Ключи к счастью - Светлана Штейникова

Немалую роль в моем изнасиловании, кроме ментального лабиринта семейно-родового тора, сыграла и русская литература, и доступная в те годы зарубежная классика, которой я начала увлекаться в школе. Я выискивала в своей жизни страдания, чтобы быть похожей на героинь этих «великих» произведений. И настолько вжилась в образ жертвы, что посылала в свою голограмму эти негативные мыслеобразы, представляя себя на месте страдающих персонажей. Вся система жизненных координат склонялась к этому аттрактору. А потом я с огромной горечью удивлялась:

«Почему я, девственная и чистая, мечтающая о семье, счастье и любви привлекла в свою жизнь насильника?»

Только через много лет я осознала, что иначе и не могло быть. 7 лет мыслеобразов своей природы Любви из детства я перечеркнула сама страданиями.

Образы страдания были яркими, сочными и близкими. Они давали эмоции, помогающие мне развивать сострадание. Будучи натурой творческой, я их впитывала, как губка. Проникновение в природу страдания помогали мне хорошо учиться по любимому предмету – литературе. Образ жертвы привлекал ко мне любовь «жалеющих». Я очень хотела любви, о которой пишут в книгах, писала стихи о страдающей мятежной душе.

Остановить и вернуть меня к своей истинной природе, можно было только через этот жестокий случай. 2 месяца я была игрушкой в руках насильника, в том аду при жизни, который был моим аттрактором, сформированным мной самой из мыслебразов страдающей литературы.

И как вы думаете, что я вспоминала в этом аду? Детство. Свое счастливое и беззаботное детство. Мыслеобразы счастья всплывали, как картинки, которые удерживали меня в жизни. Мне очень хотелось оказаться снова на бабушкиной печке, держать её за руку, видеть картины отца, дедушку, гладящего меня своей сухой рукой по волосам, кататься на льду…

И чудо случилось!

Однажды этот подонок вышел на минуту из квартиры и не закрыл дверь, наивно полагая, что я лежу без сознания, избитая им до полусмерти. Он ошибался. В борьбе за свою жизнь, я научилась настолько искусно притворяться полумертвой, что могла обмануть любого. Моя творческая природа достигла апогея артистизма. Как только я не услышала характерного щелчка двери, запирающейся на ключ, мгновенно схватила в руки сумку и выскочила на улицу. Одичавшая, избитая до черноты, и вся оборванная, я так хотела жить, что сердце и разум слились в этом порыве. Не знаю, откуда взялись у меня силы, но я бежала очень быстро. Спорт сделал меня выносливой. Сильные и длинные ноги фигуристки вспомнили себя.

Яркие мыслеобразы счастья даже в аду дали мне возможность – открытые двери. Это был тот самый шанс, который снова перевернул мою жизнь в сторону главного аттрактора, сформированного мной в детстве.

Сердце подсказывало направление – вокзал. Почему не полиция или церковь? Даже мысли такой не было. Вокзал – это место, где много людей и поездов, где не надо никому ничего рассказывать и объяснять.

Передо мной была «волна зеленых светофоров». На вокзале я подбежала к первому попавшемуся поезду, который оказался именно моим. Проводница, увидев меня, даже не спросила билета. Она молча провела меня в свое купе и велела лечь на верхнюю полку. И всю дорогу она не только меня кормила, но и дала мне денег на автобус, чтобы я добралась от вокзала до дома. Всю жизнь я буду благодарить эту настоящую женщину, помнящую свою природу Любви. Она меня ни о чем не спрашивала. Я просто сутки ела и спала, пока шел поезд.

Вот так я вернулась в свою истинную матрицу жизни – свою голограмму. Я ничего не знала об управляющей природе Любви, об искусствоведении, психологии, квантовой физике, синергетике и т. д. Возвращение было очень трудным. Но я была молода. Здоровое сердце и сильные мыслеобразы Любви дали мне ещё один шанс. Через год я случайно встретила мужчину, который оказался художником. Он готов был для меня свернуть горы. Я была для него королева. Это была именно та встреча, которая соответствовала траектории движения к моему главному аттрактору. Когда он сформировался? Конечно, в детстве. Мой отец, которого я никогда не видела, был художникам. Я постоянно видела его картины. Я рисовала свои мыслеобразы: кукол – королев и их образ жизни, шила фантазийные платья, постоянно торчала перед зеркалом в образе невесты или королевы…

Только сейчас я осознаю, что в моей голограмме изначально были яркие мыслеобразы искусства, творчества, всего, что связано с красотой во всех её проявлениях – Любовью.

И я вышла замуж за этого человека.

Мыслеобразы Любви дали мне передышку на 2 года. А потом я снова попала в лабиринт страданий. Из него очень трудно выбраться при несформированном сознании и отсутствии знаний, которыми я обладаю сейчас.

Внезапно мой замечательный муж стал сильно злоупотреблять алкоголем. За год он изменился до неузнаваемости и стал вести себя аналогично тому насильнику: бить меня, резать себе вены, стрелять в меня из ружья и т. д. Кошмар вернулся. Все это случилось вскоре после рождения моей старшей дочери Марии. Я снова оказалась в плену у страха и других астральных установок. Обращалась за помощью и к медицине, и к родственникам, и к Богу…все было напрасно.

Я не осознавала, что причина этих страшных матаморфоз мужа – во мне.

Вина изнасилования грызла меня изнутри. Рассказывать свои переживания было некому. Это было табу. И каждый негативный мыслеобраз мгновенно соединялся с недавно пережитым насилием. Они образовали настолько плотную энергию страдания, что муж, любящий меня всем сердцем и душой, никак не мог избежать моего неосознанного влияния на него. Он не знал, что с ним случилось. Плакал и просил меня помочь ему в минуты прозрения и отчаяния. Мы оба не знали, что делать. Но я уже проходила это состояние, когда сердце и мозг в единстве тебе говорят: «Беги».

Вопреки всем астрально – ментальным конструкциям о спасении близкого человека, терпении и прочим христианским заповедям, я взяла свою годовалую дочь и ушла. Я отвечала не только за свою жизнь, но и за её. Было опять очень трудно, но перед глазами яркой картинкой стояло мое детство и образец семейной жизни бабушки и деда, которые были ещё в то время живы. Это тот самый мощный аттрактор Любви, который ведет меня по жизни и позволяет управлять ею. В то время он был неосознанный, на уровне интуиции, но был.

Через год, когда я успокоилась, привела свои мыслеобразы в порядок, моя система жизненных координат снова позаботилась обо мне.

Не удивляйтесь. Это был снова художник, но уже высокого профессионального уровня. Он удочерил мою старшую дочь, и мы уехали подальше от всех родственников. Нам никто не мешал планировать свою жизнь и управлять ею по собственному усмотрению до тех пор, пока муж не поддался ментально-астральным страданиям, заполняя себя ими все больше и больше. Мой второй супруг настолько вошел в образ жертвы и праведника, что умер от инсульта в Рождество Христово, будучи совершенно здоровым. Его голограмма переполнилась негативными мыслеобразами страданий. Вслед за ним я тоже чуть не ушла из жизни. Это отдельная тема, о которой будет написана другая книга, позже. Выздоровев, я осознала, что надо уметь отделять и соединять.