Дарующая крылья - Лёка Лактысева

– Да.

– Адептка инг Сельтон?

– Да.

– Вы проходили испытание лабиринтом вместе. Желаете ли вы и дальше оставаться напарниками, или хотели бы выбрать себе другого партнера, в паре с которым будете учиться и тренироваться следующие четыре года?

– Мы… – заговорил принц, запнулся, исправился: – я не желаю другого партнера.

– Мы остаемся вместе, – подтвердила я слова напарника, и Бен на мгновение благодарно сжал мои пальцы, и тут же отпустил их.

– Что ж, прекрасно. В таком случае, решайте, кто из вас двоих отправится в Зал Выбора, где вас ждут пять десятков магистров. Один из них станет вашим куратором до конца обучения.

– А как проводится Церемония? – задал Бен очень своевременный вопрос.

– Вы не будете видеть никого из магистров, – объяснил мужчина. – Выбирать предстоит, прислушиваясь к подсказкам своего внутреннего голоса.

Мы с Беньямином переглянулись. Принц выглядел мрачным и озабоченным.

– Выбирать придется тебе, Нель, –  заявил он, поймав мой взгляд.

– Почему? – я не ожидала, что Бен решит доверить мне такое важное дело.

– Потому что мое сердце отравлено недоверием, которое во мне взращивали с детских лет. А ты… ты легко находишь правильных людей, так что иди. – Бен на пару мгновений сжал мои плечи, потом развернул меня и легонечко подтолкнул ко входу.

Я поднялась на пару ступенек. Тяжелая деревянная дверь с железными накладками беззвучно открылась передо мной.

Незнакомый магистр взял меня за руку и повел в башню.

– Встаньте вот сюда, Орнелла, – указал мне на круглую каменную площадку, которая располагалась в центре круглой залы и немного возвышалась над уровнем пола. – Снимите свой амулет-поглотитель магии и отдайте его мне.

Когда я выполнила указание, магистр накинул мне на голову капюшон, который тут же полностью заслонил от меня все – теперь я не видела даже собственных рук, которые в волнении прижала к груди.

– Сейчас вы ощутите движение вверх. Когда оно прекратится, вы услышите Голос, который даст вам дальнейшие указания. Капюшон снимете только тогда, когда получите разрешение. Надеюсь, вам все понятно?

– Да…

– Ничего не бойтесь, Орнелла, и следуйте указаниям Голоса и подсказкам вашего сердца. – На миг тон магистра смягчился. – Удачи, адептка инг Сельтон.

С этими словами мужчина отпустил мое плечо, за которое придерживал, и отошел. Я поняла это по звукам шагов.

Каменная площадка, точнее будет сказать, платформа, плавно, без рывков, пошла вверх. Я стояла, замерев, и боялась пошевелиться: свалиться с неизвестной высоты мне совсем не хотелось.

К счастью, подъем оказался коротким. Пара десятков ударов сердца – и платформа остановилась. Я стояла, опустив руки со сжатыми от волнения кулачками, и ждала.

– Орнелла инг Сельтон, – услышала я Голос, который шел откуда-то сверху. Он звучал бесстрастно и мог принадлежать и мужчине, и женщине. – Приветствуем вас на Церемонии Выбора. Вы находитесь в центре круглой залы. Постарайтесь успокоиться: вам ничего не грозит. Обратитесь к себе, к своему сердцу. Доверьтесь ему. Пусть оно подскажет вам, куда идти. Вы можете повернуться вокруг себя несколько раз, чтобы лучше почувствовать направление. Время не ограничено, но старайтесь не тянуть слишком долго: лишние метания мешают интуиции. Церемония началась. Выбирайте.

Голос умолк. Я осталась одна – лишенная зрения, в полной тишине.

Несмотря на уверения в безопасности, мне было тревожно и даже немного жутко. Когда-то, будучи еще десятилетней девчонкой, я заблудилась в лесу и блуждала в нем до ночи. Но даже живой, полный загадочных звуков и невидимых опасностей лес казался мне сейчас не таким пугающим, как эта тишина.

Несколько мгновений я потратила на то, чтобы справиться со страхом. Попыталась прислушаться к чему-то там в себе. Если бы еще знать – к чему! Одно дело общаться с человеком, видеть его глаза, лицо, движения, слышать его голос. Рано или поздно он выдаст себя – свою искренность или, наоборот, лживость.

Но как понять, куда идти, когда никого и ничего не видишь?

Мне вдруг вспомнилась другая церемония – снятия блока с Дара. Я интуитивно потянулась к Источнику, который видела тогда, вошла в него, и он окутал меня знакомым сиянием. И только после этого я начала медленно поворачиваться вокруг себя, пытаясь что-нибудь почувствовать.

Внезапно исходящее от моего тела сияние всколыхнулось, начало вытягиваться в одну сторону, образуя тонкую нить, уходящую куда-то в туман.

Вот она, подсказка! Похоже, моя магия готова указать мне верное направление!

Я пошла туда, куда тянула меня сияющая, словно солнечный луч, нить. Вошла в туман, протянув вперед руку. Через несколько шагов моя открытая вперед ладонь уткнулась в чью-то грудь. Широкую, покрытую пластами стальных мускулов. Мужскую.

Чья-то горячая рука легла поверх моей ладони, еще сильнее прижимая ее к этой груди, которая вдруг начала подниматься и опускаться сильнее и чаще, выдавая взволнованное дыхание мужчины.

Сердце невидимого мне магистра застучало в центр мой ладони. Но… он молчал. Голос, который должен был давать мне подсказки, молчал тоже. Почему они все молчат? Чего ждут? Я должна что-то сказать? Похоже на то.

Слова пришли в голову сами, будто Триединый шепнул мне их на ухо.

– Я выбираю тебя, – произнесла я и замолчала.

Рука неизвестного дрогнула и сжала мою ладонь еще сильнее.

– Выбор сделан, – прозвучал бесстрастный Голос сверху. – Вы можете снять капюшон, адептка инг Сельтон.

Свободной левой рукой я потянула капюшон и скинула его с головы. Яркий свет после полной темноты показался мне ослепительным. На миг в этом свете мне почудилась высокая мощная мужская фигура, за плечами которой реяли темные тени…

Ослепленная, я несколько раз моргнула, после чего, наконец, смогла разглядеть того, кто все еще прижимал к своей груди мою ладонь.

– Ох!.. – воскликнула я невольно, увидев, наконец, своего будущего куратора.

– Ох!.. – воскликнула я невольно, увидев, наконец, своего будущего куратора.

На меня смотрели знакомые водянистые невыразительные глаза магистра О'Ринэля. Правда сейчас в них мне почудилось что-то невысказанное. Какое-то волнение, ожидание… надежда?

– Да. Это я. – Мягкий бархатный баритон мужчины обласкал мой слух.

Бледные узкие губы растянулись в знакомой грустной усмешке. Рука мужчины, с виду бледная и немощная, по-прежнему сильно и горячо прижимала мою ладонь к грудной клетке – с виду узкой и тощей. Но подушечки пальцев сигналили изо всех сил, что мне не стоит верить своим глазам: они врут!