Решала - Павел Барчук

Константин, мой ненаглядный кореш, заливал в уши одной из девиц о том, как он крут. Вернее, разговор зашёл больше о семье. Именно эта девочка, выбранная Бергом, немного отличалась от подружек. Удивительно, как она вообще оказалась в их компании. Красивая, это ясно. Других мы не «снимали». Но девчонка, очевидно, обладала зачатками ума. На хер Костику не прыгала. И его это, похоже, заводило только сильнее. Соответственно, парню пришлось поднапрячься. Требовалось произвести впечатление, дабы телочка, наконец, оценила величину привалившего ей счастья.

— Слушай, ты говоришь, для твоей семьи нет невозможного? Хорошо. Согласна. Деньги решают, да. Но власть значит гораздо больше. Сколько бы не было у тебя миллионов на счету, в любой момент появится какой-нибудь Аристократ, решивший их забрать, и все. Ты не сделаешь с этим ничего. На самом деле, весь мир принадлежит им.

— Зря ты так думаешь,– рассмеялся мой кореш Константин, — Уже была подобная ситуация. Отца прижали нормально. Прям хорошо прижали. Конкретно — Аристократ один. И что? Нашли лоха из Особого отдела, который согласился помочь несчастным людям. Защитить их от поганца звереныша. Пообещали ему бабок. Правда, пришлось немного намутить, сам бы не подписался. Состряпали там кое-какую фигню. Все же — итог один. Вопрос был решен.

— Но это ведь…взятка. Как правильно говорится? Злоупотребление должностью? Не смейся. На самом деле, не знаю, как правильно.

— И что? Знаешь, самое интересное, он даже денег этих в итоге не получил. Лох из Особого отдела. Его просто поимели, попользовали. Помахали бабками, он как домашний пёс кинулся выполнять. Ну, уволили, конечно. Насколько мне известно. Да и похер. Суть не в этом. Что твоя власть? Ну, вот что? Деньги все решают. С их помощью раскрутили ситуацию, как нужно Клану. А особист этот… Повторюсь, он –лох. Там шито белым по черному было. Как повелся, вообще не пойму. А знаешь почему? Продажные все, потому что. У каждого — своя цена. Только вот он –лох, поэтому и кинули его, как лоха. И цена ему две копейки.

Я тихо, на цыпочках, сдал назад. Постоял пару минут в коридоре, а потом взял ключи от тачки и вышел. Не знаю, как назвать то, что творилось у меня внутри.

Раньше, в прошлой жизни, я зашёл бы в комнату и дал Константину в морду. Это сделал бы настоящий я. Но меня уже не существовало. Зато был другой человек.

Пока ехал в гостиницу, где все это время жил, крутил в голове варианты мести. Такая глупость… Поверил, будто могу влиять на что-то. В том числе на судьбу человека, который посмел говорить обо мне вот так. А все чертово ощущение собственного всесилия. Которым до самой маковки напивался от Аристократов.

В голове крутились злые мысли, выстраиваясь в охеренный, как мне в тот момент казалось, план. Я решил ткнуть Константина Берга его красивым, дворянским лицом в дерьмо. Ох, и придурком я тогда был.

Глава 9

Настоящие

Ситуация сложилась крайне опасная. Чреватая серьезными проблемами. Это тот самый случай, когда надо срочно эвакуировать всех посетителей заведения, пока их не задело ударной волной взрыва.

Причина одна— –Марина всегда отличалась абсолютным отсутствием «стопов». Особенно, когда злая. Особенно, в отношении меня.

Нет, скандалить прилюдно не будет. Крики, посуда о пол, плеснуть что-то жидкое в лицо — это все наедине. Не любит устраивать разборки при свидетелях. Быстрее проулыбается весь вечер, но, как только Моника повернется спиной, воткнет ей между лопаток вилку. Или нож. Что под руку попадется. Кстати, не факт, будто мои слова можно принимать за гиперболу. Они вполне достоверны. Причем, сделает это все с той же милой улыбкой.

Странная закономерность, но в большинстве случаев, я всегда притягивал не обычных женщин, а конченых сук. Не знаю, что уж они во мне находят, тем не менее это –факт. Возможно, именно так работает поговорка насчёт противоположностей. Только наоборот. К Максу Забелину всегда тянуло подобных ему самому.

— Разве договаривались встретиться? Не могу припомнить… Ах, да. Поэтому и не могу. Мы не договаривались. — Я был весьма вежлив с Мариной. Говорил спокойным, размеренным голосом. Улыбался.

