Ключ от проклятой комнаты - Анна Князева

Он искренне удивился.

– Но ведь мы даже не познакомились.

– Меня зовут Лера.

– Дмитрий. А знаете… плечо-то побаливает.

– Я говорила – нужна «Скорая медицинская помощь».

– «Скорая» тут ни при чем. Просто я не смогу управлять машиной.

– На что это вы намекаете?

– На то, что теперь вы за меня в ответе.

– То есть?

– Если я не смогу вести машину – вы довезете меня до дома.

– Чтобы я… в два часа ночи… какого-то фармазона… – Лера скривила губы.

Болезненно сморщившись, он закатил глаза, и она почувствовала себя виноватой.

– Лучше вызову вам такси.

Он схватился за руку и скорбно закрыл глаза.

– Ладно, поехали, – согласилась Лера. – Ждите на автомобильной стоянке.

* * *

Дмитрий жил в двух шагах от офисного центра. Притормозив на Садово-Кудринской у сквера перед легендарной высоткой, Лера спросила:

– Как самочувствие?

– Смотрю на вас, и кружится голова.

– Небось рассчитываете, что провожу вас до двери? – Лера вошла в роль. – Может, еще и поцелуемся?

Но Дмитрий не собирался шутить. Он обнял Леру, нашел ее губы и крепко поцеловал. Потом вылез из машины и зашагал к своему дому.

– Сегодня я опоздаю, – протягивая шефу чистое полотенце, Маша стояла в дверях ванной.

– В три будет совещание насчет карнавала. – Кравченко вышел из душа и взял полотенце.

– К трем я подтянусь.

– Ты заказала костюмы?

– Для вас – костюм Карабаса.

– А для себя?

– Мальвины.

– Славная парочка, – он вяло обнял ее за талию. Из его рта пахнуло гнильцой.

Маша заметила:

– Вам бы себя поберечь, все-таки печень…

– К черту печень, – Кравченко оттолкнул ее и зашлепал босыми ногами в комнату. – Лет пять еще погуляю, потом сделаю пересадку, – он изнеможенно растянулся в постели.

– Пересадку чего? – Она уселась подле него.

– Печени… – Он распахнул Машин халатик и запустил под него руку. – Всего и делов-то на пятьдесят косарей. Иди-ка… – он повалил ее рядом с собой.

Кравченко терся о ее бедро и слюнявил грудь, хрюкал и причмокивал в Машино ухо. Она дышала в сторону и думала о вещах куда более приятных.

Например, о том, какую машину просить у него. Пришло время ему конкретизировать обещание, а ей, как говорится, столбить тему. Главное – не перегнуть палку. Попросишь дорогую – откажет или станет тянуть время. Дешевую – купит немедленно, а ей потом мучайся, прикидывай, сколько она прогадала. Тут надо с умом…

– Лежишь как бревно… – Кравченко потерпел фиаско, его «боевой конь» уснул и больше не поднимался.

Облизнув губы, Маша сползла вниз. Занимаясь привычным делом, продолжала обдумывать марку машины. Теперь она выбирала между «Альфа Ромео» и шестой «БМВ». На исходе пятой минуты решила, что сегодня заводить разговор не стоит. Ей не удалось «помочь» Кравченко. Он ушел недовольный и разочарованный.

Маше его уход принес облегчение. От двери она побежала в душ и долго стояла под струями прохладной воды, смывая с себя память о сморщенном теле и несвежем дыхании обессиленного любовника.

Она думала о том, что сегодня утром сможет побыть дома. Посмотреть телевизор, перегладить белье или же поболтать с подругами.

«Совсем забыла про Еву». Выключив воду, Маша накинула полотенце.

За Еву отозвался автоответчик. Голос был спокойным и безэмоциональным. Спустя мгновение раздался звонок. Маша решила, что Ева перезвонила, но, взглянув на высветившийся номер, нежно пропела в трубку:

– При-и-и-ве-е-ет…

– Ты где? – спросил осторожный голос.

– Уже у себя дома.

– Может, увидимся?

– А сюрприз будет? – поинтересовалась Маша.

– Да, купил.

– Приезжай… Бозя, – Маша знала, что ему нравится, когда она так его называет.

– Еду, – он дал отбой.

Маша перестелила постель, открыла шкаф и достала черную комбинацию, потом подвела глаза на манер Клеопатры и надела туфли на шпильках. Ей было интересно, что сегодня привезет Бозя.

Он был жадноват. Однажды в подарок он принес ей кухонный комбайн, и она выставила его за дверь вместе с комбайном. После того случая Бозя приходил с «ювелиркой», в крайнем случае с деньгами. Второе ее устраивало больше.

Когда позвонили, Маша была готова. Она посмотрела в глазок и открыла дверь.

На пороге с бархатной коробкой в руках стоял Виктор Иванович Шосток.

* * *

Перед работой Кравченко заехал домой и там встретил жену. Она попросила денег. Сумма небольшая, пятьдесят тысяч долларов, но давать не хотелось.

Лицо у жены было синее, как после побоев.

«Опять сделала пластику…» – Кравченко мысленно чертыхнулся.

На руках у Вики дрожала собачка Клео. Воинственный хохолок – веером, на нем – белая ленточка, точь-в-точь повязка на голове самурая. Изловчившись, собака хватила его за руку.

«Еще раз цапнет – отравлю», – подумал он и ласково улыбнулся.

Шитцу дрожала и следила за каждым его движением.

– Успокойся, деточка… – сюсюкала Вика. – Папочка у нас до-о-обренький… Папочка нас не тронет… Он даст нам немножко денежек…

Виктория Кравченко владела несоизмеримо большим капиталом, чем тот, которым располагал ее муж, что не мешало ей один раз в месяц клянчить у него небольшую сумму. Это была игра в зависимую жену и покровителя-мужа. На самом деле их супружеский «проект» финансировал Викин отец, в прошлом ответственный работник ЦК КПСС.

Григорию Федоровичу Кравченко было за восемьдесят. Он и его жена Василиса Сергеевна пребывали в совершеннейшем здравии, во многом благодаря своим безграничным финансовым возможностям.

Знакомые часто спрашивали: почему родители жены носят фамилию Кравченко. «Однофамильцы», – отвечал Игорь Петрович, и это было вранье.

В молодости Игорь работал инженером, спал за шифоньером в комнате у родителей и копил на пятую модель «Жигулей». А когда наконец купил, в тот же день сбил пешехода. Пьяная женщина бросилась на капот, отлетела в сторону и ударилась головой об асфальт. Игорь хотел отвезти ее в приемный покой, она же попросилась домой.

Во дворе правительственного дома на Кутузовском автомобиль Кравченко оказался зажат двумя черными «Волгами», из которых посыпались крепкие парни в штатском. Пассажирку извлекли из салона и со всеми предосторожностями унесли домой.