Жена по контракту - Виктория Вестич

Пожалуйста, пусть все будет хорошо. Пусть все только будет хорошо… Набираю номер. Гудки.

— Городской морг номер один, слушаю.

Слова застревают в горле, и я зажимаю рот ладонью, сдерживая слезы.

— Алло? Говорите.

Отбрасываю от себя телефон, словно это он виноват во всех бедах. Только подтягиваю к себе подушку и без остановки вою в нее, чтобы хоть как-то заглушить рыдания. Потому что я, может, и смогу назвать фамилию, имя и отчество Рокотова. Но что, если на другом конце трубки мне ответят, что сегодня он их пациент?

Взять себя в руки удается не сразу. Лишь спустя полчаса появляются хоть какие-то силы, и я сначала бреду в ванную. Плескаю в лицо холодной водой, чтобы прийти в себя хоть как-то. Нельзя поддаваться эмоциям, иначе, если взять в расчет мою безвыходную ситуацию, только и остается, что постоянно рыдать. А ничего хорошего из этого не выйдет.

Может я все-таки накручиваю себя, а Егор просто пугал? Да, секретарша сказала, что Демида не видела, но ведь можно попытаться поговорить с его замом. Да хоть с кем-то! Вдруг секретарь просто не в курсе причины отсутствия Рокотова. Например, потому что исчез он не из-за работы, а любовницу себе завел. Для любой жены это трагедия, но я была бы счастлива, окажись все так…

Спускаюсь вниз, прихватив сумку, и направляюсь к выходу. Воспользуюсь тем, что Тимур с Леной сейчас на прогулке и съезжу в фирму Демида. Вдруг хоть что-то получится разузнать?

Спотыкаюсь на ровном месте на лестнице, когда до ушей долетает тяжелый звук мужских шагов и сердце радостно заходится, настолько знакомым кажется их отзвук. Остаток ступеней пролетаю, перепрыгивая через две, боясь поверить в происходящее.

И будто с размаху влетаю в прозрачную стену, даже воздух выбивает из легких.

Лютый.

В его глазах пламя, сжигающее дотла. Он смотрел на меня так в нашу последнюю встречу, когда был абсолютно уверен, что я предала его самым подлым образом. И сейчас его взгляд не сулил ничего хорошего. Как и тогда.

— Кто тебя сюда пустил? Как ты прошел мимо охраны? — выпаливаю я первое пришедшее на ум.

Охрана никогда не пропускала никого чужого вот так просто. Или… просто Клим успел дать им указания и давно в курсе, что Костя вот-вот сюда заявится. Поэтому мне никто даже словом не обмолвился.

Лютый молча ухмыляется и надвигается на меня. Дальше тело, словно ощутив исходящую от мужчины опасность, действует само, на инстинктах. Я быстро семеню назад, стараясь, чтобы расстояние между нами не сокращалось, и попутно пытаюсь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, чем можно будет дать отпор. Но Костя пересекает комнату молниеносно и перехватывает мое запястье, когда я уже тянусь к тяжелой вазе.

— Убирайся! — восклицаю испуганно, не прекращая пятиться.

Выставляю вторую руку, защищаясь, но Лютый продолжает наступает, оттесняя в комнату. С грохотом захлопывает за собой дверь, не оставляя даже возможности сбежать. Бросаю затравленный взгляд за его плечо и сглатываю. Костя, между тем, отпускает меня и останавливается у порога. Я пользуюсь этим сразу же и отскакиваю от мужчины на несколько шагов, но даже здесь не чувствую себя в безопасности.

— Опять сбегаешь? — тянет он с деланным безразличием, — Не переживай, я просто поговорить пришел. Пока что.

— Нам не о чем разговаривать! — отрезаю категорично.

— Не о чем? А может ты расскажешь мне о сыне? — припечатывает Лютый. В два счета сокращает разделяющее нас расстояние. Резко выдыхаю, когда горячая ладонь мужчины сдавливает шею и, не в силах разорвать зрительного контакта, замираю.

— Может расскажешь о том, как украла его у меня? — теряя терпение, зло рычит он.

— Это не твой сын, — возражаю, упрямо глядя в черные глаза.

— Я знаю правду, — улыбается он страшной улыбкой, — Я заберу его у тебя. И ни твой муж, ни ты сама — никто меня не остановит.

Меня начинает трясти. Будто мало мне того, что уже произошло, еще не хватало иметь во врагах Лютого.

— Я не позволю тебе забрать Тимура, понял? — отрезаю, тяжело дыша, — Мне плевать, кто ты и что ты можешь. Я не отдам сына!

— Ну ты же забрала его у меня. Даже не сказала, что он мой, не говоря уже о том, чтобы позволить видеться с ним или воспитывать.

— То есть ты так отомстить мне хочешь?

— Мне плевать на тебя и Демида. Мне нужен только мой сын. Где Тимур?

— Его нет дома.

— Не лги мне, — качает Костя головой с легкой усмешкой на губах и, развернувшись, направляется к двери.

— Лютый! — срываюсь следом, что есть сил цепляясь за его руку, — Костя, пожалуйста, послушай. Ты… ты не можешь вот так его забрать, ты слышишь? Он… он мое все, он… это самое дорогое, что у меня есть!

Лютый слушает мою тираду, вскинув бровь, словно смотрит давно надоевший спектакль.

— Я разрешу тебе с ним видеться, — сухо отвешивает он.

— Видеться? — возмущаюсь, — Я его мама!

— А я его отец. И что дальше? — иронизирует он.

— Я не отдам его! — огибаю Костю и захлопываю дверь прямо перед ним, — Только через мой труп, понял?!

Знаю, что Лютый терпеть не может, когда ему перечат, что он буквально сатанеет от этого. Но все это не игрушки, речь идет о моем сыне! Или он пришел сюда, думая, что я вот так просто отдам ему Тимура?

Мы стоим друг напротив друга, глаза в глаза. Я буквально кожей ощущаю исходящую от него ярость и бегущую по венам злость. Кажется, он сейчас просто наплюет на свои принципы, на то, что не применяет физическую силу к женщинам, возьмет и как следует встряхнет меня. Или приложит затылком об эту чертову дверь, как букашку, вставшую у него на пути.

Краем глаза замечаю, как он сжимает руки в кулаки, но отходить не собираюсь. Как бы страшно сейчас не было. Воздух застревает в легких, когда он заносит кулак прямо над моей головой. Я зажмуриваюсь ровно в тот момент, когда он летит прямо в меня. С оглушительным грохотом Лютый обрушивает удар рядом с моей головой, так, что дверь жалобно трещит.

— Как же я тебя ненавижу, мелкая, — рычит он хрипло прямо на ухо.

Чувствую, как его пальцы до боли жадно впиваются в талию и вжимают в себя крепче.

— Взаимно, — говорю тихо, цепляясь пальцами за его плечи.

Хочу разреветься, как маленькая девочка, но только крепче сжимаю челюсть. Я прекрасно помню все угрозы и Клима, и его преданного головореза, а если расплачусь, просто не смогу держать себя в руках.

В дверь робко стучат и я вздрагиваю от неожиданности.

— Софья Алексеевна! Это вас! — слышится с другой стороны голос Кати.

— Вон пошла, — рявкает Лютый.

— П-простите, сказали, что это срочно, — еще более жалостливым тоном выдавливает горничная.