В Пасти Льва - Майкл Фрэнсис Флинн

Ригардо-джи Эдельвассе лежал на полу, раскинув руки. Рот его был широко раскрыт и изувечен — ему словно бы выбили зубы ударом латной рукавицы. Стена за стулом была испачкана кровью, осколками костей и ошметками мозга. На столе стоял открытый грузовой контейнер стандартного размера на один бушель, а рядом лежал, тоже открытый, ящик с прекрасной резьбой.

Он был сделан из апельсинового дерева с Павлина, резец в руках неведомого мастера украсил его завитками виноградной лозы, изображениями фруктов и различных предметов. Внутреннюю поверхность ящика устилал шелк, прикрывая пористую прокладку. К сожалению, та не давала четкого представления о том, что на ней когда-то лежало.

Олафсдоттр вошла в комнатушку следом за Донованом и, так же как и он, не сделала даже попытки защитить нос от вони.

— И давно он здесь лежит? — спросила Равн.

— Судя по запаху и вздутию живота, — ответил Педант, — четыре дня.

— И, — медленно кивнула Олафсдоттр, — теперь становится понятно, почему он не появился в назначенное время. Оно и к добру, все равно бы он все испортил.

Донован обернулся и посмотрел на нее.

— Это ты о чем?

Она указала на пустой ящик.

— Он пришел за оружием и ухитрился застрелиться из него. Как мне кажется, это весьма красноречиво говорит об уровне его компетентности.

Донован посмотрел на мертвеца.

— Не думаю, что теперь это так уж важно.

— Ошибаешься, дорогуша. Скажи-ка, где теперь то оружие, которое еще недавно лежало в этой прекрасной шкатулке?

Донован не слишком приглядывался к месту гибели контрабандиста, зато этим занимались Ищейка и другие его личности.

«Он сидел на стуле, когда достал оружие, — заметил Ищейка. — Когда оно выстрелило из-за его глупости, он откинулся назад, а потом сполз на пол ногами вперед. Оружие выпало из его рук и, скорее всего, откатилось. Места тут не так уж и много, так что оно должно быть где-то рядом, но мы его не видим. Заключение: это самоходное оружие. Учитывая вмятину на мягкой подкладке, оно должно быть размерами примерно с мяч для регби — такой, который имеет эллипсоидную форму и используется на Боярышниковой Розе».

Олафсдоттр тем временем перевернула труп на бок, возможно рассчитывая найти оружие под телом, но увидела лишь рану, зиявшую в затылке контрабандиста. «Латная перчатка» выбила тому не только зубы, но заодно и черепную коробку опустошила.

— Сквозная дырень в черепе! — воскликнула конфедератка, наклоняясь и разглядывая рану. — Ударило в мягкое нёбо, прошло через средний мозг и теменную долю, а потом вылетело, разрушив затылочную кость. Что же за оружие такое могло в него выстрелить?

— В товарной накладной оно было обозначено как «принц-лягушка».

— А ты, мальчик, времени не терял! — ухмыльнулась Олафсдоттр. — И что же такое этот «принц-лягушка»?

— Мы точно не знаем. Но у терран есть на этот счет легенда, — ответил человек со шрамами. — Насколько я понимаю, устройство должно было стать ловушкой для Молнара.

Он вновь посмотрел на труп контрабандиста и на зияющую в его черепе рану.

— На твоем месте, увидев, что эта штуковина прыгает неподалеку, я бы не стал пытаться ее целовать.

Ригардо-джи был тупицей — заключил человек со шрамами. Как многим другим жалким болванам, ума ему хватало лишь на то, чтобы понять, как связать А и Б, но стоило добавить пункт В, и он сразу растерялся. Да, контрабандист умел читать между строк и сообразил, что подарок Гарпунного Троса Молнару должен был стать местью за гибель «Веселого антика», но подлому засранцу и в голову не могло прийти, что оружие должно убить своего владельца.

— Значит, — протянула Олафсдоттр, — штуко-ови-на вырвалась на сво-обо-оду.

Конфедератка огляделась и, подойдя к двери, прислушалась. За исключением привычного гула и скрежета двигателей, все было тихо. Бак со свининой, который не было видно от входа, зашипел, и его вентиль с громким лязгом повернулся. Равн, и без того напряженно ловившая каждый звук, дернулась и непроизвольно вскинула шокер.

— Скажи, пока мы не пытаемся поцеловаться с этим… «принцем-лягушкой»… нам ведь не стоит его бояться?

— Я бы не стал на это рассчитывать, — покачал головой Донован. — Его спроектировали так, чтобы Молнару захотелось его поцеловать, но дважды один и тот же трюк бы не сработал. После первого поцелуя устройство должно было искать в его твердыне новые цели… что для властей Гарпунного Троса означает всех живых цинтиан, будь то мужчины, женщины или дети. Та самая бездумная и безжалостная месть, какой славится народ. Абалонцы куда более мягкотелы, и, если хоть словечко об этом просочится в массы, падет далеко не одно национальное правительство. Но рано об этом думать, пока мы сами в западне. Лучше всего вернуться и запечатать все люки, ведущие к основным помещениям судна.

В тишине, последовавшей за его словами, они услышали отдаленный грохот подпрыгивающего предмета.

«Он, должно быть, анализирует звуки, чтобы найти живых, — прошептал Ищейка. — Чтобы найти и уничтожить».

«Действуем быстро, — добавил Силач. — И бесшумно».

О том, насколько серьезно все восприняла конфедератка, свидетельствовал тот факт, что она, выходя из комнаты, повернулась спиной к Доновану, все еще сжимавшему разводной ключ так, что даже костяшки пальцев побелели. О его же собственном напряжении говорило то, что человек со шрамами не воспользовался представившейся ему возможностью.

«Всего один взмах, — подумал он, — и я все-таки увижусь с дочерью. И бан Бриджит».

«Увидеться-то увидишься, — заметил юноша в хламиде. — Да только сможешь ли посмотреть им в глаза?»

Человек со шрамами выскользнул следом за конфедераткой, и вдвоем они медленно обошли бак с рыбой, настороженно прислушиваясь после каждого шага. До них долетел стук очередного прыжка. На этот раз он раздался ближе.

«Скорее всего, прыгает как лягушка, — заключил Ищейка, — чтобы соответствовать метафоричному названию».

Создатели смертоносных технологий Гарпунного Троса не чурались в своей работе некой доли театральности.

— Если сумеем закрыть дверь перед его носом, можно будет выдохнуть, — прошептала Олафсдоттр. — Пускай его высочество скачет по потайным коридорам, сколько его механической душе угодно; пока он будет заточен там, нам его бояться нечего.

— До того момента, пока он не найдет какого-нибудь способа проникнуть в основную часть судна.

Она обернулась и посмотрела на Донована.

— Умеешь ты обнадежить. И как он это сделает?

— Возможно, он и не умеет отпирать двери, но вполне способен по глупой случайности ткнуться в управляющую консоль. Конечно, ты могла бы их отключить… Нет? Ах да, это же небольшое судно… и в нем полно воздуховодов, технических коридоров, труб, различных пустот; слишком много ходов, щелей, дыр, пролетов. Рано или поздно лягушонок найдет лазейку.