Мозгоед - Анастасия Монастырская

— Закрыть шоу, — сказал я.

— С ума сошел? — они оба взвились. — Ты хоть знаешь, какие бабки сюда вложены?!

— Гоша, проект идет уже пять лет!

— Хоть все десять! Люблю рекорды!

— А его участники? Ты о них подумал? — не отступал я.

— Ты еще скажи, что им плохо! Каждый получает зарплату и деньги от рекламных продаж. Одеты, обуты так, что другие завидуют. Встают в три часа, ложатся в пять. Едят, что хотят, по вечерам — выпивка и секс. Ежедневно мелькают во всех газетах и журналах, не говоря уже про телевидение. Четверо получили по машине, десять не раз и не два съездили на каникулы. И не в Азов, Дэн, а на Лазурный берег. За мой, между прочим, счет! Где бы они еще нашли подобные условия?

— Нельзя жить в формате реалити-шоу!

— Кто тебе сказал? Знаешь, сколько анкет к нам приходят в неделю? Сотни тысяч! И все хотят за счет телевидения стать богатыми, счастливыми и знаменитыми. Готовы на все!

— И даже убить?

— И даже убить! Желание успеха — это нормально! Каждый хочет быть успешным!

— Ты пошел по второму кругу, Гоша. Давай вернемся к главной проблеме: что нам делать?

— Смерть Полины — это случайность, — рубанул воздух Гоша и вышел из бунгало. — Тема закрыта.

Милицию они так и не вызвали. Ограничились разговором с охраной. Два тупых парня, пачка жевательной резинки и очередной приступ ненависти к людям. Слава богу, на естественной смерти никто не настаивал — вряд ли Полина сама себе перерезала горло. Хотя был у меня пациент, который утверждал, что отделение головы от туловища вполне естественно и натурально. Помер, кстати, от цирроза печени.

Всех участников загнали в главный корпус и приказали сидеть тихо. Никаких съемок, никаких звонков — домашний арест.

— Док, что происходит? — остановил меня Егор, тихий, интеллигентный парень. И как его сюда занесло?

— Несчастный случай. Полина умерла.

— Полина? — он рассеянно потер переносицу. — Почему умерла? Она же и так уволилась.

А вот это уже интересно!

— Когда уволилась?

— Вчера. Только она не афишировала. Хотела сначала с Гошей поговорить. Но дело все равно решенное — она ведь замуж собралась.

— А кто знал?

— Ну, я, Алиса. Луша была в курсе: Полина ей первой сказала.

— Когда ты ее в последний раз видел?

— Вчера и видел, она в своем бунгало вещи собирала.

— В «бунгало страсти»?

— Нет, в «бунгало ужаса». Мы его так называли, потому, что у нее вечный беспорядок был. Ни одной вещи найти не могла. Ой, прошу прощения… Мне с ней надо поговорить. Марианна!

Он бросился за моей любимой «черешенкой». Марианна демонстративно не замечала парня, а зря — из таких тихих очкариков получаются идеальные мужья-подкаблучники. Сколько ни вей из него веревки, все равно останется с тобой. Была у меня пациентка с бешенством матки. Сначала стеснялась изменять мужу в его присутствии, а потом перестала — дело-то житейское. Да и он не обижался: «Рыбоньке это для здоровья надо, я же помочь ей ничем не могу». Правда, умер в расцвете сил, но кто сказал, что от этого?! Может, он просто устал жить.

Я перевел взгляд на Марианну: она явно нервничала и постоянно оглядывалась на камеру, словно соседство с Егором могло уличить ее в чем-то преступном. Впрочем, кто бы на ее месте не нервничал: не каждый день находишь труп под боком. Выходит, Луша знала о том, что Полина больше не хочет работать в реалити-шоу. Знала, но мне, к примеру, ничего не сказала. Наоборот, почти искренне удивлялась, куда запропастилась соведущая.

