За пределами - Анна Чаадаева

будет рваться в бой, бесшабашная, под стать своему праету. Или даже превосходя его.

— Книга, — крикнул ей Норд. — Книга в библиотеке.

Мирра непонимающе помотрела на вожака. Разгорячённая, взъерошенная. Что осталось от того, кролика, которого не так давно привезли из башни? — Ничего. Норд не заметил, как его проблема преобразилась. В ней проснулся характер, и решимость. Когда это случилось? — Там в больничном крыле? Или раньше? Или это было изначально, только никто, даже она сама, не видел?

Он сжал её Мирры, не отрывая взгляд. Такая тёплая рука, не хотелось отпускать. Это тепло передавалось всему телу. Девушка замерла. Она тоже смотрела на вожака и, вторя, сжимала и его ладонь. На секунду, здесь и сейчас, Норду показалось, что все проблемы можно решить, что всё будет хорошо, главное не отпускать это тепло.

— Дождись меня, — шепнул он ей, садясь в подъехавшую машину и почему-то легонько коснулся губами её щеки. Вот безумие!

Мирра стояла неподвижно и смотрела вслед, не понимая, что только что произошло. Очнулась лишь, когда автомобиль давно исчез с поля видимости. Заворожена, она пошла в библиотеку в поисках книги, о которой упомянул вожак. Хотя нет, от чего-то ей хотелось называть его Нордом.

Книга нашлась на дальнем столе. Мирра замедлила шаг, она повернула голову на бок, приближаясь к тому дикой кошкой, присматривающейся к добыче. Словно Мирра встретила знакомого, но никак не припоминала его имени. Наконец, девушку озарило: точно такие книги она видела в кабинете брата. По спине прошёлся холодок. Аккуратно Мирра открыла писание и принялась за чтение. Под вечер шелест бумаги и чернильные разводы сморили её в сон. Сон, который прервала суматоха. Вожак погиб.

Глава 12

Лаурель устало взглянул на часы. Всё тот же светлый циферблат с тёмными крупными цифрами и неумолимо бегущими стрелками. Он давно хотел уже избавиться от них: пережиток ушедшей эпохи, но что-то внутри мешало ему сделать это. Теперь эта его слабость раздражала ещё больше: даже времени на то, чтобы смахнуть их в корзину не было.

Смерть вожака тёмных не на шутку всколыхнула Предел. Периметр сорвался с цепи. А Ядро… Едкая усмешка дёрнула уголки губ Лауреля. Он ждал, когда ситуация сойдёт с колеи, ждал подходящего момента и дождался. Ситуация, где нужно действовать чётко и быстро, не вопреки защитнику, каким раньше являлся Предел, но перед лицом опасного врага, бушующей, бесконтрольной угрозы. Лаурель загладил назад светлые, немытые волосы, отодвинул бумаги, встал из-за стола и подошёл к окну. Периметр пылал ярче, чем при атаках сущностей. Советник ещё раз улыбнулся и поднёс к губам крепкий кофе, заваренный ещё несколько дней назад. Терпко, то что нужно!

Лёгкая дрожь пробежала по стеклу. Так бывает, когда кто-то заходит, сначала в зал совещаний, а уже оттуда попадает в личный кабинет советника.

— Я удивлён тем, что ты пришла так поздно.

Советник не сомневался в личности ночной гостьи, это было более, чем ожидаемо. Но увидев отражение Мирры в окне, усомнился и резко обернулся. Мираж ли? После стольких бессонных ночей его разум решит поиграть в игры? Разве вошедшее может быть его слабой, глупой сестричкой? Перед ним стояло нечто громоздкое, сильное, остролицее. Розовые и пухлые щёчки сменились тёмными впадинами, глаза утонули в кругах усталости, но внутри них… советник даже сделал шаг назад, ему потребовалось пару мгновений на понимание, что огонь в них — всего лишь отблеск пылающего за окном Периметра. Лаурель слегка тряхнул головой, в надежде, что наваждение исчезнет, Но ничего не изменилось, а наваждение, наоборот, уверенным темпом приблизилось к брату. Книгу, рухнувшую на стол советнику, Лаурель увидел уже в самый последний момент, упрекнув себя за невнимательность.

— Скажи мне, где остальные, — нет, это точно не его сестра. — В доме ничего нет.

— Ах, ты и там уже побывала, — Лаурель поставил чашку на край стола, медленно обходя его и с неподдельным интересом разглядывая экземпляр, так неожиданно появившийся в кабинете. — Что ж, разочарован, что изначально не возглавлял твои поисковые карты.

Лаурель потянулся к книге. Мирра непроизвольно дёрнулась, ей пришлось заставить себя остаться на месте. От брата этот манёвр не укрылся и вызвал на его лице улыбку.

— Увесистый томик, как ты собираешься нести все остальные? Хотя, вперёд, наверное, я должен сказать, что здесь нет ни одного?

— Где же они? — Мирра помрачнела.

— У остальных членов совета, как таким книжкам и полагается.

Лаурель старался выглядеть невозмутимым, беспринципным, раздражающим, как, в принципе, и позиционировал себя со всеми остальными. Резкие изменения в облике сестры, отчасти, помогали ему, а с другой стороны его сердце разрывалось, а во рту был тошнотворный мятный привкус.

Мирра шагнула назад, неудача ошпарила. Но хуже всего от понимания, сколько времени и сил ей ещё предстоит потратить. Эта партия оказалась проигранной.

Лаурель наблюдал за сестрой, за её реакцией, её действиями. Он не обманывал её, и все тома действительно были раскиданы по Ядру. Мирра вздохнула, приложила ладонь ко лбу и медленно поплелась к диванам поодаль, бесцеремонно плюхнувшись в них. Гнетущую тишину взорвал громкий и истеричный смех. Забавно, ещё не так давно с этих диванов выглядывали глазки беззащитного комочка, который побывав за чертой превратился в демона. Мирра смеялась навзрыд до хрипоты, останавливаясь на секунду лишь чтобы глотнуть воздуха. Лаурель смотрел и ждал. Он ждал, ведь столько раз перед ним уже разворачивались подобные события: так смеяться может только человек, доведённый до крайнего отчаяния. Сейчас будут риторические вопросы, раскаяние, слёзы, безысходность и смирение.

— От чего, всё происходит именно так, а, брат? — Сквозь смех пыталась произнести девушка. — Почему? — Уважаемые зрители, просьба всех занять места, представление началось. — Что за неразбериха и грязь? За что, Брат, за что? Как бы мне хотелось уже очиститься и отдохнуть.

Девушка перевела дух, но приступ смеха снова охватил её. Она сжимала себя руками и смеялась, извиваясь как червяк, постепенно скатываясь с дивана на пол.

— Да, отдохнуть, брат. Остановиться, спрыгнуть с этой карусели. Ты мне только скажи, от меня вообще что-либо завесило, или так и было предрешено?

Смех сменился слезами. Лаурель заставил себя испытать отвращение, какое и следовало испытывать всегда. Тот, кто сидит перед ним, не его сестра. Посторонний. Когда Мирра перестала быть сестрой? Когда в ней проснулся тёмный дар? Но она уже родилась с ним. Значит никогда сестрой и не была. Почему Лаурель думает об этом именно сейчас? У него было довольно