Не все НПС попадают-2 - Владимир Олегович Войлошников

как-то подобрался и перестал дрожать. Он больше не боится! — понял Петька, — Теперь нас двое! Ну, держитесь!

Сзади раздался топот ног, и два десятка рыжих парней окружили Горацио, ощетинившись мечами наружу, и они вовсе не были похожи на хитроватых хранителей золотишка из наивных сказок. На стаю рыжих волков — пожалуй.

И всё-таки их было до обидного мало против собирающейся со всех концов фейской стражи, которая повисла вокруг, словно туча мошкары. Петька подумал, что ходить в отчаянный бой становится дурной привычкой. И тут… из-за спин своих братьев вышла Мэгги. И подмигнула Петьке. И достала из храна…

— Мышлинка!!! — хором воскликнуло несколько сотен голосов — кое-кто с радостью, а большинство — с ужасом, — но более никто и ничего не успел произнести, потому что Мэгги начала играть. На инструменте Мэгги шевельнулись круглые уши.

Многие знают, что такое волынка. Но этот инструмент слишком велик и серьёзен для маленького мира, а вот мышлинка — нечто очень похожее, но из цельной шкурки мыши — самое то[22].

О! Игра на мышлинке — это особое искусство! Хороший мастер может сыграть военный марш так, что у врагов мозги вытекут через уши. Ладно, пусть это преувеличение, но носовое кровотечение и недельное депрессивное расстройство — обеспечено.

Мэгги была Мастером с большой буквы. С десятком наступающих феев случились судороги уже на первых аккордах, и они упали, запутавшись в собственной сети. Те, что были подальше, в панике шарахнулись прочь, прячась за постройки и насаждения.

— Хватит! Хватит! Остановитесь! — мегафон внезапно захлебнулся, и площадь огласилась многократно усиленными рыданиями.

Для верности Мэгги поиграла ещё с минуту, после чего лепреконы вложили мечи в ножны и бросились обнимать Мэгги, друг друга и сыр.

ЗА ФИЛОСОФИЮ!

До чего феи лёгкий и даже легкомысленный народец, — поражался Петька. Вот только что они хотели вас штурмовать, потом рыдали от невыносимой музыки — и вот они уже снова бодры и тащат столы с угощениями, потому что сами сумели себя убедить, что сумасшедший фигл избавил их всех от страшной и ужасной напасти. Мдэ…

Рыжие девчонки отряхнули своих парней от пыли, и вот уже из хранов появились другие инструменты — целый оркестр! И вокруг чёрного сыра завертелся безумный рил — кажется, песню Петька припомнил. И рыжие плясали так, что вместе с ними начала хлопать и подскакивать вся площадь.

А потом — совершенно внезапно — был поднят глубоко философский вопрос: может ли фигл перепить лепрекона? Эта тема была столь серьёзна, что дискуссия почти сразу перешла в практическую плоскость. Участвовали все — и даже Горацио, которому очень вежливые феи предоставили персональный бочонок пива со специальной гибкой трубочкой.

И я вам скажу, кто в этой битве вышел победителем!

Специальный ланкский сыр с голубыми прожилками (в эксклюзивной плёнке из чёрного воска) продолжал тянуть из своей трубочки, когда за столом уснули абсолютно все. Маленькие рыжие человечки смотрели сны, опустив головы на руки или раскинувшись в живописных позах. Вокруг них, на всей площади, все следы праздника уже были убраны, и только стол «этих буйных рыжих» остался нетронутым. Потому что рядом сидел Горацио и время от времени икал.

ВСЁ ДЕЛО В ЛОДЫЖКЕ, ЕСЛИ ВЫ ПОНИМАЕТЕ…

9 июня, вторник, день пятнадцатый из восьмидесяти четырёх.

Вы когда-нибудь слышали, как храпит сыр? Что это было на самом деле и было ли вообще — неизвестно, но в шесть утра Петька услышал во сне этот звук и мгновенно проснулся. И, как это бывает, — сразу в состоянии чрезвычайной бодрости.

За столом сплошным повалом спали лепреконы, а между ними — Марина с Яной. В отдалении, опираясь на копьё, дремал одинокий фейский стражник. Горацио сидел на том же месте, что и вчера и, казалось, спал. Рядом валялась трубочка, ведущая к бочке. К пустой бочке. Однако!

Сидеть дальше за этим столом представлялось занятием бессмысленным. Уходить не попрощавшись — как-то некрасиво. Оглянувшись по сторонам, он не нашёл ничего лучше, чем дотопать до стражника.

От похлопывания по плечу парень проснулся не хуже, чем Петька от сырного храпа, и его фиолетовые крылышки встали дыбом — иначе и не скажешь.

— Слышь, пацан, у тебя есть ручка и бумага?

