Осторожный убийца - Джеймс Хедли Чейз

– Конечно нет. Я тебя искушала. – Она села на постели, глядя на меня. – Это всего лишь искушение, дорогой. Я встретила тебя, и так сильно захотелось свободы и, кроме того, триста миллионов лир, но не думаю, чтобы я была серьезна. Конечно, если ты будешь уговаривать меня и скажешь, что готов уронить его, не думаю, что стала бы тебя отговаривать!

– Я не собираюсь уговаривать тебя! Наоборот, лучше бы ты отказалась от этой идеи. Не воображай, что ты можешь избежать неприятностей только потому, что красива!

– Дэвид, не сердись, я не стала бы ничего говорить, если бы знала, что ты так расстроишься.

– Это было бы убийством! Неужели ты не понимаешь, Лаура? Бруно имеет такое же право на жизнь, как ты, я, да и все люди.

Она покачала головой:

– Я не согласна с тобой, но не хочу спорить. Повторяю, забудь, я говорила не всерьез.

– Если бы кто-нибудь нас услышал…

– Да, это звучит плохо. Но ведь нас никто не подслушивал. Это была всего лишь только мечта. Я мечтала о смерти Бруно – это так легко во сне.

Я никому никогда ничего подобного не скажу. Я буду терпелива.

– Да уж лучше бы.

Я подошел к окну и стал смотреть на залитое лунным светом озеро.

– Поспи, еще рано, – сказал я.

– Не думаю, что я сейчас в состоянии уснуть. Я, пожалуй, вернусь на виллу. Если мы сейчас уснем, то можем проспать. Как ты смотришь на то, что я уйду сейчас, а, дорогой?

Еще несколько часов назад я так ждал ее прихода и ни за что не поверил бы, что обрадуюсь ее уходу.

– Да, наверное, будет лучше тебе уйти.

– Хорошо. – Она улыбнулась. – Ты веришь в безопасность, Дэвид?

– Не будем об этом.

– Ладно.

Она выскользнула из постели. Я отвернулся, слушая шорох ее одежды – она одевалась, и уставился в окно на озеро.

– Ты рассердился, Дэвид? Я повернулся:

– Нет, конечно. Все в порядке.

– Я рада. Просто хочу, чтобы ты был счастлив.

– Да.

– Я скоро опять приду.

– Да.

Она не подошла ко мне. В одно мгновение мы вдруг стали чужими.

У двери Лаура остановилась, послала мне воздушный поцелуй. Ее фиалковые глаза были безжизненны, а улыбка – холодной. Я внезапно осознал, что не я один хотел бы остаться в одиночестве.

Больше я так и не уснул.

На следующее утро, выполнив свою обычную работу, я спустился в гараж почистить огромный шестиместный “альфа-ромео”. Моя голова всегда лучше работала, когда руки были заняты, а мне было о чем подумать.

Поведение Лауры поразило меня, ночью я был уверен, что она говорила серьезно, но сейчас, в этот яркий солнечный день, весь ночной разговор показался мне простой болтовней.

После ее ухода я долго размышлял и пришел к убеждению в серьезности ее намерений относительно Бруно. Я даже решил, что она намеренно выбрала меня в убийцы своего мужа и что это было единственной причиной нашего знакомства в кафедральном соборе. Но сейчас я упорно убеждал себя, что ночной разговор – пустая болтовня.

Я снова и снова мысленно перебирал в памяти каждое слово, сказанное Лаурой. Она была так спокойна и холодна. Она просто не осознавала, что говорит. Человек, обдумывающий убийство, не был бы так хладнокровен. Нет, она не могла держать в голове такие мысли! Это был просто один из моментов отчаяния и безумного желания избавиться от ночных кошмаров, которые обязательно исчезают с первыми лучами утреннего солнца.

Но разговор как заноза сидел в моей душе. Он растревожил меня.

Она говорила о трехстах миллионах лир. Половина – ей, половина – мне.

Я невольно думал о том, что можно сделать с этими деньгами. Я мог бы купить паспорт и, наконец, стал бы опять свободен. Мне не надо было бы переходить на другую сторону улицы, завидев полицейского.

"Ты мог бы случайно поскользнуться!” – сказала она. Да, я мог бы поскользнуться. Это очень даже легко. Пол мозаичный, скользкий… Я упал бы. Я думал о хрупком, изнуренном теле Бруно. От такого удара он умер бы быстрее, чем от выстрела в голову.

Мой лоб покрылся испариной.

Теперь каждый раз, когда я буду поднимать его, в моей голове будет постоянно мелькать мысль, что если я случайно поскользнусь, то стану обладателем ста пятидесяти миллионов лир.

Да, Лаура сыграла со мной плохую шутку. Червь сомнения вполз в мое сердце. Но это было бы убийством. Я не мог пойти на убийство. Я не хотел даже думать об этом.

Я оторвался от полировки, чтобы вытереть пот с лица.

– О, Дэвид…

Лаура напугала меня. Я вздрогнул и, резко обернувшись, выронил банку с полиролью. Она стояла в своем белом купальнике, крутя в тонких пальцах белую купальную шапочку. Лицо бледное, под глазами залегли темные круги.

Она натянуто улыбнулась:

– Извините. Я не хотела напугать вас.

– Мои нервы немного расшатались, – ответил я, нагибаясь, чтобы поднять банку. – Вы появились, как привидение!

– Я собираюсь сегодня по магазинам в Лавено. Катер готов?

– Да.

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной. Мне нужен помощник, чтобы нести вещи. Будьте готовы отправиться через час.

– Хорошо.

Она повернулась и пошла вниз по каменным ступеням к плавательному бассейну, вызывающе покачивая бедрами.

Я стоял и смотрел ей вслед, чувствуя, как мурашки бегут по коже.

Через час Лаура спустилась на пирс. Она выглядела прелестно в легком платьице цвета зеленого яблока и большой соломенной шляпе. Белые сетчатые перчатки и белые туфли подчеркивали изящество платья, делая ее похожей на модель дорогого кутерье.

– Я сама поведу катер, – сказала Лаура, как только мы отъехали от пирса.

Я освободил ей место перед штурвалом, а сам сел сзади.

Она вела катер прекрасно, на высокой скорости. Держась вдали от берега, мы миновали Рено, затем Сьерро. Внезапно она сбавила скорость и повернула катер в сторону небольшой пещеры, скрытой склонившимися к самой воде ивами. Она подвела катер под деревья и аккуратно причалила к берегу. И только тогда оглянулась и посмотрела на меня.

– Я хотела поговорить с тобой, Дэвид.

– Да, ты хотела бы… – начал я и остановился, выжидая.

– Этот ночной разговор оттолкнул нас друг от друга! Это так ужасно!

– Мы говорили о страшных вещах!

– Ты что, действительно решил, что я хочу избавиться от Бруно?

– Я слышал, как ты это сказала мне.

– Что я сказала и что думаю – это разные вещи.