Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони

– Только что приехал, и Адальбер как раз звонил вам, чтобы сообщить о моем прибытии.

Госпожа де Соммьер поднялась, и вслед за ней сразу же встала Лиза.

– Мы предоставляем вам возможность поговорить по душам, господа! Только одно слово, комиссар! Есть ли новости относительно... Мари-Анжелин?

– Нового пока ничего. Но мы ищем, ищем...

– Меня удивит, если вам не помогут новости, привезенные Морозини. Он приехал к нам прямо из Швейцарии.

– Да неужели! И откуда же?

– Из Грансона, но с заездом в Цюрих к тестю.

Женщины не спеша направились к двери, а Морозини тем временем в нескольких словах рассказал о своем путешествии.

Когда он закончил свою историю, одна из складок на лбу комиссара, свидетельство его озабоченности, разгладилась. Он взял рубин и повертел его в руках, заставив вспыхнуть огнями. Но он по-прежнему молчал. Мужчины не рашались нарушить тишину.

– Невероятно, – вздохнул наконец Ланглуа, говоря скорее с самим собой, чем с собеседниками. – Стоит совершиться где-нибудь преступлению, которое каким-то образом связано с вашим домом, как выясняется, что ключом к нему служит какая-то драгоценность!

– Вы называете "какой-то драгоценностью" талисман Карла Смелого?! Тут вы ошибаетесь, господин комиссар, – запротестовал Альдо.

– Ну да, вы считаете это особенным делом, потому что вам подарили великолепный рубин. Но загадок тут не меньше, потому что коллекция Кледермана вне подозрений, и тем не менее вы клянетесь, что и этот рубин тоже подлинный.

– Готов дать голову на отсечение!

– Может быть, удастся найти и второй, когда мы пустим в ход полученные нами сведения. Машина, похитившая мадемуазель дю Палан-Крепен, судя по номеру, зарегистрирована в Швейцарии, в кантоне Невшатель. Это недалеко от Грансона, если говорить о Швейцарии, и недалеко от замка госпожи де Гранльё, если говорить о Франции. В замке сейчас нет никого, кроме слуг. Гвендолен, внучка графини, и мисс Фелпс, ее гувернантка, уехали в Англию, как сообщила Соважолю молодая графиня де Гранльё. Разумеется, мы проверили сведения. Позвонили в Англию, подняли на ноги Уоррена, сведения оказались верными: девочка и гувернантка вот уже больше недели находятся в Англии. Соважоль сейчас во Франш-Конте. Получить какие-то интересные сведения от слуг – надежды мало. Их хозяйка совершенно неожиданно уехала в Париж накануне того дня, когда была убита. Причиной был телефонный звонок, который ее очень взволновал, но она никому ничего не рассказала. В Париж она отправилась на поезде, машина довезла ее только до вокзала в Понтарлье. С тех пор никаких известий.

– А План-Крепен? – спросил Адальбер. – О ней есть какие-нибудь известия?

Ланглуа смущенно отвел глаза в сторону, в то время как Адальбер и Альдо жадно смотрели на него.

– Вряд ли вы сомневаетесь, что я стал бы утаивать известия о Мари-Анжелин. Нам только известно, что ее похитили на улице Бьенфезанс, и больше никаких сведений у нас нет. Что касается самой машины, то из Берна на наш запрос ответили, что этот номер принадлежит члену Большого совета, который пользовался своим автомобилем на протяжении всех этих дней без малейших проблем.

– Снова поддельный номер, – горестно воскликнул Адальбер. – Похоже, мода на них среди мошенников не устаревает! Но я рад, что наши дамы удалились. С такими новостями их надежда увидеть Мари-Анжелин живой и здоровой сошла бы на нет. Негодяй, который перерезал горло пожилой женщине, не постесняется обойтись точно так же и с другой, а потом бросит ее в придорожную канаву на глухой дороге.

К удивлению Альдо, впрочем, не чрезмерному, на глазах Видаль-Пеликорна и в его голосе, который он старался сделать нарочито хриплым, были заметны слезы.

– Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я свое дело знаю? – запротестовал комиссар. – Мы предприняли все меры, всех предупредили, но, судя по тому, что нам рассказал Морозини, смерть вряд ли грозит мадемуазель. Скорее ее держат как заложницу.

– Но для чего?

– Вижу, что путешествие вас утомило. Кто, как не вы, придали совершенно иной смысл свершившемуся преступлению? Разве не у вас находится теперь рубин, который, как я понял, принадлежал покойной госпоже Хагенталь, сестре жертвы? Шантажом, вполне возможно, пугая судьбой внучки, госпожу де Гранльё принудили отдать принадлежащий ей камень. Нет сомнения, что будут искать и другие, так как речь, судя по всему, идет о сокровище Карла Смелого. А есть возможность узнать, кто третья сестра и, стало быть, где находится третий камень?

Альдо на секунду заколебался. Назвать третье имя значило открыть плотину, чтобы на них с Адальбером хлынул поток проблем. Но если это как-то поможет спасти План-Крепен...

– Мне известна фамилия третьей сестры, – решительно заявил он.

– И это...

– Госпожа Тиммерманс, вдова бельгийского шоколадного короля!

– Черт и дьявол!

Восклицание вырвалось у Адальбера. И он поспешно добавил:

– Ты уверен?

– Совершенно уверен. Но, согласись, женщин такого сорта трудно забыть!

– Ты это мне говоришь?!

– Простите меня, господа, – вмешался в разговор Ланглуа, – но я еще не ушел, и мне хотелось бы принять участие в ваших заботах.

– Так оно скоро и будет, – вздохнул Альдо, смирившись. – Но если бы было возможно, мы бы предпочли держаться подальше от этого дела, и в особенности от этой дамы.

– По какой причине?

Адальбер прокашлялся, прежде чем ответить.

– Вы помните изумруды Монтесумы?

Во взгляде Пьера Ланглуа замерцал иронический огонек.

– Мне трудно было бы их позабыть, равно как и все остальные дела, в которых вы принимали участие. – Комиссар повернулся к Альдо. – Я знаю, что вы тогда потеряли дорогого друга, а Видаль-Пеликорн принял на себя выстрел, посланный в отмщение, чтобы не подвергать опасности карьеру молодого человека, метившего в прокуроры Республики. Однако молодой человек после этого дела не захотел идти в прокуроры.

– Вы знаете даже это?!

– Будем считать, что я догадался.

– Вы представить себе не можете, как вы облегчили мне задачу! Хотя я вас за это не благодарю.

– Главное, чтобы правосудие было на высоте. А теперь объясните, по какой причине вы хотите избежать встречи с госпожой Тиммерманс?

– И с бывшей баронессой Вальдхаус, дочерью госпожи Тиммерманс, тоже. Хотя в истории с ней больше пострадал Морозини, – сообщил Адальбер, более тихо, потому что в соседней комнате послышался голос Лизы. – Она сыграла с ним прескверную шутку...

– Прошу прощения за вторжение. – В дверь заглянула золотоволосая головка Лизы. – Тетя Амели спрашивает, не порадуете ли вы нас, пообедав с нами, господин комиссар?

Приглашенный вежливейшим образом отказался: к сожалению, у него этот вечер занят. Но, возможно, в какой-нибудь другой?