Саркофаг - Александр Варго

– Про заставу верно догадался, сразу видно служивого человека. А зачем я здесь караулю, попробую объяснить. – Священник в задумчивости покрутил в руках опустевшую чашку и с тихим звяком поставил ее на блюдце. – Вот до сих пор не могу понять, как же он тогда сумел убедить эсэсовца?.. Ну да ладно, сие нам уже узнать не дано… Так вот, последнее, что сделали немцы, – с помощью динамита вырыли огромную яму для останков, однако категорически отказались к ним притрагиваться. Отец Евлампий в одиночку всю ночь таскал горелых мертвецов, но так и не нашел главного. Дело в том, что на самом деле истинных вампиров, так называемых прародителей, единицы, иначе человечество уже давным-давно представляло бы собой племя кровососов. За всю многовековую историю битвы с упырями удалось уничтожить едва ли с десяток подобных особей; остальные вурдалаки, в которых обращаются после укуса обычные люди, вторичны. А самое же главное состоит в том, что абсолютной свободой действий обладают только истинные вампиры. Они-то и управляют прочими, – здесь настоятель запнулся, щелкнул пальцами, подыскивая подходящее определение, – ох, и не люблю я это слово, да точнее, пожалуй, не подберешь, – по сути, являющимися самыми что ни на есть классическими зомби.

– То есть как? – поперхнулся последней затяжкой догоревшей до фильтра очередной сигареты Баринов.

– То есть так. После укуса человек как бы умирает примерно часов на двадцать – двадцать пять. У него останавливается сердце, дыхание и вообще все физиологические процессы. От обычного мертвеца предвампир отличается немногим – отсутствием окоченения, трупных пятен, а также низкой температурой тела.

Тут Сергей вздрогнул, вспоминая прикосновение к ледяному трупу деда, а священник между тем продолжал:

– После пробуждения новоявленные кровососы целиком и полностью зависимы от обратившего, управляются им, как куклы, и на первых порах жаждут только одного – крови. Лишь через неделю-другую у них зарождаются зачатки самостоятельного мышления. Если до этого момента успеть уничтожить поводыря, остальные сами по себе передохнут.

Баринов откинулся на спинку и задумчиво поднял глаза к потолку.

– То есть, насколько я понял, как раз центрового вурдалака отцу… как его… Евлампию отыскать и не удалось? Получается, что он вдруг ни с того ни с сего очнулся от спячки, принялся всех подряд грызть, и теперь у нас всего-навсего одна ночь, чтобы найти его и завалить? Задачка, однако…

– Ты не по годам догадлив, сын мой, – хмыкнул настоятель и тут же озадаченно переспросил: – А почему всего одна ночь? Уж в любом случае дня два-три гарантированно имеются.

– Нет, – отрубил Сергей. – Завтра – крайний срок в понедельник, но это в лучшем для нас случае – сюда налетит туча народу. Для начала весь местный райотдел, затем прокуратура, главк. Непременно краснопогонных бойцов или ОМОН какой-нибудь пригонят для усиления. Лично я бы не взялся им объяснять, с кем предстоит воевать. – Он нервно хихикнул, представив реакцию омоновцев или кураторов из управления уголовного розыска на рассказ о вампирах. – Глазом не успею моргнуть, как на Пряжке окажусь… Да и кровососам будет где разгуляться, столько свежего мяса подвалит.

Отец Илья озабоченно почесал в бороде и вопросительно глянул на Ольгу.

– А ведь прав. Как есть, прав. Как же я этот момент упустил? Вот что значит привычка к мирной жизни. Совсем нюх потерял. – Он решительно поднялся из-за стола. – Раз такое дело, не будем напрасно терять время. Следуйте за мной.

13 августа 1989 года. 15 часов 52 минуты.

Ленинградская область. Подворье настоятеля

К притаившемуся на заднем дворе погребу вела узенькая тропинка, едва заметная в густых зарослях буйно разросшихся сорняков. Сергей, не удержавшись, все же чертыхнулся вслух, когда тыльную сторону ладони в очередной раз чувствительно ожгло крапивой, но, поймав неодобрительный взгляд обернувшегося настоятеля, прикусил язык. Чуть приотставшая Ольга шла последней.

Святой отец небрежно откинул ногой сухие ветки, прикрывавшие неприметную деревянную дверь, назидательно поднял вверх указательный палец:

– Маскировка. Места, конечно, глухие, но, как говорится, береженого Бог бережет.

Затем батюшка сноровисто извлек из-под полы рясы увесистую связку ключей и привычно отделил нужный, с замысловатой бородкой. Сухо щелкнул врезной замок, и дверь, скользя на щедро смазанных солидолом петлях, открылась без единого скрипа. Священник, первым нырнувший в темный проем, засветил стоящую на специальной полочке при входе керосиновую лампу и пробасил из глубины:

– Вы там чего, особого приглашения ждете? Только осторожнее, здесь низко. Головы берегите.

Баринов, пригнувшись, с опаской ступил на круто уходившую вниз лестницу, в дальнем конце которой маячила грузная фигура настоятеля. В последнюю секунду вспомнив о хороших манерах, он сообразил подать руку девушке, и они вместе начали непростой спуск.

Узкие, крутые ступени привели в галерею с неожиданно высоким потолком, позволяющим выпрямиться в полный рост. Дальше им пришлось двигаться на ощупь, так как проводник вместе с лампой скрылся за крутым изломом коридора. Бросившийся вдогонку опер сразу же за поворотом с ходу воткнулся носом в его широкую спину.

– Ага, прибыли наконец. – Отец Илья посторонился и приподнял выше лампу, источавшую в замкнутом помещении невыносимо-удушливый запах керосина.

Баринов, зажав пальцами нос, осмотрелся и не смог удержаться от удивленного восклицания:

– Вот это да!

Подземный бункер площадью не менее ста квадратных метров, по периметру обшитый потемневшими от времени широкими досками, с массивной колонной по центру, подпирающей перекрестие потолочных балок, был битком набит экзотическим оружием.

В первую очередь в глаза Сергею бросилось неимоверное количество арбалетов от миниатюрных, величиной буквально в два десятка сантиметров, до полутораметровых монстров. На всех трех ярусах широких полок плотно громоздились топоры, металлические кольца разнообразного диаметра, связки стрел, заостренных кольев и еще множество предметов, о назначении которых можно было только догадываться.

Пока молодые люди, раскрыв рты, озирались, священник, пристроив лампу на стеллаже, засветил еще одну гигантскую керосинку, закрепленную прямо на центральной колонне. Стоило ей разгореться, как полумрак скачком съежился, испуганно отпрыгивая в дальние углы. А настоятель уже ковырялся у прямоугольного короба, уходящего в потолок возле самого входа. Когда же заметно потянуло свежим воздухом, сразу разбавившим едкую керосиновую вонь, он с удовлетворением выдохнул:

– Ну вот, теперь будет чем дышать. Я-то вентиляцию открытой не оставляю, потому как нечасто сюда заглядываю… – Священник горделиво оглянулся. – Как погребок? С войны стоит, и хоть бы что. Перед самой оккупацией закончили. Немцы чуть ли не о входную дверь спотыкались, а ничего так и не заметили. С умом строили, даже поворот перед входом предусмотрели, так как обычно при зачистке, прежде чем сунуться в подобные схроны, первым делом гранату кидают. А при такой конструкции не только все осколки в стену уйдут, но и взрывная волна погаснет… – Тут настоятель сам себя оборвал. – Однако что-то я заболтался, давайте-ка лучше экипироваться.