Золотая пуля - Юрий Некрасов

– Бывало. – Бетти так откровенно посмотрела на вторую банку, что Роб молча водрузил ее на горелку. Он ждал привычного бобового запаха, но консерва его удивила. «Каша, черт побери!» – Он чуть не расхохотался. Хорошо забытый вкус исправил настроение. Даже Бетти понемногу оттаяла.

К ночи стало зябко, тонкие стены палатки едва хранили тепло, но еда их согрела. Снаружи лениво перекликались часовые. Бетти начала засыпать, да и сам Роб чувствовал, как слипаются веки.

Полог палатки отдернулся, внутрь просунулась голова майора. Роба словно ударило током. Тревога острая, ледяная, разлилась в воздухе.

– А, вот ты где! – Они были на короткой ноге. Роб знал, майор прочит его в преемники. Это чертовски много значило. В вольных отрядах часто сменялось руководство, в конце концов они были на войне. Но именно этот босс ему нравился.

– Теплая у вас тут атмосферка. – Майор пробежал взглядом по комнатке, отметил горелку, миски, вскрытые банки. Вернулся к Бетти, уставился на нее в упор. Та немедленно проснулась и зыркала из своего одеяла.

Роб молча подобрал ложку и принялся вычищать ее о полу куртки.

– Славный приз, – негромко сказал майор, разглядывая Бетти, – поделишься?

Сердце стукнуло и замерло.

– Ну, я сегодня не по этой части. – Роб попробовал отболтаться. – А разве не надо отвести ее в барак?

– До утра терпит. Так я ее заберу? – Майор никогда не отличался страстью к захваченным девицам, но эта чем-то здорово его зацепила. Он не сводил с нее глаз. Бетти вмиг окрысилась и вновь стала похожа на паучка, агрессивно задравшего лапки. Нужно было что-то сказать, как-то уберечь ребенка от поганой участи. Но банка с бобами, почерневшая, распоротая, напомнила о себе. Ты ничего не исправишь. Каша, что же ты?! Но вторая банка укатилась куда-то. Бросила его одного. Роб проглотил невысказанные слова, и они комом застряли в горле. Майор и Бетти с одинаковым вопросом смотрели на него.

Роб пожал плечами.

– Вот и славно. – Майор хлопнул его по плечу и подошел к Бетти. Роб видел, что он не знает, как к ней подступиться. Но тот не стал миндальничать, схватил одной рукой за запястье, другой за волосы и поволок из палатки. Роб услышал, как она сопит, упирается, что-то треснуло, майор чертыхнулся, и тут Бетти закричала. Комок в горле выпустил когти. Роб глотнул воздуха. Скажи уже что-нибудь! Останови его.

Роб зажмурился, стиснул зубы и попытался отвлечься от отчаянного детского крика.

– Помогите! – отчаянно голосила она. – Спасите! Спаси меня! Спаси!

Она звала его, но Роб не успел сказать, как его зовут. Он вскочил на ноги, перевернул горелку, пнул проклятую банку. Рука вырвала «кольт» из кобуры, и тут он резко осадил себя. Ты что творишь?! Это твой босс, твой брат, прошел с тобой от Великих Озер до мексиканской границы. Разве стоит маленькая дрянь того, чтобы все испортить? Кем ты станешь? Кто ты был до того, как попал в вольный отряд, а этот человек тебя заметил, сказал за тебя слово?

– Ты хочешь все испортить? – спросил Роб у раздавленной банки с бобами.

– Да, хочу, – ответил самому же себе.

Он спрятал револьвер и плеснул на руки воды из фляги. Глаза защипало, все-таки не удалось отмыть весь бензин. Комок из горла сполз в грудь и терзал его там, сердце каждым ударом надевалось на шип. Нужно было действовать осторожно.

«Пусть сделает, что хочет, – шептала осторожность, – а потом, когда уснет, заберешь девчонку и уедешь вместе с ней».

«Да на кой черт она тебе сдалась?! – бесновался здравый смысл. – Что ты станешь с ней делать?! Построишь ферму и заведешь детей?!»

«Она сама ребенок. – Эта мысль билась флагом на ветру, звала в бой, не давала отступить. – Ребенок! Нельзя обижать детей. Что, если бы это была твоя дочь? Твоя дочь Бетти. Бетти. Бетти. Бетти».

Роб скидал вещи в мешок. Палатку придется бросить. Надо будет действовать быстро, не теряя ни секунды. Кто у них лучший следопыт? Сначала нужно разобраться с ним…

Снаружи ударили выстрелы, кто-то завыл. Что за?!

– Треееееевога! – нападение? Как не вовремя. Или как раз очень вовремя?

Роб думал на ходу, закидывая на плечо патронташ, забирая полупустую флягу.

– Тревога! Тревога! Тревога! – по тому, что выстрелов больше не раздавалось, Роб понял, что стряслось нечто другое. Если бы на них напали, пальба стояла бы до небес.

– Что? – схватил он за руку пробегавшего мимо черномазого.

– Босса убили! – задыхаясь, бешено прокричал тот.

«Босса, – сперва не понял Роб. – Майор!»

Когда он подскочил к дому, который забрал себе под ночлег майор, Бетти уже выволокли из комнаты. Десяток фонарей, трепеща, разбивали лучи о двери, порог, ступени. Великан Джексон вздернул девчонку за ноги. Ее лицо распухло, глаза утонули в кровоподтеках. Изо рта несся хрип. Бетти еще дышала.

– Каааааакккхххх?! – завопила толпа.

– В горло ему воткнула, – медленно, едва ли не по слогам проговорил Джексон, он не умел быстрее. Поднял другую руку, в ней была любимая перьевая ручка майора. Великан встряхнул девчонку. Она забулькала, изо рта хлынула кровь. – Сука.

– Пустите! – рванулся вперед Роб. Он пробился сквозь толпу, встал рядом с Джексоном. Рядом с Бетти, руку протяни, вырви ее, спаси. Бегите в горы! Лучи фонарей сошлись на нем. Роб увидел, что все ждут от него команды. Разрешения. Приказа.

– Мы не должны… – Слова утонули в неистовом реве толпы. Они ненавидели его, слюнтяя. Им нужен был иной приказ. Они жаждали крови.

Людское море бесновалось и кипело. Фонари лихорадило, кто-то рвал ночное небо стволами, но никто не посмел пока спустить курок.

Слово взял Ассегай Смит, самый старый из всех, кто ходил с их Вольным Отрядом. Еще минуту стоял ор, волки выли, оплакивая своего вожака, но потом вой стих.

– Давай сначала, Роб, – мягко попросил Ассегай, и его глаза сказали Робу больше, чем он мог рассчитывать.

– Каша, – упал на колени Роб, он стоял перед Джексоном и умолял глазами: «Отпусти нас!» Рядом капало с двух рук: еще живой кровью Бетти и холодной мертвой кровью майора, но вслух Роб повторял только. – Каша, каша, каша, каша.

Толпа безмолвно ждала.

Наконец Роб замолчал, вцепился руками в брюки Джексона и так, цепляясь за них, поднялся.

– Повесьте ее.

Отвернулся и ушел в палатку.

Утро он встретил под балкой, равнодушно глядя на расцарапанные ноги, двумя тонкими ветками качавшиеся под окровавленным подолом. Солнце вставало между ними.

– Босс, – Роб оглянулся на Ассегая Смита, тот показывал за плечо на трофеи, – забираем бочки и валим?

– До полудня, чтоб и следа здесь не осталось.

– А что с заводом? – Он помедлил. – С людишками?