Огромный черный корабль - Федор Березин

От криков и плача детей, можно свихнуться, возможно, его мозг уже произвел с ним такой кувырок. Те, кто еще не устал (особо жизнеутверждающие натуры) – орут: впечатление слабое – приелось. Хуже с теми, кто тихонько всхлипывает, что-то бормочет невнятно, присел в сторонке: лучше не смотреть – легче вытаскивать дознание у десяти брашей одновременно, чем смотреть и слушать. Детей много, человек двести. Возраст в основном до двух циклов, некоторые, наверное, еще разговаривать толком не умеют, а не то что понимать. Лумис сам не понимает, просто несет охрану. Врачей человек десять, какие-то маленькие кабинки, приборы – переносные и большие громоздкие, но тоже с лямками для переноски двумя солдатами. Медики явно не справляются – запарка. Врачи обмениваются карточками с бездной цифр, что-то метят ручками, кивают, смотрят отрешенно. У них тоже не лица – маски. Женщины-медики подводят детишек. Ощущение, что выдергивают без всякого плана. Иногда врачи встают, поворачивают маленькие тела спиной, часто кладут на столы, поднимают ножки, рассматривают половые органы, дети плачут, боятся. Не слышно ни каких шуток-прибауток, все серьезно, по возможности молча. Здесь делается отбор.

Кроме детей и военных медиков больше никого нет, но игломет на взводе – таково указание.

Если даже не знать цели проводимого действа, наблюдать такое несколько дней кряду... Он наблюдает – это самая тяжелая караульная служба в его жизни. Их подразделению не повезло. «Патриотическая полиция» еще, покуда, экзотическая новинка – не успевают они везде. Вот и приходится Лумису делать их работу. А поток детишек идет и идет – не иссякающая река.

Отбор жесткий. Лумис не понимает таинственных знаков в бирках, на шеях детей и не ведает, кого из них куда. Он просто знает, что не прошедшие отбор – ликвидируются. Официально – «очистка района эпидемии» или же «обеззараживание».

На третий день он решается спросить у врача, который отходит в сторонку покурить. Руки к медика в чернилах – дрожат.

– Господин доктор, вы, правда, никогда не ошибаетесь? Метите только неизлечимо больных?

Врач смотрит на Лумиса снизу, как на ожившую статую. Неожиданно, губы его кривит нервная ехидная улыбочка. Свет потустороннего, верховного знания на мгновение прорывается наружу.

– Чёрти кого присылают охранять, ударь мне по башке Мятая луна, если не прав. Бараны вы бараны, – он отбрасывает недокуренную само-зажигалку. – Ты об эпидемии что ли, солдат? Не бери в голову, как пришла, так и ушла. Люди ей не болеют. Спи спокойно.

Лумис стоит, проглотивши лом.

А ночью, лезвие истины протыкает ему сердце.

Вообще, не смотря на вызывающую общедоступную роскошь города-курорта, города-порта Горманту, не смотря на быстрое привыкание ко всем этим длиннющие эскалаторам, стеклянным куполам, гигантским пляжам, всем этим выпячиваемым пышностям архитектурных и технических излишеств, так не вяжущимся с отсталостью и разоренностью других провинций Империи, и здесь, если смотреть внимательно, чувствовалась неотпускающая хватка-давление спецслужб. То, вырисовывался медленно едущий электромобиль с торчащим из окна раструбом-звукоуловителем, и приходилось спешно изобретать обыденную тему для разговора, что-то про вкусные бифштексы или макароны в криц-соусе, и пялится друг на друга дураками, а потом осматриваться, будто ненароком, ища новых соглядатаев. Не впервой им обоим было называть знакомых людей чужими именами, но в отношении друг друга это было неуютно вдвойне, но нужно было соблюдать конспирацию, продолжать изображать туристов-бездельников. И в шикарном номере гостиницы тоже следовало опасаться, может быть даже более, чем в толпе, а поэтому они много гуляли, катались по пневмо-станциям, город был слишком велик для хождения пешком, но и это они делали. И даже эти прерываемые разговоры, разговоры намеки, больше глазами чем ртом, приносили Лумису несказанную радость общения. Как долго он не встречал человека, сообщника по несчастью, того, кому можно было поведать свои мысли и кто разделял чувства.