— Что⁈ — стражник ошалело смотрел в Петькино синее лицо, явно не понимая слов спросонья.

— Эчч, кривенс! Ручка и бумага? Писа́ть? — чувствуя себя миссионером среди дикарей повторил Петька.

— А! Сейчас!

Через три минуты перед ним лежал зеленоватый листочек и палочка, из которой выдавливался красящий сок. Пойдёт.

Петька быстро накидал лепреконам записку, оставил свой почтовый адрес (всё-таки теперь они почти что родственники), свернул листок и подсунул Рону под руку. Горацио проснулся и следил за его действиями с любопытством.

— Всё, брат, пошли, — кивнул ему Петька, — Покажу тебе твой новый дом.

Он подхватил своих сонных женщин — по одной в каждую руку — и кивнул сыру:

— Ты же член Нак Мак Фигловского клана, а потому у тебя тоже должно получиться. Тут, брат, главное — движение лодыжкой. Смотри, — он приподнял правую ногу, покрутил голеностопом… и шагнул на полянку у Ягусиной избушки. Если честно, он здо́рово боялся двух вещей: что Нак Мак Фигловская магия хождения между мирами не сработает, и что на поляне снова будет ошиваться тот малохольный эльф. Но не произошло ни того, ни другого.

Горацио выскочил следом и посмотрел вверх, на Петьку, вернувшего свой обычный размер.

— Извини, друг, — такой вот я на самом деле. Но я страшно рад, что ты последовал за мной. Сейчас, девчонок только пристроим.

Складывать Ягу с Мариной на покрытую росой траву категорически не хотелось. Он хотел уж выкрикнуть заветную фразу, но тут избушка поняла, что притащили хозяйку — заторопилась, затопталась и даже присела, распахнув входную дверь. Петька пошёл внутрь, стараясь не стукать дам об косяки, а навстречу ему выскочил кот, и пока Петька укладывал девчонок на печи, Васька и Горацио тщательно обнюхали друг друга и, кажется, пришли к какому-то соглашению.

— Свои, — на всякий случай сказал Петька, присев рядом с ними, и кот с сыром посмотрели на него укоризненно, мол — что ж ты нас дураками, что ли, считаешь?

Дураками — не дураками, — подумал Петька, — а предупредить надо было. Он полез в хран и достал пуховый узелок:

— Дело у меня к вам, мужики. Очень важное.

Через два с половиной часа, когда у Марины начал настойчиво пищать будильник, девчонки проснулись и с удивлением обнаружили себя на печке, прикрытыми лоскутным Ягусиным одеялком. А уж когда оттуда сползли…

— О как… — только и нашлась что сказать Яна.

Из подпечка были вытащены дрова, вместо них в тёплой нише лежал расстеленный Петькин свитер с оленями, на свитере покоился пуховый узелок с драконовым яйцом, а рядом, карауля, сидел Горацио. Горацио, перевязанный клетчатым килтом!

— Он, кажется, на нас смотрит? — осторожно спросила Марина.

Скрипнула дверь, и в горницу вбежал Васька с жирной мышью в зубах, положил добычу перед печкой, после чего они с Горацио поменялись местами. Сыр надвинулся на мышиный трупик, а буквально через минуту сместился в сторону, оставив на полу кучку сухих беленьких косточек.

Яга присела на корточки и аккуратно погладила чёрную глянцевую шкурку:

— Молоко будешь? Васька любит…

ФЛОРА, ФАУНА И ПРОЧЕЕ

Сегодня он для разнообразия не опоздал на завтрак. Наоборот, пришёл даже пораньше. Пока ждал Дрозда, полистал всякое, что про фиглов пишут — нигде не нашёл, чтобы им удавалось выходить за пределы локации. Вывод один — сработало всё то же его портальное свойство, с той только разницей, что… назовём это «с помощью фигловской лодыжки»… ему удалось открыть дверь, не имея собственно этой самой двери в наличии.

Хм.

Пришёл Дрозд, поинтересовался:

— Ну что, как вечер?

Скрывать что-либо Петька не хотел, да и в самих попытках смысла никакого не видел — поэтому рассказал о вчерашних похождениях как мог красочно.

Побратимство с лепреконами Дрозд одобрил. Эпизоду с Горацио даже восхитился:

— Слушай, ну умеешь же ты везде приключения находить! Мне начинает казаться, отправь тебя в бухгалтерию — ты и там шороху наведёшь!

На это Петьке возразить было нечего, кроме как:

— Раньше ни в чём подобном замечен не был, так что это всё ваше влияние.

Дрозд поднял брови и захохотал:

— У ты какой! Ещё и за словом в карман не лезешь! — внезапно сделался серьёзен, — Развивай. Ловко