Кошка для дракошки - Лидия Демидова

— Прекрати баловаться. Сейчас будем кушать, — я поставила молоко на плиту. — Ох, и вкусная выйдет каша.

— Не буду ее есть, — буркнул Феликс. — Хочу бутер-р-брод.

— Рыжик, давай договоримся, — я внимательно посмотрела на мальчика. — Ты только попробуешь. Если не понравится, то кушать не будешь. Хорошо?

Феликс продолжал молчать и обиженно пыхтеть, как маленький насупленный ежик.

— Ну, малыш, не дуйся, — я приобняла его за плечи. — Ты же мой помощник.

На лице мальчугана расцвела улыбка, и он вымолвил:

— Хорошо. А можно я тебе помогу?

— Конечно. Пока я мою крупу, давай ты поищешь ведра. Договорились?

— Да, — малыш спрыгнул со стула и побежал открывать шкафы. Я же, напевая веселую мелодию, приступила к мытью крупы. И тут раздалось шипение.

— Ой, — воскликнула я и, обернувшись, увидела, как над кастрюлей поднялось белое облако пены и молоко разлилось на плиту. — Какой кошмар!

Бросившись к кастрюле, отодвинула ее в сторону и стала дуть на пену, чтобы она как можно скорее осела.

— Это и есть твоя каша? — осторожно поинтересовался Феликс. — Как-то пахнет горелым.

— Нет, — простонала, с содроганием разглядывая пригоревшую кастрюлю с остатками молока. — Видимо, сегодня на завтрак все-таки будут бутерброды, — с грустью вздохнула, понимая, что, видимо поваром мне никогда не быть.

— Ур-р-ра, — счастливо заорал Феликс, хлопая в ладоши. — Каши не будет!

Увидев его радостную мордашку, я просто рассмеялась. Как же ребенку мало надо для счастья — всего лишь тарелка безумно вредных бутербродов.

* * *

— Майя, смотр-р-ри, а я уже отмыл вторую лапу, — довольно сообщил Феликс, размазывая по лицу красную пыль.

— Молодец, — сообщила я. — Ты, наверное, устал? Посиди, отдохни.

Мальчик бросил тряпку в ведро, и побрел к лестнице, а я, мысленно позавидовав ему, продолжила отмывать бок дракона, который оказался ужасно грязным, и невероятно большим. Так как о шлангах и прочих приспособлениях со слов Феликса здесь и не слышали, пришлось выкручиваться. Для начала мы натаскали во двор воды во всевозможных емкостях. Вернее, таскала я, а наполнял мальчик. Затем разодрав очередную простыню на тряпки, мы приступили непосредственно к водным процедурам. Если честно, мне казалось, что это будет легко и просто. Но я очень, очень ошибалась.

Красная пыль буквально въелась под чешуйки, и при намокании приобретала непонятный серо-грязный цвет. Приходилось тщательно отмывать по кусочку, несколько раз полоскать тряпки и менять воду.

Дракон не сопротивлялся, и даже будто пытался помочь, то поднимая лапы, то опуская шею... Выплеснув из ведра остатки воды, поставила его на землю и подошла к Феликсу. Тяжело вздохнув, села рядом с ним и устало закрыла глаза. Я не знаю, сколько времени мы потратили на купание дракона, но он был чист лишь где-то на одну треть, и впереди нас ждали — две задние лапы, большущие крылья, хвост и оставшаяся половина туловища.

— Как твой папа умудрился так испачкаться? — задала риторический вопрос я, рассматривая зверюгу, чешуя которого с вымытой стороны сверкала на солнце, играя огнем, а с другой — теперь выглядела еще более катастрофически грязной.

— Не знаю, — мальчик развел руками в сторону. — Навер-р-рное, папа тоже хотел р-р-рисовать?

— Не знаю, что он хотел, но если честно у меня уже нет сил, — призналась я.

— Жалко, что ты не можешь упр-р-равлять магией. Так бы р-р-раз и все.

— Ага, действительно жалко, — согласилась я. — Ну что, надо дальше... Принесешь небольшое ведерко чистой воды?

— Хор-р-рошо, — и маленький неуемный фонтан энергии помчался в дом, а я, взявшись за тряпку, вновь приступила к работе.

— Вот скажи, — обратилась я к дракону. — У тебя совесть есть? Ты вообще такой молодец — меня украл, приняв облик зверя, и теперь хоть трава не расти? Ричард, подумай о сыне! Я совсем, понимаешь, совсем, ничего не знаю о детях, не умею готовить, да и вообще... Я очень тебя прошу, очень... Мы тут с Феликсом без тебя пропадем. Просто пропадем.

Дракон, повернув голову, смотрел на меня немигающим взглядом. Его темные зрачки слегка расширились, и теперь я в них, как в зеркале, видела свое отражение.

— Пожалуйста, вернись к нам, — попросила я. — Ты нам очень нужен, очень.

«Ру-ру-ррру», — раздалось переливистое урчание, а потом по моей щеке пробежался малиновый, чуть шершавый, мокрый, с раздвоенным кончиком, язык.

Этот нахал самым наглым образом облизал меня, а потом подставил голову под мою ладонь и немного в нее толкнулся. Мол, погладь меня.

— Ты эгоист! Наглый самовлюбленный эгоист! — расплакалась я и, отбросив тряпку в сторону, побежала прочь от замка.

Да, все это время я храбрилась, мне казалось, что со всеми трудностями справлюсь, но мои силы были уже на исходе. Пора было признать, что к такой жизни, как сейчас, я совершенно была не приспособлена. Родители опекали и оберегали меня, а теперь... на мои плечи легла ответственность за ребенка, за дракона, и я к ней абсолютно не была готова.

Выбежав из замка, помчалась вперед, пока не уткнулась в лестницу, ведущую наверх. Не думая ни о чем, перепрыгивая через ступеньки, добралась до самого конца. Именно сюда меня притащил дракон. Сейчас я прекрасно поняла, что здесь находится смотровая площадка, с который открывается роскошный вид на необыкновенно красивые горы и зеленую долину. Сев на каменное ограждение, уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

Я просто не представляла, как мы тут с Феликсом выживем одни — он ребенок, а я полная житейская неумеха. Рыдая, захлебываясь слезами, жалела мальчика и себя. Мы оба оказались в ужасной ситуации, и виноват в этом был один противный дракон, который никак не хотел нести ответственности за то, что натворил.

Внезапно по округе разлетелся перепуганный крик Феликса:

— Майя!! Майя!!! Ты где?

Даже издалека я услышала отчаянье и испуг в детском голосе. Вскочив, смахнула слезы и бросилась вниз, мысленно ругая саму себя: «Вот дура! Идиотка! Оставила ребенка, пошла себя жалеть, а о нем и не подумала. Сама эгоистка, не лучше этого дракона».

Я бежала, перепрыгивая через ступеньки, совершенно не думая о том, что могу поскользнуться и упасть. Малыш так кричал, что у меня замирало от страха сердце.

— Майя! Майя! Ты где?

— Феликс я тут, тут, — я подбежала к зареванному мальчишке и, подхватив его на руки, крепко прижала к себе. — Не плачь маленький. Не плачь.

— Май-й-й-яяя, — прорыдал мальчик, вцепившись в меня руками. — Я думал, ты бр-р-росила меня-я-я... Я буду хор-р-рошо себя вести, буду слушаться, только не уходи.

— Миленький мой, хороший, да как же я могу тебя бросить. Ты же мой мальчик дорогой, мое рыжее солнышко, дракончик ты мой маленький, лапочка моя.