Прошло так много времени и они расстались так давно, но вопреки времени и горю прошлого, а может благодаря ему, кто знает, они стали ближе, их судьбы оказались похожи до жути. Оба они пришли в тайные антиправительственные объединения своими путями, состояли в разных группировках, но ведь и тот и другой до этого, в глупой молодости, были примерными эйрарбаками, и пока жизнь не саданула по голове непосредственно, вовсе не думали о своем повороте-вдруг. Магриита призналась, что когда встретила его, почему-то подумала, что он теперь в полиции, где-нибудь в «патриотах», и даже ужаснулась тому, что его подослали ее арестовывать, поэтому и заговорила потом после кафе так смело – терять мол все равно уже нечего. А когда он сообщил, что сам увидев ее подумал о том же, только с разворотом теории на обратную, она не поверила. Наверное такое совпадение реакций было смешно, но они не засмеялись, слишком грустно это было одновременно.

«Выкорчевывание корней»

Что мешает государству более всего? Почему люди вместо того, чтоб ему служить, заняты другими делами? Зачем даже министры воруют, вместо того, чтобы все силы вкладывать на пользу стране? Не ведаете? Во всем виноваты личные интересы. Не будь их, Империя бы стала крепче кого угодно. Что такое личные интересы? Это семьи, это дети, это престарелые родители. Уберите все это, и у человека будет один интерес – родина. Почему возникают бунты, всякие роптания? Человек, может, сам и не преступает закон, но кто-то из его родственников делает противогосударственный поступок, а потом приходит полиция, арестовывает мерзавца и родня недовольна: забрали хорошего человека. Родственник важнее державы, разве это нормально? Разве может Эйрарбия процветать при таком положении дел? Разве может она победить брашей? Однако, как можно переломать эту веками процветающую традицию? Никто из подданных не согласится добровольно отказаться от своих жен и детишек, для многих это равносильно самоубийству. На кого опереться в этом скользком вопросе? И кто будет воспитывать следующее поколение?

Но ведь хорошо, когда родители душу вкладывают в формирование ребенка? Ясное дело, никто и спорить не будет. Ну, а если нет? Сколько их пускают процесс развития на самотек? И ведь проконтролировать это практически невозможно. Сколько неимущих, не могущих прокормить себя, продолжают плодиться и обрекают на страдание маленьких людей? Им дают пособие на этих детей, пусть и мизерное, но и то они тратят на собственные развлечения и вредные привычки. Таких родителей по Империи Эйрарбаков наберется не один миллион. Как с ними бороться?

Одновременно с этим, уже давно, пожалуй, с момента образования технически развитых обществ, они сами часто заменяют многим детям пап и мам, не имеющим таковых. Почему не представить положение, когда все детки, независимо от происхождения, воспитываются по общим нормам необходимым правительству? Заодно, это навеки решит проблему преступности. Откуда будут браться новые бандиты, если их не выкуют те, кто ими является сегодня? Дальше, больше. Для кого вообще нужны специалисты по атомным реакторам, или математики высшей пробы? Неужели для папаш и мамаш? Ясное дело, нет. Если бы это было так, они бы появились в первобытнообщинном строе, но эти профессии возникли гораздо позже и они в край потребны. Надобны они, опять же, стране, для того чтобы не отстать от конкурентов, а следовательно – не погибнуть. Так зачем же государство, само, занимаясь подготовкой специалистов, их раннее воспитание перепоручает людям, порой не имеющих даже подобия образования или понятия о том, что необходимо Эйрарбии в ближайшем будущем? Почему оно смотрит сквозь пальцы на то, как круг непосредственного общения ребенка делает из способного – дебила.