Чтобы найти убийцу, нужно понять мотив. Кому выгодна эта смерть? Я обвел взглядом присутствующих: кто-то из них знал намного больше, чем говорил. На смену первого шока пришел страх, я видел, что все они смертельно боялись. Но чего?

* * *

В операторской также царило общее уныние. Женщины плакали, мужчины нарезались виски. Луша отсутствовала, и это настораживало еще больше.

— Нам надо поговорить, — я потянул Гошу за лацкан.

Тот пьяненько сопротивлялся, но затем все-таки перешел в небольшую комнатку, где устало плюхнулся в расшатанное кресло. Бокал с виски режиссер так и не выпустил из рук — держался за него, как за спасательный круг. Сделал глоток и уставился на меня:

— Решил поиграть в Шерлока Холмса? — мутноватый взгляд только казался хмельным, на самом деле Гоша пока что четко отдавал себе отчет в происходящем. — Встряхнем серое вещество, и, не отходя от трупа, изобличим убийцу. Похвально! Благими намерениями вымощена дорога в ад. Но ты, видать, дорожку решил сократить. Кого подозреваешь? Может быть, меня?

— И тебя тоже, — я спокойно выслушал путаную речь. — Возможно, даже в первую очередь! У тебя был мотив, чтобы ее убить.

— Какой же? — он покатал виски во рту, ощущая, как алкоголь всасывается в слизистую.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось выпить, но я тут же одернул себя: не время.

— Чего замолчал? Какого рожна мне ее убивать?

— Полина хотела уйти из шоу.

Пауза.

— Вот сука, — пробормотал Гоша.

Стакан, словно граната, пролетел рядом с моей головой и ударился об стену. Упал, но почему-то не разбился. На полу появилось темное пятно. Пропало виски.

— Вон!!! — визгливо заорал Гоша, когда дверь в комнатенку чуть приоткрылась. Замок послушно щелкнул.

— Сдохнуть можно! — пожаловался Гоша, растирая левую часть груди. — Сорок лет, а уже язва желудка и хронический невроз. Сплю плохо. Бессонница…

— Пить меньше надо.

— Кто бы говорил, — ухмыльнулся он. — Рыбак рыбака за версту почует. Сам закладываешь. И ведь надо полгать, не шампанское.

Мы помолчали. Я вдруг подумал, а нет ли у меня язвы желудка и хронического невроза?! А заодно и цирроза печени: до банального спирта я пока не опускался, но кто знает, что будет в сорок лет: возможно, перейду и на одеколон. Чем отличается бытовой пьяница от алкоголика? Пьяница пьет потому, что вкусно. Алкоголик потому, что надо. Так всегда говорила моя жена. А то, что говорит моя жена, не вызывает никаких сомнений. Эх, Ленка… Сидит сейчас дома, вяжет пинетки. А живот у нее большой-пребольшой… Ткни пальцем, и Ленка лопнет.

— Не убивал я ее, Дэн! — сказал вдруг Гоша.

И я вернулся в грязную унылую комнату в ста километрах от Москвы.

— Ей-богу не убивал! Кто ж из золотой рыбки уху готовит?! Неделю назад даже предложение сделал, Полина обещала подумать. Как раз сегодня и должна была дать ответ.

У меня отвисла челюсть:

— Ты что, на ней собирался жениться?

— Типун тебе на язык, скажешь тоже… — в правом глазу Гоши лопнул сосуд, и белок налился красным, придавая лицу трагикомическое выражение. — Деловое предложение. Я ведь не дурак — понимаю, что проект трещит по швам, еще немного и лопнет. Перекормили зрителя доморощенными страстями, даром, что в книгу рекордов Гиннесса попали. Но ведь Гиннесс денег на тарелочке не принесет, так? Значит, нужно другое шоу, в которое будут вкладывать бабки. Я полгода над новым шоу бьюсь. И ничего нового пока не придумал. Все уже было: даже людей крокодилам скормить успели.