Со стороны все выглядело так, будто мы не нарадуемся друг другу. Хотя, судя по тому, как внимательно смотрела на нас девочка Берг, она явно чувствовала электрические разряды злости, летающие между мной и моим партнёром.

— Малыш, так сердце подсказало, что нам срочно нужно поговорить. Потому и кинулась на твои поиски. Бегала по городу, почти отчаялась. Думала, что-то случилось. А ты в столь приятной компании… Кстати, может, познакомишь нас уже?

Вот ведь сучка. Она завелась, теперь никак не выпровожу. Злится, скорее всего, что пошел наперекор её мнению и уверенности, с семейством Берг нельзя связываться ни под каким предлогом и ни в каком виде.

Имеется у Марины, к сожалению, одна черта характера, за которую мне периодически хочется убить эту женщину. Огромное, несоизмеримое ни с чем, упрямство. Исходя из него, некоторое вещи она пытается решать за меня.

И вот такие выкрутасы злят ужасно. Я не ребенок, не марионетка, я сам знаю, куда мне идти и что делать. Иногда позволяю ей почувствовать иллюзию, будто она что-то может изменить в моем поведении. Но чаще, как сейчас, это неизбежно заканчивалось ссорой. Мог бы я ее послать на хрен? Мог. Но… Не мог. Она спасла мне жизнь. Я вообще сейчас сижу за этим столом только благодаря ей и этому самому упрямству.

— Конечно, познакомлю… — Я широко улыбнулся Рыжей бестии.

Прозвище, которое использую часто по отношению к Марине, естественно связано с ее яркой шевелюрой. Один локон, выбившийся из прически, она сейчас наматывала на указательный палец. Значит, нервничает, все-таки. Понимает, что ходит по краю. Я ведь тоже могу крепко разозлиться…

— Моника, это — Марина. Моя тётушка. — Я протянул руку и, хапнув ладонь «родственницы», поднес ее к губам.

Поцеловал женские пальцы, незаметно их при этом сжав так, что Марина, против воли, поморщилась. Хотя, это могла быть реакция на «тетушку». Она реально старше меня лет на десять.

Мммм… Да… Взгляд Рыжей сто́ил того. Если бы она могла убивать глазами, то я уже валялся бы с двадцатью ножевым ранениями. Она всегда ненавидела, когда я напоминал ей про возраст. Особенно про ту разницу, которая существовала между нами. Когда возникало желание довести ее до белого каления, специально называл «мамочкой». Ну, а что ты хотела, милая. Решила подрочить меня, вот тебе ответ.

— Оооо… — девочка Берг расслабилась. — А я уж было подумала… Что внесла раздор в ваши…отношения.

— Ой, ну что ты! — Марина, выдернув руку из моей хватки, рассмеялась. А потом наклонилась к Монике и хлопнула ее по плечу, — Подумала, будто мы с ним… Ужас! Он же совсем дитё! Сопляк. Тридцать годиков всего лишь. Конечно, я — тётушка. Родная, единственная и горячо любимая. Помню Максика совсем малышом. Бегал без штанов, сверкал своей сладкой попкой. Я ему, главное, малыш, одень трусики, а он ни в какую и все тут. С детства любил похвастаться пиписькой. Ничего с тех пор не изменилось…Хотя, по секрету…

Марина понизила голос и еще больше подалась к Монике. Видимо, сейчас в деталях и красках начнётся описание пиписьки.

Я со всей силы хлопнул ладонью по столу. Так, что тарелки немного подкинуло на месте.

— Моника, извини, пожалуйста, нужно поговорить с тётей. Мы отойдем на пару минут. — Улыбнулся девочке Берг, с намеком, затем поднялся со стула и, ухватив Рыжую за руку, потянул ее за собой.

— Что за грёбаный цирк? — едва мы оказались на приличном от госпожи Берг расстоянии, снял, наконец, эту маску улыбчивого идиота, позволив гневу выплеснуться на его непосредственную причину, — Тебе что было не понятно в моем намерении заняться делом девочки?

— Слышишь… Вообще-то, мне показалось, мое намерение не дать тебе совершить очередную ошибку, тоже вполне очевидно. — Марина вырвала запястье из моих пальцев, и теперь стояла напротив, сложив руки на груди. Закрылась. Значит, сильно злится.

— Тебе показалось. Верно говоришь. Впрочем, как обычно. Тебе всегда что-то кажется.

— Забелин, ты придурок. — Заявила она. На кой черт говорить вполне очевидную истину? Конечно, придурок. Иначе жил бы совсем по-другому.

— Повторяешься.

— Прёшься опять в жир ногами. Тебе