Взбалмошная девчонка - Вера Армстронг

Молли скривилась в злой усмешке.

— Предположение, будто я здесь в качестве охотницы за состоянием, почти так же смешно, как предположение моей тетки и Дороти, что я ваша любовница!

— Это вам не угрожает, — ухмыльнулся он, и тут зазвонил телефон. Уилфилд вышел в холл, чтобы ответить. Слава богу, подумала Молли, иначе я бы такое ему ляпнула!

Она услышала обрывки разговора:

— Да, да… Ты стал ее адвокатом? — И через несколько секунд добавил: — Все это уже несущественно! — Затем положил трубку и взглянул на Молли, стоящую в дверях гостиной. — Это Дерек, — сказал он. — Из телефонной будки, потому что ему не терпится заявить, что вы, во-первых, не могли избежать прокола и, во-вторых, наверняка водите машину лучше, чем Кэрол.

Похоже, Дереку легче перечить брату заочно, чем лицом к лицу. Это выглядело смешно и даже жалко, но Молли была тронута тем, что он все же замолвил за нее словечко.

— Как мило с его стороны! — сказала она.

— Да уж, куда милее, — иронически проговорил Грегори. — Потому что он слаб на хорошенькие личики, а вы, по словам вашей тети, всегда завлекаете парней и бросаете их. Так что оставьте Дерека в покое!

— Примерно то же вы говорили о Клифе! — Она живо представила себя в конторе Уилфилда. С тех пор этот надменный тип не изменился, а домашняя обстановка не играла роли. Обращение шефа с ней тогда было таким же несправедливым, как и теперь. Она передразнила его голос: — «Такой размазня, как Клиф, перед вами, конечно, не устоял». Это ваши слова. А ведь я не завлекала его, если не считать того, что мы однажды сходили на ланч. Он сам всю неделю докучал мне! А что касается Дерека, то мне он абсолютно неинтересен!

— Вот этого курса и держитесь.

— Да, сэр! — отозвалась она, и Уилфилд ушел, а собственная реплика показалась ей криком подсудимого, пытающегося оставить за собой последнее слово.

Молли вышла в сад и зашагала по траве, пока не оказалась в самой гуще деревьев. Она остановилась, обхватив себя за плечи и откинув голову так, чтобы вечерний воздух охладил ее пылающее лицо.

Черт возьми! Никто другой не смог бы так вывести ее из себя. Сначала он обозвал ее хищницей. Затем соблазнительницей мужчин. Но она тоже сумеет сказать ему кое-что! И если ей придется уйти, то уж перед уходом выскажет все, что думает о нем, но, прежде всего, заявит, какая он наглая свинья.

Молли стала ходить взад-вперед, перебирая в уме все, что выложит Уилфилду, начиная с того, что она не соблазнительница, а вот он — бабник, с которым ни одна нормальная женщина не сможет ужиться. Или обвинит его в том, что он сам охотится за тетиными деньгами. Иначе почему его беспокоит, как Кэрол их тратит, если он не собирается наложить на них лапу?

Расхаживая, она вся кипела. Для выпускания пара ее желчные мысли были так же хороши, как и слова, бросаемые в адрес обидчика. Через несколько минут Молли уже улыбалась. Оглянувшись на освещенные окна дома, она сказала:

— Ни за что не стала бы твоей любовницей, даже если бы ты был единственным мужчиной на Земле!

Воздав должное ненавистному ей человеку, она почувствовала облегчение. Прогулка в прохладной тишине сада помогла расставить все по своим местам. Самое главное — она сохранила работу и может остаться там, где есть этот чудный сад и дружба с Кэрол Хартли.

Она вообще слишком независима, чтобы попрошайничать, так что Уилфилд не сможет поймать ее на этом. Но надо быть осторожнее, чтобы не внушить Дереку ложных надежд. Он довольно симпатичен, но ее не влечет к нему, а если бы и влекло, она бы соблюдала дистанцию. Мэри, видимо, его жена или подружка, а покушаться на чужих мужчин, мягко говоря, некрасиво. В этом и нет нужды, когда кругом кишит множество свободных и жаждущих.

Когда она вернулась в дом и посмотрела на часы, то с трудом поверила, что только половина десятого. Последние несколько часов тянулись так долго, а между тем какая-то часть вечера была еще впереди. Миссис Хартли, должно быть, уже уснула, а больше никто в доме в ее компании не нуждался. Можно посмотреть телевизор или послушать радио. А можно поболтать по телефону с кем-нибудь из друзей или выйти в город.

Плевать она хотела на запрет заглядывать сегодня к Кэрол. Трудно чувствовать себя спокойно, пока своими глазами не убедишься, что со старой леди все в порядке. Заглянув в гостиную, она поднялась наверх. Дверь спальни Кэрол была открыта. Женщина сидела в кровати, опершись на подушки, и читала роман. Слух у нее был отличный — она услышала шаги.

— Заходите! — послышался ее голос.

— У вас все в порядке? — поинтересовалась Молли.

— В полном порядке! — Старушка выглядела прекрасно. — А что у вас?

— Кажется, мне разрешено остаться, — ответила Молли, и Кэрол удовлетворенно кивнула.

— Я так и знала!

— Я думаю сходить в город на часок-другой, — сказала Молли.

— Возьмите машину.

До города было чуть больше мили. Днем можно пройтись и пешком, а сейчас лучше было бы подъехать на такси или попутной машине.

— Не рискну. После сегодняшнего случая я все время буду бояться, что либо наеду на дерево, либо кто-то врежется в меня.

Кэрол рассмеялась.

— Ну, если вы так боитесь… В любом случае, возьмите ключ, он в сумочке, в гостиной на софе. Надо будет заказать и для вас…

Молли подумала, что Уилфилд станет возражать против того, чтобы ее снабдили ключом от его дома, так же как и против пользования машиной вечером. А уж если увидит ее копающейся в сумочке тети, то его просто хватит удар. Поэтому она занесла ее в спальню и передала хозяйке. Ты высыпала содержимое на стеганое одеяло и выудила ключ от дома из массы всяких мелких вещей, в том числе — пары колец со сверкающими камнями. Одно было украшено алмазами, другое — большим квадратным изумрудом.

— Они настоящие? — ахнула Молли.

— Конечно!

— Не надо их так хранить! Можете потерять, а то и сумочку выхватят.

— О, вряд ли! — весело сказала Кэрол и потянулась за любовным романом.

Завтра, решила Молли, надо уговорить ее оставить драгоценности дома, иначе нельзя будет и глаз отвести от этой сумочки. Но Грегори нельзя ничего говорить о кольцах, а то еще начнет спрашивать, почему это ее заинтересовали драгоценности тетушки, и не хватит ли с нее браслета?..

Молли вышла через парадную дверь, и через пять минут ее подобрала по дороге машина с двумя ее старыми приятелями. Она знала Джину и Пола с ранней юности и провела с ними немало времени, зачастую в молодежном баре на берегу Мичигана, куда они и сейчас направлялись.

Бар «Пять Великих озер» пользовался популярностью. Молодежь обычно набивалась внутрь, чтобы потанцевать, но в теплые вечера вроде этого предпочитала выпивать и закусывать на открытой площадке у самой воды.

У входа толпилась группа парней, как всегда вовсю глазевших на Молли, пока та проходила мимо них. Она уселась на площадке прямо на траву, подобрав по-индейски ноги, и улыбнулась знакомому молодому человеку, который протянул ей стакан белого вина.