Кровь на клинке - Ерофей Трофимов

насел на приятеля, требуя объяснить, что происходит. Вздохнув, граф неожиданно выругался и, закурив, мрачно ответил:

– Боюсь, рано или поздно придется нам с тобой в Армению ехать.

– С чего бы это? – удивился Шатун. – Расскажи толком, Миша.

– Местные не справляются. Ну не умеют они толком бандитов ловить, а тут мы, такие лихие и могучие. В общем, идею эту генерал-губернатору то и дело подкидывают, но генерал наш нас пока отбивает. Но как долго это продлится, неизвестно. Благо местные и сами таких варягов не хотят. Но дела у них плохи.

– Чушь какая-то, – скривился Руслан. – Что мы там с двумя десятками бойцов сделаем?

– А ты бы что сделал? – тут же спросил майор.

– Ну, первым делом все тропы через перевалы бы завалил. Сразу дышать бы легче стало. Там местность гористая, пройти не везде можно. А после посадил бы по отряду там, где завалить не получится, но прежде дороги эти заминировал. Да и летучие отряды на границе держал бы постоянно с гонцами во всех деревнях пограничных.

– Ну, я примерно так генералу и отписал, – задумчиво кивнул Рязанов. – Только вся беда у них в том, что им тропы заваливать нечем. Нет у них наших гранат. А те, что имеются, слабые.

– Это которые порохом начинены? – задумчиво уточнил Руслан.

– Они самые.

– Так может, с пару десятков мин сделать? – помолчав, предложил Шатун.

– И в чем разница будет? – заинтересовался граф. – Ты и гранатами хорошо управляешься.

– В мине взрывчатки больше, – коротко пояснил Руслан, выдергивая из-под руки приятеля чистый лист бумаги. – И как я раньше об этом не подумал, – проворчал он, быстро рисуя МОН-50 и обычную противопехотную мину времен Великой Отечественной войны. – Я к Митричу, после поговорим, – дорисовав, сообщил он Рязанову и выскочил из кабинета.

И вот теперь, получив в руки десяток корпусов под «монки» и столько же под обычные мины, занимался изготовлением нитроглицерина. Кузнец нарубил ему старых гвоздей для поражающих элементов и приготовил с полдюжины запалов на основе капсюльных пистолетных замков. Осталось только собрать все это в кучу и испытать. Самым сложным, по мнению самого Руслана, будет процесс наполнения корпуса мины взрывчаткой. В его времени ее заливают в корпус в жидком состоянии, но тут такой номер не пройдет. Слишком опасно.

Так что ему пришлось заказывать корпус сборный, который после заполнения придется еще и осторожно собрать. Но иного выхода не было. Но «монка» в их реалиях штука, можно сказать, незаменимая. Местные абреки ни с чем подобным пока не сталкивались, так что привести особо одаренных в чувство можно будет без лишних усилий. С этими мыслями Руслан окликнул помощника и вернулся к работе.

За день они сумели наполнить четыре больших горшка, стабилизировав взрывчатку опилками. Убедившись, что готовый продукт убран в схрон, Шатун проверил, все ли в порядке, и запер мастерскую. К удивлению парня, граф уже был дома. Увидев Руслана, Рязанов едва заметно улыбнулся и, кивнув на лестницу, одними губами произнес:

– Гости, – при этом проведя ребром ладони перед горлом.

В их общении это означало, что появившиеся гости весьма нежеланные, возможно даже проблемные. Кивнув, Руслан достал из кобуры револьвер и, проверив барабан, сунул его обратно. В ответ граф только скривился и покачал головой, давая понять, что стрельба недопустима.

«Кого это там черт принес», – подумал Шатун, поднимаясь на второй этаж.

В малой гостиной он с удивлением увидел жандармского подполковника. Родственника его новой пассии. Войдя в комнату, Руслан поздоровался и, отодвинув от стола стул, не спеша уселся, вопросительно глядя на жандарма.

– Княжич, я к вам по личному и весьма щекотливому делу, – помолчав, буркнул подполковник.

– Я вас внимательно слушаю, – кивнул Руслан.

– Я прошу… нет, я требую, чтобы вы немедленно, слышите, княжич, немедленно прекратили все отношения с моей родственницей, – категорически заявил жандарм.

– Прошу прощения, ваше благородие, но какое вам может быть дело до наших отношений? Марина Львовна женщина взрослая, самостоятельная, к тому же вдова, и вправе решать подобный вопрос сама.

– Марина баба, а бабы, как известно, думают не мозгом, – скривился жандарм. – Или вы решили, что я не понимаю, чего вы добиваетесь?

– И чего же, позвольте узнать? – подобрался Руслан.

– Яблочко от яблони не далеко падает. Папаша ваш всей столице задолжал. Это всем известно. Наследства вам, окромя долгов, не видать, как своих ушей. А тут богатая вдова. Разом можно все дела поправить. Даже жениться не придется, ежели дело правильно повернуть. Сама все отдаст.

– Вы в своем уме, сударь?! – зашипел Руслан разъяренной коброй, чувствуя, как кровь ударила в голову от возмущения. – Вы меня смеете альфонсом называть?!

– А кто вы еще есть, сударь? – презрительно усмехнулся жандарм. – Будь вы приличным человеком, давно бы уже женились и жили бы своей семьей. Но у вас в этом деле ничего не выгорит. В местном обществе все знают, чей вы сынок.

– Как прикажете понимать ваши слова, сударь? – возмущенно спросил Рязанов, входя в комнату. Расслышал он только последние слова подполковника.

– А так и понимать, граф, – повернулся к нему жандарм. – Сослуживец ваш банкрот и пройдоха. Шельма, ежели желаете. Решил дела папашкины за счет родственницы моей поправить.

– Бог свидетель, я этого не хотел, – прорычал Руслан и, вскочив, сгреб жандарма левой рукой за шиворот.

Сдернув подполковника со стула, он одним толчком вышвырнул его в коридор, успев добавить пинка для ускорения. Врезавшись в стену, жандарм рухнул на пол и тяжело заворочался, пытаясь сориентироваться в пространстве. Но подскочивший Руслан футбольным ударом ноги направил его в нужную сторону. Следующий удар сбросил жандарма с лестницы. Таким макаром докатив его до крыльца, Шатун последним могучим пинком сбросил подполковника в пыль, во весь голос прорычав:

– Завтра жду ваших секундантов. Не придут, в вашем же кабинете нагайкой запорю.

Ответить подполковник не смог. Бил Руслан от всей своей широкой души, так что пара переломов ребер жандарму было обеспечено. Вышедший на крыльцо граф, мрачно покачав головой, вздохнул:

– Боюсь, на этом твоя карьера закончится. После такого даже Тарханов с Татищевым не помогут. Не надо было жандарма быть.

– Плевать мне на карьеру, Миша, – беря себя в руки, решительно заявил Руслан. – Погонят с этой службы, другую найду. Меня вон атаман хоть сейчас готов в реестр офицером записать. А имение отберут, так я и в станицу переехать могу. Только что тогда с местными делами станется? Без задумок моих сомнут вас. И это не угроза. Это реальность, и тебе это лучше всех известно.

– Погоди буянить, – помолчав, отмахнулся майор. – Завтра нарочного к генералу отправлю. Не нравится мне этот жандармский наезд, – добавил он, используя