Картонные звезды - Александр Косарев

— А-а, Саня, — восклицает он, — какими судьбами?

— С учений повезло удрать, — пожимаю ему руку. — Танкисты, заблудившиеся, на нас случайно напоролись. Вот я и вызвался их проводить до Покатой сопки. А там огородами, огородами…

— Это где мы камень долбили? — взъерошивает он свою фантастическую для армии шевелюру.

— Именно, — киваю я. — Чтобы в роте лишний раз не показываться, я сюда и прибежал.

Артименко вообще забавный парень. Самый миниатюрный из нас, он отличается совершенно неуемным темпераментом и постоянной готовностью на любую проказу и авантюру. Его скромные размеры тоже оценили в роте и используют иной раз довольно своеобразно. После особо сильных ночных метелей, когда входную дверь казармы заметает до половины и открыть ее изнутри становится совершенно невозможно, именно его, на пару с лопатой, выталкивают наружу сквозь узенькую форточку. На моей памяти он раз пять спасал роту из подобного снежного плена.

— Правильно сделал, — понимающе кивает он. — Тем более, мне тут такую задачку сейчас подкинули, без пол-литры не разберешься.

Присаживаюсь к столу, и он, с озабоченным видом тыча пальцем в страницы журнала, начинает излагать суть проблемы.

Приходил полчаса назад Воробьев Михал Саныч, и двадцать минут парил мне уши насчет того, что давно пора отыскать еще одну частоту «Джанапа». «Что за фигня! — кричал на меня, будто я один во всем виноват. — Совсем мышей ловить перестали! Такую, прости, Господи, малость, а сделать не можете!» Я ему: — «Какая же это малость, товарищ майор? Это совсем даже и нелегкая задача. Вон сколько солдатских поколений над ней билось». Саня, будь другом, давай хоть план какой-нибудь набросаем на эту тему. Иначе заездят ведь ни за что ни про что!

Чтобы читающему эти строки было понятнее, о чем идет речь, сделаю маленькое отступление в моем пространном повествовании. Крохотная и маломощная японская радиостанция с позывным «Джанап» относилась к тому мизерно малому классу гражданских радиостанций, пользу от деятельности которой для советской радиоразведки было просто трудно переоценить. По форме своей работы станция была одноканальная и нерегулярно действующая в эфире. Время от времени она передавала открытым текстом лишь короткие метеосводки. Предназначались они как отдельным кораблям, так и военно-морским соединениям американцев, базирующимся в Южно-Китайском, Восточно-Китайском, Желтом и Японском морях. Тексты передач были самые что ни на есть заурядные. Штормовые предупреждения, направление и сила ветра, температура воды и воздуха. Но вовсе не этими данными был нам полезен бесценный «Джанап». Вся прелесть Для нашей разведки состояла именно в том, что в этих незамысловатых сводках указывались как название конкретного флагманского корабля, так и его координаты!

Вы представляете себе, какое было счастье перехватить даже отдельную телеграмму подобного содержания! Какая-то микроскопическая, плюгавая, еле слышимая радиостанция чуть ли не каждый день раскрывала нам и местоположение основных ударных кораблей шестого флота США, и их перемещения. А отсюда следовало очень многое. Зная, куда и в каком составе направляется то или иное авианосное соединение, можно было с довольно большой точностью предугадывать направление и силу последующих авиационных ударов. Ведь все дело в том, что взлетающие с авианосцев самолеты каждый раз стоят перед почти неразрешимой дилеммой. Чего взять на борт больше: бомб или керосина? Возьмешь больше керосина, сможешь дальше лететь, но бомб, в результате такого перераспределения, несешь с собой самую малость. Возьмешь больше бомб, — а вдруг не хватит топлива на обратный путь? Американские командиры, те же самые «сапоги», но только в другой форме, решили спорный вопрос предельно просто. Бомб грузить по максимуму, а керосина брать только-только, чтобы долететь. То есть весь полет атакующего «крыла» проходит строго по прямой линии, без всяких затратных отклонений. А чтобы самолетам было легче дойти до цели, авианосцы дружелюбно подвозят их к ближайшей точке оптимального взлета. Но если мы знаем эту точку (нам о ней доложил разлюбезнейший «Джанап»), то, следовательно, знаем и ближайшие планы американского командования! И все бы хорошо, да вот одна заковыка не давала нам пользоваться этим источником знаний на все 100 %. Дело в том, что мы знали только одну-единственную частоту этой станции. Одну-разъединственую! А ведь все радиостанции мира имеют в своем распоряжении, по большей части, две, три и даже пять рабочих частот. Необходимость этого обусловлена состоянием ионосферы Земли, которая в течение суток значительно меняет свои отражающие свойства. Затухание слышимости на одной частоте заставляет операторов использовать ту рабочую частоту, которая в данное время суток имеет наибольшую дальнобойность. Естественно, о своих переключениях они не ставят нас в известность, чем здорово усложняют жизнь тайной деятельности советских разведчиков. Конечно, наши операторы при исчезновении несущего информацию сигнала тут же переключаются на другие, заранее выявленные частоты и работают (в смысле подслушивают) дальше. Но вот именно с «Джанапом» этот фокус не прошел. Другой ее частоты мы до сих пор не знаем. Какое-то время, видимо, наше командование с этим неприятным фактом мирилось, но теперь положение стало столь серьезным, что оно начало принимать меры. Как у нас в стране принимаются меры, каждый из нас прекрасно знает. В лучшем случае, сурово наказываются невиновные и щедро награждаются непричастные. Но наш случай особый. Награждений в какой-либо форме у нас не бывает вовсе, зато по части наказаний… у-у, тут все в полном порядке.

— Вот я и просматриваю старые записи, — продолжает жаловаться Артименко, может быть, кто-то, что-то, где-то, как-то цеплял?

— Давай рассуждать логически, — останавливаю я бурный поток его неудержимого южного красноречия. — Известная нам частота относится к классу дневных частот и ночью почти никогда не используется. Лишь только летом, в спокойную погоду «Джанап» на ней можно поймать даже ночью. Давай посмотрим с тобой, на сколько и в какую сторону отличаются от дневных частот ночные частоты других радиостанций. Выявив наиболее распространенные промежутки, мы отсчитаем примерно столько же от известной нам джанаповской частоты и будем шарить там но ночам. То есть, как бы сузим пространство для поисков.

— О, это идея, — подскакивает Валерий, — и идея прекрасная. И что тебя к нам не ставят? — пожимает он плечами. — Самое место тебе в ТРГ, а Сему этого занудливого выгнать бы на пост.

Незамедлительно принимаемся за дело уже в четыре глаза. Просматриваем более сотни известных нам частот всех направлений и вскоре устанавливаем, что разница между дневными и ночными частотами, по большей части, не превышает 4000 килогерц. Но в процессе поисков выявились и промежуточные варианты с плюсом в 2500 килогерц и минусом в 6000 килогерц.

— Ну, вот тебе и программа работ, — выписал я на отдельную страничку радиодиапазоны, которые требовали нашего усиленного внимания, — можешь смело ею отбиваться от оперативного, если еще будет приставать.

В этот момент я даже и не подозревал, что мне самому и придется работать по столь залихватски составленному плану…