Изнанка прошлого - Руслан Муха

Ошалело я наблюдал за тем, как Якоб утаскивает тело Марфы в тетраход. Проводник на происходящее никак не реагировал. Очевидно, вурд в том коротком разговоре предложил ему еще денег.

— Прощайте! — весело крикнул вурд мне на прощание, широко улыбнулся, помахал рукой и захлопнул дверь. И после этого тетраход завелся и быстро скрылся из виду.

Я остался стоять на дороге, провожая его взглядом и кляня Якоба на чем свет стоит. Чтобы я еще когда-нибудь помогал темным? Да ни за что!

Что-то подсказывало мне, что все это произошло из-за того, что Якоб отключил эмоции — без них вурды эгоистичны и беспощадны. Я должен был это учесть, но мне никогда бы и в голову не пришло, что он пожелает обратить кого-либо.

Чувствуя себя обманутым, в неимоверно скверном расположении духа, я сел в тетраход Маруси и поехал обратно. Не доезжая до Варганы, я столкнул транспорт в кювет, после обернулся волком, и взяв рюкзак в зубы, рванул домой.

К тому времени как я добрался до Варганы, почти рассвело. Скорее всего домашние уже спохватились и ищут меня. Для меня не впервой уходить из дома посреди ночи, поэтому, скорее всего родители решат, что я в очередной раз обернувшись волком, сбежал.

Поэтому не видел смысла прятаться и возвращаться домой тем же способом как ушел — через окно. Я спрятал рюкзак в застенках крепостной стены, а после вышел к парадному входу, не опасаясь, что меня засекут «глаза» Тайной канцелярии.

Я надеялся увидеть у поместья кого-нибудь из домашних, уже рассвело и если меня искали в лесу, то кто-то должен был остаться здесь и дожидаться меня. Но было тихо и, казалось, весь дом еще спит.

Я потребовал у зверя свой человеческий облик обратно, волк вернул мне его, стоило только пожелать. Зверь стал послушным, я не мог это не заметить: больше никакого сопротивления, мы практически стали единым целым. Да и само обратное обращение произошло так быстро, так же как это происходило в будущем. Это значило только одно — мои силы полностью восстановились, а возможно и подросли.

Вернув себе человеческое тело, тут же прочувствовав насколько холодно с утра на морозе, я поспешил домой. Осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и шмыгнул внутрь.

Домашние все-таки уже все проснулись, с кухни доносились голоса Наны и Анфисы — наверняка они готовили завтрак. А значит и родители должны были вот-вот проснуться, и неплохо бы мне вернуться в комнату до того пока меня заметили здесь без одежды.

Я стянул с вешалки один из пледов, которые всегда висели здесь, после того как во мне пробудилось проклятие и радуясь тому, как удивительно мне повезло, что никто не заметил моей пропажи, я поспешил наверх.

Но стоило мне коснуться дверной ручки моей комнаты, как все надежды на то, что меня пронесло, тут же сошли на нет. Дверь была не заперта.

Осторожно я повернул ручку и вошел в комнату. И наткнулся на спокойный, но при этом какой-то печальный взгляд матери.

— Вернулся, Яр? — грустно улыбнулась она.

Я кивнул, старательно делая вид, что ничего такого не происходит и все в порядке. Мать ведь наверняка думает, что я, став оборотнем, гулял ночью. Но и все же кое-что меня насторожило. Почему родители как обычно не отправились меня искать?

И тут мой взгляд наткнулся на решетку, она так и висела, как я ее вчера оставил, на одном болте. И вряд ли мама этого не заметила.

— Ничего не хочешь рассказать? — спросила мама, проследив за моим взглядом.

— Как давно ты здесь сидишь? — вместо ответа спросил я, пытаясь придумать стратегию отступления.

— Я пришла ночью и ждала. Но еще вчера днем увидела, как ты сначала спрыгнул из окна, а после уехал на тетраходе.

Я был весьма удивлен, но виду не подал, а просто молча кивнул. Мама снова грустно улыбнулась, потом поднялась с постели, заперла дверь, неспешно прошлась по комнате, замерев напротив театрального зеркала.

— Это был тетраход Арнгейеров? — спросила она.

Я снова кивнул, мама хоть и стояла ко мне спиной, но видела меня через зеркало.

— Может матери не стоит задавать подобные вопросы сыновьям, но… — нерешительно начала она. — Ты провел всю ночь у Арнгейеров? С Миланой? В то время как ее родители были в отъезде по делам? Милана мне очень нравится, и не хотелось бы, чтобы ее репутация пострадала.

Мать посмотрел осуждающе и вопросительно вскинула брови. Я закатил глаза, прекрасно понимая, о чем именно она сейчас подумала. И даже несмотря на то, что я был далеко не зеленым юнцом, все же почувствовал себя неловко.

— Нет, — поспешил я ее успокоить. — Милана устраивала вечеринку, там был почти весь класс.

Мама облегченно улыбнулась, потом спросила:

— И как прошла вечеринка?

— Так себе, — уклончиво ответил я, давая понять, что не хочу это обсуждать.

— Ты убежал, потому что знал, что Игорь не позволит пойти на эту вечеринку, — мама закачала головой, после окинула меня сочувствующим взглядом. — Отец слишком строг с тобой. Нельзя было так, нельзя было ограничивать твою свободу и давить. Это и моя вина, я должна была поговорить с Игорем, должна была настоять, чтобы он прекратил так контролировать тебя. Но я этого не сделала, и вот чего мы добились.

Я стоял молча, не зная, что ей на это ответить. А мама продолжала смотреть, явно желая, чтобы я хоть что-то сказал.

— Он еще не знает? — спросил я, виновато взглянув на нее.

— Нет, я не сказала ему. Побоялась. Хотя и понимаю, что поступила неправильно. Не знаю, что между вами происходит, и почему он так зол на тебя, но мне не захотелось усугублять это еще больше.

Я с благодарность и облегчением улыбнулся ей, но мать не оценила эту благодарность.

— Меня это сильно беспокоит, Ярослав, — обеспокоенно завела она, принявшись ходить по комнате. — Я вторую ночь глаз не могу сомкнуть. Игорь мне ничего не рассказывает! А тут еще и ты сбегаешь средь бела дня! Что с вами? Может быть хоть ты мне расскажешь?! Неужели это все из-за той вурды Инесс Фонберг? Что произошло?

Мама с мольбой уставилась на меня, а я не знал, что ей сказать. Отец конечно же не стал посвящать мать в причины обыска в нашем доме. Он как всегда оберегал ее покой и не желал, чтобы она нервничала лишний раз. Но этим сделал только хуже, потому что мама не могла не заметить, что между нами что-то не так.

— Наверное… — начал я, решив переключить внимание мамы с обыска и графини Фонберг. Недоговорив, твердо направился к окну, открыл его и поправил решетку, насадив на остаток верхнего болта. Теперь, если не приглядываться, решетка смотрится целой. Затем я повернулся к маме и закончил мысль: — вероятно отец сердится из-за дуэли.

— Дуэли? Какой дуэли? — удивленно вскинула она брови, но в тот же миг в ее голове возникла догадка и она произнесла: — Та рана у тебя на ноге…

Мать в ужасе уставилась на меня, прикрыв рот рукой. Я невольно взглянул на колено, оно практически затянулось, остался лишь розовый небольшой шрам. Невольно порадовался тому, что и регенерация вернулась.