Адам и Ева - Ольга Гуляева

– Ева, не говори ерунды! Зачем тебе съезжать? Чтобы я спокойно продолжал в том же духе? В этом заключается твоя дружба с Ниной – развязать мне руки окончательно? Поверь, мне не настолько принципиально водить проституток. А тем более выселять тебя на съемную квартиру ради этого! Я надеюсь, ты ничего ей не расскажешь? Ты должна понимать, что…

– Ничего я не должна, – небрежно перебила его Ева, но поймав взволнованный взгляд Матвея, продолжила более мягко, – Но конечно я ей ничего не скажу. Но не ради тебя. Ведь она простит и проведет остаток жизни, страдая. А ты безнаказанно примешься за старое, когда ее щеки еще не успеют обсохнуть от слез. Поэтому разбирайся сам со своими больными увлечениями. Но умоляю, не рань ее сердце.

– Я скорее сам сдохну.

– Это не выход.

– Это я образно, – вздохнул Матвей, – Но, в общем, цель у нас с тобой одна – не расстраивать ее.

– Да уж, – устало ответила Ева и встала, давая понять, что разговор окончен, – Только способы ее достижения разные…

На выходе из беседки Матвей остановил Еву, слегка обхватив ее запястье:

– Не вздумай съезжать. Я обещаю взять себя в руки и больше не давать тебе поводов для расстройства. Мне главное ограничить спиртное. У меня от него просто сносит крышу. Но я буду работать над собой, обещаю.

– Работай, Матюша, работай, – Ева высвободила руку и направилась к дому, краем глаза заметив, что Матвей от души льет себе в стакан крепкий прозрачный напиток.

Вечером у Нины начались схватки, и Ева повезла Нину в роддом. Матвей по понятным причинам не мог сесть за руль и явился в больницу только утром, когда на свет уже появилась его вторая дочь.

Радостное событие немного сняло напряжение между Евой и Матвеем, и оба почувствовали некоторое облегчение. В то же время забота о Нине в первые дни в роддоме и по возвращении домой здорово отвлекли Еву и от ее собственных страхов, сомнений и тоски по Адаму.

К тому же ценность семьи недавно окончательно поблекла в ее глазах, и она могла смело убеждать себя в том, что формат их отношений с Адамом – далеко не самый худший вариант.

Сама по себе помощь Нине ей была очень по душе, она искренне углубилась в эти хлопоты и не сходила с ума от ожидания звонка или приезда Адама. Однако хоть и уехал он почти на неделю, но звонил ей каждый день. Обещал постараться разобраться со своими делами к концу месяца и как раз к своему дню рождения освободить несколько дней и провести их вместе с ней, возможно, куда-то уехать отдохнуть.

Воодушевленная такой перспективой Ева спокойно занималась повседневными делами и углубилась в работу, чтобы у нее была возможность тоже получить отгулы на несколько дней. В общем, жизнь вошла в уже привычное для нее русло, правда Адам появлялся реже обычного, но он заранее предупреждал, что так будет. Зато Ева много времени проводила с Ниной, нянчилась с ее новорожденной девочкой по выходным.

– Из тебя получится замечательная мама, – сказала как-то раз Нина, когда маленькая Софья уснула на руках у Евы.

– Я понимаю, – улыбнулась Ева, – Ты намекаешь, что мне уже пора. Давно пора.

Нина замялась. Она была слишком тактична, чтобы произнести это вслух.

– Всему свое время, милая. Но ты уверена, что с Адамом оно когда-нибудь наступит? Судя по твоим рассказам, он похож на человека, который привык быть сам по себе и никогда не заведет семью. И возраст у него уже такой, что он вряд ли изменится. Вот Матвей сразу после выпускного начал планировать нашу семейную жизнь, заговорил о детях.

Ева едва заметно поморщилась. Если бы только Нина знала, какой неудачный пример она привела.

– Конечно, я планировала иметь детей в ближайшем будущем, была настроена на брак, на семью. Но оставаться только из-за этого со Стасом было бы глупо и нечестно. Я понимала, что чего-то не хватает, но не понимала чего именно, пока не встретила Адама.

– И чего же не хватало? – снисходительно улыбнулась Нина.

– Всего, – решительно ответила Ева.

Матвей быстро оправился от шокирующего разоблачения и не избегал возможности переночевать в московской квартире. Еве же было спокойнее отсидеться у Адама в такие дни. Но когда она поняла, что Матвей даже не подумал завязать со своими похождениями, ее снова накрыло чувство вины перед Ниной. Уходя из квартиры, она, получается, сама провоцировала Матвея продолжать в том же духе.

Но ей не оставалось больше ничего, кроме того, как выполнять за Нину роль сварливой ревнивой жены, указывая Матвею на улики, свидетельствующие об очередной измене, которые она находила, приходя в квартиру.

– Вот в чем заключаются твои круглосуточные расследования? – с этой фразой она как-то раз встретила Матвея, растягивая у него перед лицом женские кружевные панталоны, – Понимаю, на обследование такой задницы, должно быть, уходит уйма времени! – язвительно заметила она, – Если ты не думаешь о Нине, то подумай хотя бы о своей работе, о том какая ответственность на тебя возложена. С похмелья и после бессонной ночи полной оргий найти убийц сотен невинных людей, пожалуй, совсем непросто!

Звучало это конечно высокопарно, но многолетняя дружба давала право Еве на такой тон. Он неумело отнекивался, клялся, что любит Нину и не понимает, из-за чего так происходит, а Еве в конце концов пришлось пригрозить ему, что она обо всем расскажет подруге. Либо она немедленно съедет, и пусть он сам объясняет жене из-за чего. Но Матвей упорно не принимал такое предложение.

Как бы Еве ни хотелось облегчить душу, она просто не имела права открыть подруге правду. Ведь если бы она сама не начала так резко менять свою жизнь, то ничего бы не выяснилось. Она бы по-прежнему считала Матвея с Ниной образцовой семьей. Так пусть хотя бы Нина продолжает верить в свое счастье. Да и Матвею надо отдать должное: он представляет тот редкий тип мужчин, которые изменяют, но не заставляют жену чувствовать себя несчастной и покинутой. Хотя, и это тоже, скорее всего, заслуга самой Нины: не каждая с такой стойкостью терпела бы постоянное отсутствие мужа дома.

И только Адам всегда мог умело успокоить терзавшуюся невольно приобретенным знанием Еву. Видя, как неспокойно на душе у его возлюбленной, он каким-то образом убеждал ее, что она не имеет никакого отношения к личной стороне жизни своих друзей, он даже предположил, что Нине давно все известно о похождениях Матвея, и она с этим просто смирилась. В это Ева, конечно, не верила, но все равно успокаивалась на какое-то время.

Июль не сдавал свои позиции. На календаре была последняя неделя месяца, но город напоминал раскаленную сковороду. Даже тополиный пух, совершенно несвойственный для этой поры, покрывал горячий асфальт нежным пушистым покрывалом в некоторых районах города.

Ева открыла дверцу, решительно вылезла из машины, насыщенной прохладой кондиционируемого воздуха и недовольно поморщилась: Кунцево буквально утопало в пуху. В асфальтовых джунглях офисного района, где она работала – такого, конечно, не наблюдалось. Она открыла багажник и вытащила несколько тяжелых пакетов с продуктами. Ее спина моментально покрылась капельками пота, но и этому мелкому дискомфорту Ева не придала никакого значения.