Карамелька - Любовь Огненная

— Почему формула идеального гена не действовала на женщин? — спросила девушка.

Она сидела на первом ряду за длинным столом, вмещающим сразу пятерых учеников. Я же в гордом одиночестве занимала третий ряд, что стоял несколько выше первых двух. От греха подальше.

Сама аудитория была достаточно скромной. Кроме трех столов и стульев для учеников имелись трибуна и кресло для преподавателя. Интерактивная доска, простое окно, небольшой подиум для выступлений. На этом убранство помещения заканчивалось, отчего на фоне светлой отделки комната казалась маленькой и пустой.

— Потому что изначально формулу разрабатывали на основе подопытного мужчины.

Идеальный ген был найден. Времени на то, чтобы продолжить опыты и с женщинами, просто не было. Нам грозила самая кровавая, самая беспощадная война, после которой мы, скорее всего, стали бы рабами. Опыты были отложены на время, но чуть позже уже модифицированные вернулись к ним. В первую очередь, чтобы устранить все ошибки и вывести новый ген. Усовершенствованный.

— А про женщин, как и всегда, забыли… — тихо проворчала Эльза, но веркомандир ее услышал.

— Ну почему же забыли? Не забыли, а вполне умышленно не стали подвергать мутации. Дело в том, что женщины — носители идеального гена — теряли самое важное, обретая большее. Они не могли принести потомство, что грозило бы вырождением целой нации. Подобное просто нецелесообразно. Еще вопрос? — имсит Ирадий был удивлен, когда Эльза вновь подняла руку.

— Раз женщины играют такую важную роль, почему имситы заставляют своих жен оставлять только мальчиков? Чем им не угодили девочки? Тем, что им не передается этот гребаный ген?

— Эльза! — окликнул ее Эльдер, ау меня от его голоса в ушах зазвенело.

Боль. В словах Эльзы было столько боли, что она просочилась даже в мою душу. Я не знала этого. О нет! Я даже подумать не могла о том, что в семьях имситов происходит нечто подобное.

Звери. Даже хуже зверей. Животные так не поступают. Как хорошо, что мне удалось избежать такой участи. И как же мне жаль Эльзу, которая, судя по всему, по этому поводу очень страдала. Возможно, именно проблемы с родителями стали причиной, которая подвигла ее на бегство в академию. Изгой в собственной семье — это даже хуже, чем одиночество.

— Мне жаль, — произнес Ирадий, поднимая взгляд на меня. — Так происходит не во всех семьях, но в большинстве. Просто потому, что пустышки — это слабость, да и риск бесконтрольной мутации у девочек гораздо выше, чем у мальчиков. Проще предотвратить, чем разгребать последствия, но мы отошли от темы. Итак, первое космическое сражение.

Записываем даты…

Я еще долго не могла отойти от потрясения. Механически записывала информацию, но в процессе толком не участвовала. Устройство военного корабля разбирали две пары. Еще один час был посвящен астрономии, а после мы отправились на обед.

На этом занятия не закончились. Два часа строевой. Еще час на стрельбищах — вводный урок, стрелять нам никто не позволил, и это хорошо. Пальцы мои до сих пор подрагивали.

Последние два часа были отданы вчерашней полосе препятствий, при виде которой взвыла не только Эльза. После строевой ноги гнуться отказывались, но мы раз за разом проползали по земле, минуя препятствия. И именно на них наша группа снова прокололась, только на этот раз в грязи барахталась я, что веркомандир не мог не заметить.

— Еще круг! — раздалось громогласное, а я могла поклясться, что слышала рычание. — Будем проходить полосу до тех пор, пока каждый не пройдет ее идеально. Об ужине можете забыть!

Грязные, голодные, злые, уставшие. О да, такое состояние уже начинало входить у нас в норму, да только после холодного душа в покое нас не оставили. Я как раз собиралась хоть одним глазом перечитать первую главу по истории, когда в комнате вновь появился имсит Ирадий.

Как хорошо, что мы не встретились с ним в холле второго этажа, когда я возвращалась из библиотеки, дверь которой располагалась ровно напротив. Такую близость один на один повторно я пока пережить готова не была.

— Группа, построиться! — рявкнул он, а мы мигом заняли место у линии. Кто в чем был, в том и встал. Трое ребят надеть майки не успели. — Слушать объявление. Каждый вечер один из вас будет поступать в мое распоряжение до самого утра. Часовые — так называют тех, на ком лежит большая ответственность — охранять вверенную территорию, защищать себя и других, не пропустить врага. Естественно, оружие вам пока в руки не дадут.

Заступаете на объекты вторым часовым в связке с курсантами. Спать можно только по очереди и тогда, когда вам на смену придет вторая связка. Связки меняются каждые два часа. Оставить пост без моего ведома вы не можете. Кто оставит, выставлю на сутки.

Вопросы?

— А если по нужде? — хмуро поинтересовался Волк. Его темные, почти черные волосы так и лезли ему в глаза, но парня, похоже, все устраивало.

— Если вы не можете потерпеть два часа, то какие из вас воины? На борту космического корабля бывает такое, что бой с пиратами ведется непрерывно в течение нескольких часов.

Как вы считаете? Могу ли я отпустить артиллериста в уборную?

— Никак нет, товарищ веркомандир, — звучно шмыгнул Волк носом. Только простуды нам еще здесь не хватало.

— То-то же. Новобранец Кара, переодеться и за мной. Сегодня ваша очередь. На сборы две минуты.

Правила были едины для всех? Больше я в это не верила.

Пульс стучал в ушах молоточками. Как-то разом исказились все звуки. Я будто ушла под воду с головой. В глазах начало темнеть, жар захватывал тело. Губы высохли, а я словно потерялась в пространстве, но тем не менее все равно шла вперед. К шкафу. Чтобы взять свои вещи.

Казалось, действую слишком медленно. Воздуха однозначно не хватало, но, пока я сидела на кровати, было гораздо легче. На ноги поднималась, сцепив зубы. Вроде бы веркомандир ко мне больше не обращался. Терпеливо ждал у двери, но подойти к нему оказалось не так-то просто.

Дыхание. Теперь я слышала еще и свое дыхание — порывистое, мешающее улавливать другие звуки. Чернота в глазах разрасталась все сильнее. Сейчас могла полагаться только на боковое зрение. И то, если смотрела исключительно прямо.

Жарко было настолько, что я взмокла, а форма неприятно льнула к телу. До одури хотелось пить, раздеться и на холод, но на улицу еще нужно было выйти, а пока лестница виделась мне чуть ли не хуже полосы препятствий.

Меня неудержимо тянуло к земле, к полу. Каждый шаг давался труднее предыдущего.

Мне было настолько плохо, что я совершенно забыла о веркомандире, но он обо мне не забыл.

— Потерпи еще немного, нужно выйти на улицу, — прозвучало где-то вдалеке, а я его совсем не видела.

Только почувствовала, как мою руку крепко сжали. Вырвала… Нет, не вырвала.