Похоть Inc. Том 4 - Андрей Валерьевич Степанов

из этой ситуации что-нибудь приятное. А тогда можно и нырнуть. Лишь только море возможностей не оказалось зловонной лужей.

— Вы кто такие? — в кабинете менеджера нас встретил лысеющий человек в зеленой жилетке.

— Твои новые хозяева, — проревел Большаков.

— В… Валерий Анатольевич? — лоб менеджера заблестел, а сам он тут же присел в недоумении. — Вы? Здесь?

— Хочешь спросить меня, что я забыл в этом царстве порока и извращений? — кандидат склонился над лысиной управляющего, обойдя того сзади.

Я замер напротив этой диковатой сцены, потому что Большаков положил обе ладони на повлажневшую лысину и протер ее, проведя плотно прижатые руки вниз по голове. Затем повторил тот же самый жест уже с плечами менеджера. Тот едва заметно дрожал.

— Н-нет, не хотел.

— Что-то имеешь против.

— Нет. Я — нет.

— А, так есть кто-то еще? В другой зал меня проведи. Живо!

— В другой? — теперь лысеющий менеджер хотел исключительно сидеть, но Большаков потянул его за воротник, пока не затрещала ткань. — Понял-понял, в другой!

И они оба направились из кабинета, только на полпути Большаков замер:

— Где хранятся сегодняшние записи? — и когда менеджер ткнул пальцем в системник рядом, тот сразу же захрустел, начал трещать и вскоре затих. — А ты что, не идешь?

— Куда?? — я еще не успел отойти от потирания лысины, как предстоял новый шок:

— В мир истинного наслаждения, — Большаков побарабанил по лысине менеджера. — Веди давай!

Глава 16

Для суккуба мир истинного наслаждения в моем представлении выглядел, как горы наркотиков, которыми пичкают простых смертных, чтобы те проще и быстрее расставались с душами.

По итогу я не слишком разочаровался. Идеальный подбор хаус-музыки вместе с отличной шумоизоляцией относительно небольшого зала, в котором все это происходило — и вот уже можно творить все, что угодно. Все, на что способен стандартный человеческий разум. То есть, на любые извращения.

Оставив все еще потного, но уже более-менее успокоившегося менеджера позади, мы прошли мимо целующейся парочки. Короткая стрижка выдавала как будто бы парней, но, присмотревшись получше, я понял, что это пара девушек. Другое дело — я даже не удержался и скривил губы.

Одна из девушек смотрела мне в глаза, не отрываясь от подружки. Та была полностью поглощена действом и не обращала на меня никакого внимания.

Но большинство людей вокруг так или иначе отвлекались. По большей части на Большакова. И дело было вовсе не в том, что он выглядел моложе, лучше, привлекательнее — и не только для девушек. Блестящие глаза смотрели на него со всех сторон.

Дело было в его статусе. Суккуб сам по себе продолжал привлекать взгляды со стороны. Кое-кто смотрел даже издалека.

Внимание досталось и мне — я шел сзади, чуть менее опытный, менее «взрослый» в сравнении со своим старшим товарищем. Однако многие старались прикоснуться именно ко мне.

Я спешно двигался вперед, не обращая внимания на влажные ладони, которые касались моего тела в самых неожиданных местах. И при этом старался не вздрагивать от порой не самых приятных прикосновений.

Вероятно, мне стоило бы поблагодарить Большакова за отвлечение внимания большинства людей с блестящими, порой даже слезящимися глазами: если бы каждый из них решил меня коснуться, тронуть, ухватиться за что-либо — я бы попросту не выдержал.

В отличие от меня он не просто шел по залу — он смотрел по сторонам, внимательно всматриваясь в происходящее.

— Видишь, что здесь? — негромко сказал он мне и замедлился, чтобы я подошел ближе.

— Люди танцуют и… — я тоже покрутился во все стороны, а когда увидел ритмично покачивающиеся, согнутые в коленях женские ноги, торопливо добавил: — и трахаются.

— Я не люблю убивать ради душ, — продолжил Большаков, но в голосе его слышался исключительно Джонни. — Ну убиваю без необходимости. Всегда проще хорошенько прочистить пару дыр, чем делать новую.

— И все же базовые принципы у тебя имеются.

— Что? — переспросил Большаков, не расслышав.

— Рыбакам повезло, наверно, — немного перефразировал я.

— Не мой типаж, — с серьезной миной сказал будущий губернатор и рассмеялся. — Ладно тебе, блюду я моральный облик. Но здесь…

На его плечо легла тонкая женская ручка. Обнаженная до локтя… нет, плеча — мой взгляд продолжал скользить по коже, пока не опустился ниже. По итогу она была обнажена полностью.

Худая, с чуть заметно проступающими ребрами, но четко очерченной грудью едва ли больше первого размера. Смуглая. Лоснящаяся.

Большаков тоже обратил на нее внимание. Он откровенно пялился на торчащие соски почти черного цвета, тогда как я остановился на проступающих косточках тазобедренного сустава и легкой округлости бедер.

Ни единого волоска на теле — кроме узкой полоски на лобке длиной вполне достаточной, чтобы лишиться колкости, но при этом сохранить вид чистого тела.

Большаков наклонился к ней, и та с готовностью впилась в его губы. Мне оставалось лишь наблюдать, как он размашисто шлепнул девушку по ягодицам. Она мотнула головой, обернувшись ко мне так, что я увидел закушенную нижнюю губу.

Сквозь музыку донесся ее громкий стон, который повторился сразу же, как только Большаков еще раз опустил ладонь на бедра смуглой красавицы, а потом, зная, куда нужно двигаться, медленно вставил ей в промежность палец.

Девушка присела на его руку — колени подогнулись, бедра приобрели еще более соблазнительную кривизну. Музыка стихла на пару секунд и тут же заиграла новая мелодия.

Я смотрел во все глаза. К девушке присоединилась вторая — веснушчатая белокожая девушка с явно крашеными светлыми волосами. Она пристроилась сзади и длинные пальцы тут же исчезли меж бедер смуглянки.

Ее губы раскрылись, взгляд снова устремился на меня — только теперь девушка подмахивала попкой, орудуя на двух ладонях разом.

— Что ты стоишь? — Большаков наклонился сам и обхватил губами торчащий сосок смуглой красотки. Схватил. Сжал. Потянул к себе, заставив девушку стонать громче. — Здесь и на тебя хватит. Или бери всех, кого пожелаешь. Люди сюда приходит одного лишь ради.

Я не успел принять решение. Толпа увлекла меня. В мозгу только промелькнула сцена из «Парфюмера» и мысль — сейчас меня разорвут.

Но люди, что приходили в этот клуб лишь за одним, были очень и очень вежливы, аккуратный, если не сказать — щепетильны. Снимая мою обувь, они предварительно развязали шнурки. Никто и не подумал стягивать с меня все, как есть.

Оставшись полностью без одежды, почти моментально ощутил прикосновение десятков пальцев. Теплые ладони сновали по моему телу вверх и вниз. Люди гладили рельефные мышцы, трогали кожу, прикасались к члену.

Я подчинился общему угару и на миг прикрыл глаза.

— Просто позволь им делать то, что они хотят. Здесь это проще, чем