедрыми на ласки. Что он из тех, что предпочитают брать. Но ей очень хотелось, чтобы он опроверг ее домыслы.

Его губы оказались сухими. И шероховатыми. Но для нее они стали желанными. Даша задрожала. То ли от ночного воздуха, то ли от возбуждения. Ей захотелось раствориться в ночи. Она вспомнила, что такие поцелуи сравнивают с прикосновениями бабочки.

Бог ты мой, как давно ее так не целовали…

Андрей отстранился и заглянул ей в глаза.

– Вот теперь спокойной ночи. Иди спать, девочка.

Голос Загорнова звучал приглушенно и хрипло. Судя по всему, поцелуй и его не оставил равнодушным.

У Даши с губ едва не слетело разочарованное: «И это все?» Но вместо этого она улыбнулась:

– Спокойной ночи, – и зашла в дом.

Подальше, подальше от мужчин…

От всех!

* * *

Пока Даша готовилась ко сну, ее мысли снова и снова возвращались к Загорнову. Если вчера он вызывал у нее только неприязнь и ей хотелось побыстрее от него избавиться, то теперь она не могла точно сказать, какие чувства он в ней пробуждал.

Возможно, ее поведение было некой формой самозащиты. Она не знала. И ей меньше всего хотелось разбираться в сложившейся ситуации.

Спать не хотелось. Она взяла мобильный телефон и решила позвонить Лене. Потревожит сон подруги, но той не привыкать. Даша подошла к окну и хотела уже сделать вызов, как телефон просигналил о получении SMS. От неожиданности она вздрогнула, но ей стало по-настоящему дурно, когда она прочитала сообщение.

«Спишь, молодая мама? Ну спи, спи…»

Дима.

Ее бросило в жар. Вот и все… Значит, он ее обнаружил. Даше стало страшно. Господи, да что же это такое? Неужели она должна бояться человека, который еще месяц, полгода, год назад был для нее самым родным и близким? Человека, без которого она не представляла своей жизни? Человека, который был для нее всем? А может, это наказание за ее безоговорочную любовь? Испытание выбором?

Но так нельзя! Нельзя!

От нахлынувших чувств у нее закружилась голова, и она ухватилась за подоконник. Даше не хватало воздуха, она задыхалась. Так, Дарья, спокойнее, пожалуйста, спокойнее, – мысленно уговаривала она себя, восстанавливая сбившееся дыхание. Девушка подняла руку, чтобы открыть окно, и замерла.

Через высокий каменный забор перебирался человек. Его темная фигура была отчетливо видна в свете неполной луны.

На мгновение Даша онемела от ужаса, а потом бросилась из комнаты с криком: