Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра - Джеймс Клавелл

Тринадцатого был опубликован его роман, и тринадцатого же он попал в списки бестселлеров. Когда три года назад они с женой были «на нуле», опять-таки тринадцатого числа он заключил прекрасный контракт на сценарий, который снова позволил им выплыть. Режиссером его первый раз утвердили тринадцатого. А тринадцатого апреля прошлого года, в пятницу, одна из студий Голливуда приобрела права на съемку фильма по его роману за сто пятьдесят семь тысяч долларов. Десять процентов получил агент, а остаток Питер Марлоу распределил на пять лет – заранее. Пять лет обязательных выплат на семью. Двадцать пять тысяч каждый год в январе. Если не шиковать, хватит на школу, медицинские расходы, платежи по закладной, за машину и прочие. Пять славных лет свободы от всех обычных треволнений. Эта свобода позволила отказаться от написания очередного сценария и приехать на год в Гонконг. За свой счет. Зато можно без помех собирать материал для второй книги. «О господи, – подумал Питер Марлоу, вдруг оцепенев. – Какого черта я вообще ищу? Какого черта я здесь делаю?»

– Господи, – печально проговорил он, – если бы я не настоял, чтобы мы пошли на этот банкет, ничего этого никогда бы не случилось.

– Джосс. – Она слабо улыбнулась. – Судьба, Питер. Помнишь, как ты… ты всегда говоришь мне. Джосс. Это джосс, просто джосс, Питер. Господи, как мне плохо.

10:01

Орланда Рамуш открыла дверь своей квартиры и поставила промокший зонт в подставку.

– Входите, Линк, – вся сияя, пригласила она. – Minha casa é vossa casa. Мой дом – ваш дом.

– Вы уверены? – улыбнулся Линк.

Она беспечно засмеялась:

– А! Посмотрим. Это лишь старинный португальский обычай… предлагать свой дом. – Она снимала блестящий, очень модный плащ. Он тоже стаскивал плащ – промокший насквозь и поношенный.

– Так, давайте я его повешу. О, насчет того что натекло, не беспокойтесь, моя ама все подотрет. Заходите.

В гостиную, очень женскую, обставленную со вкусом, аккуратную и прибранную, было приятно зайти. Орланда закрыла за Бартлеттом дверь и повесила его пиджак на вешалку. Он подошел к высокой стеклянной двери балкона. Квартира располагалась на восьмом этаже Роуз-Корт на Коутуолл-роуд.

– Дождь всегда так поливает? – спросил он.

– В настоящий тайфун гораздо сильнее. В день может выпасть от двенадцати до восемнадцати дюймов[15]. К тому же случаются оползни, и смывает целые кварталы поселенцев.

Он посмотрел вниз сквозь низко нависшие тучи. Почти весь вид закрывали многоэтажные дома, которые тянулись лентой по краям извилистых дорог, врезающихся в склоны холмов. Мигали огоньки Сентрал и береговой линии далеко внизу.

– Будто на самолете летишь, Орланда. В ясную ночь вид, должно быть, потрясающий.

– Да-да, потрясающий. Мне очень нравится. Весь Коулун как на ладони. Пока не построили Синклер-тауэрс – вот этот большой дом прямо перед нами, – отсюда открывался лучший вид во всем Гонконге. Вам известно, что Синклер-тауэрс принадлежит «Струанз»? Думаю, Иэн Данросс приложил руку к его строительству, чтобы досадить Квиллану. У Квиллана здесь квартира на самом верху… по крайней мере, была.

– Башня испортила ему вид?

– Напрочь.

– Накладно досаждать таким образом.

– Отнюдь. И тот и другой дом приносит огромную прибыль. Квиллан говорил, что в Гонконге все окупается за три года. Чем надо обладать, так это недвижимостью. Можно заработать… – Она усмехнулась. – При желании вы могли бы значительно увеличить ваше состояние.

– А если я захочу остаться, где стоит поселиться?

– Здесь, на Мид-Лэвелз. Выше, на Пике, всегда очень влажно, стены отсыревают, и все плесневеет. – Она сняла с головы шарфик и, тряхнув ею, распустила волосы. Потом села на ручку кресла, смотря Бартлетту в спину и терпеливо ожидая.

– Вы здесь давно живете? – спросил он.

– Пять лет, почти шесть. С того времени, как был построен дом.

Повернувшись, он оперся на подоконник.

– Вид прекрасный, – оценил американец. – Как и вы.

– Благодарю вас, любезный сэр. Не желаете ли кофе?

– Да, спасибо. – Линк Бартлетт провел пальцами по волосам, вглядываясь в картину маслом. – Это Квэнс?

– Да. Это Квэнс. Подарок Квиллана. Эспрессо?

– Да. Черный, пожалуйста. Всегда хотелось лучше разбираться в живописи… – Он чуть не добавил: «Вот Кейси, та разбирается», но остановил себя, глядя, как Орланда открывает дверь кухни. В просторном современном помещении было полно самой разной утвари. – Кухня у вас словно сошла со страниц журнала «Дом и сад»!

– Это все Квиллан придумал. Он любит поесть, и ему нравится готовить. Весь дизайн его, а остальное… остальное – мое, хотя именно он научил меня отличать сделанное со вкусом от китча.

– Вы жалеете, что расстались с ним?

– И да и нет. Это джосс, карма. Он… это был джосс. Время пришло. – Она произнесла это так спокойно, что Бартлетт был тронут. – Это не могло продолжаться долго. Нет. Могло бы, но не здесь. – Он заметил, что на какой-то миг Орланду охватила грусть, но она отмела ее и занялась сверкающей кофеваркой. На полках не было ни пятнышка. – Квиллан – ярый поборник чистоты, слава богу, это сказалось и на мне. С моей ама, А Фат, просто с ума сойдешь.

– Она живет здесь?

– О да, да, конечно, но сейчас она пошла за покупками. Ее комната в конце коридора. Посмотрите квартиру, если хотите. Я скоро.

Исполненный любопытства, Бартлетт потихоньку вышел. Прекрасная столовая с круглым столом на восемь персон. Спальня в белых и розовых тонах, светлая и воздушная, мягкие занавеси, свешивающиеся с потолка вокруг огромной кровати, превращали ее в королевское ложе о четырех столбиках с пологом. Со вкусом составленный букет цветов. Современная ванная комната, где все подобрано в тон и даже полотенца под цвет плитки. Вторая спальня, здесь – книги, телефон, электронная аппаратура, кровать поменьше, аккуратно и стильно.

«Кейси до нее далеко», – отметил про себя Бартлетт, вспомнив бесшабашный холостяцкий беспорядок в маленьком домике посреди глубокой котловины, вольный хаос, на который хозяйка не обращала внимания: красная кирпичная кладка, везде стопки книг, вертел для барбекю, тут же телефон, копировальный аппарат и электрическая пишущая машинка. Смущенный тем, что подобное пришло ему в голову, что он, похоже, автоматически сравнивает двух женщин, Бартлетт, бесшумно ступая, прошел мимо комнаты ама назад к кухне. Сосредоточенная на кофеварке, Орланда не замечала, что американец смотрит на нее. Ему это доставляло удовольствие.

Сегодня, очень обеспокоенный, он позвонил ей рано утром и разбудил, желая напомнить, чтобы она – так, на всякий случай – показалась врачу. Когда после всей суматохи прошлой ночью Бартлетт, Кейси и Данросс оказались на берегу, Орланда уже уехала домой.