Варяг. Дерзкий - Александр Мазин

Хузарин, чьим гостеприимством воспользовались Сергей с Машегом, тоже всполошился и тоже не успел.

Остановившийся у прилавка викинг пощупал отрез шёлка на прилавке Машегова знакомца, одобрительно хмыкнул и…

– Не тронь, друг, не надо! – по-нурмански произнёс Сергей, сдвигая на затылок хузарскую шапку. – Этот торгаш – мой человек.

Скандинав, до сего момента не обращавший внимания на двух мальчишек, устроившихся под навесом, Сергея признал и спорить не стал: вернул отрез на место, ухмыльнулся, кивнул и переместился к другой лавке. С практически таким же товаром.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – затараторил благодарный хузарин.

Сергей небрежно кивнул. Он был встревожен. Олег обещал жителям Самкерца мир и честную торговлю. Нынешний грабёж в эту концепцию явно не укладывался. И как-то не верилось, что Хаги действует с санкции великого князя.

Получается, что между русами и нурманами теперь не всё гладко?

– Испробуйте этого вина, друзья мои! Скоро и барашек поспеет! Очень хороший барашек, сладкий, как материнское молоко!

Хузарин, чьё имя Сергей так и не удосужился запомнить, очень старался угодить. Благодаря варяжским отрокам его лавка была островком безопасности в море беспредела, учиняемого нурманами.

Гвалт на рынке стоял такой, что небось и в гавани слышно. Но то были лишь вопли возмущения. Северяне грабили, но не разбойничали. Без крови.

Из «здания администрации» вышел Хаги. Огляделся…

И сразу зацепился взглядом за попивающего винцо Сергея.

Подошёл вразвалочку, ухмыляясь:

– Харальдов любимчик! Вижу, ты и тут сумел неплохо устроиться. Может, и меня угостишь?

– Ты не любишь вина, хёвдинг, – холодно произнёс Сергей. – А пива у меня нет.

Хаги подошёл вплотную, упёрся ладонями в стол так, что тот опасно заскрипел:

– Значит, вот как?

– Пожалуй, мой господин!

Хузарин, почувствовавший нехорошее, протянул нурману чашу с вином.

Хаги, не глядя, вышиб её из рук купца. Вино выплеснулось удачно: на землю. На ткани попало лишь несколько капель.

Свейский вождь навис над Сергеем, хмурился грозно, давил взглядом…

Мальчишке Варту было страшновато. Угроза, исходившая от хёвдинга, ощущалась почти физически. Но Сергей не боялся. Даже если позабыть, что за ним – варяги, всё равно Хаги не рискнёт применить силу. Слишком большая между ними разница в статусе. И среди нурманов немало тех, кто Сергею симпатизирует. Включая самого ярла.

– Храбришься, – процедил Хаги. – А ведь я могу выдавить твои дерзкие глаза и заставить тебя визжать от страха.

– Возможно, – Сергей не отводил взгляда. – А может, и нет. Вот ты, могучий хёвдинг, ты завизжал бы, если б глаза выдавили тебе?

Один из стоявших за спиной Хаги хольдов[14] одобрительно хмыкнул, а вот второй, его вроде Коллем Обжорой звали, явно напрягся. Если первый хольд – из людей Харальда, а второй – из свеев, пришедших вместе с Хаги. И его реакция Сергею не понравилась. Похоже, хольд опасался, как бы его вождь не наделал глупостей. Например, решил бы прямо сейчас реализовать угрозу.

Но Хаги справился. Скрипнул зубами и выпрямился. Ему хватило мозгов, чтобы обуздать гнев. Он просто развернулся и двинулся к выходу с рынка.

А за ним следом потянулись и его люди, чьи спины гнулись от множества неправедно взятых трофеев.

– Ты не знаешь страха, друг мой, – негромко произнёс Машег. – Но теперь у нас появился ещё один враг.

– По-другому нельзя. Это нурман. Покажи ему слабость – и ты пропал.

Машег кивнул, соглашаясь. Друг сказал то, что хузарин и ожидал услышать.

А вот сам Сергей был не так уж уверен, что поступил правильно. Этот Хаги наверняка гад злопамятный. А Сергей пока что очень далёк от того, чтобы играть с такими на равных.

Как и следовало ожидать, наглый грабёж вызвал ответную реакцию. К великому князю явилась делегация местного купечества. С жалобами и упрёками. Мол, обещал новый владыка Таматархи-Тмуторокани мир и порядок, а обижать их начали чуть ли не в тот же день.

Олег вникать в обиды не захотел. Или сделал вид, что не хочет. Сказал: у вас отныне есть наместник. Теперь главный в Самкерце он, пусть и разбирается.

И отрока купцам дал, чтобы к наместнику проводил и волю старшего до Рёреха донёс.

Неизвестно, знал ли великий князь, кто именно изобидел купцов. Вполне возможно, что как раз знал и решил испытать своего родича и ставленника на профпригодность.

Сергей склонялся к последнему варианту. Олег был из тех, кто учит плавать, бросая обучающегося в воду. Туда, где поглубже и похолоднее.

При разговоре купцов и великого князя Сергей не присутствовал. Вернувшись с рынка, он, по предложению Машега, решил потренироваться в стрельбе. Вслепую. На звук.

Создавал звук Машег, перемещаясь с места на место с большущим ростовым щитом, а Сергей пулял в хузарина тупыми стрелами. Иногда попадал. В щит.

И, увидав компанию купчин из городской торговой элиты, с мрачными рожами бредущих за Олеговым отроком, Машег отвлёкся и едва не схлопотал стрелу.

По счастью, рефлексы у юного хузарина были правильные. Так что едва его слух уловил негромкий скрип раздёргиваемого для выстрела лука, как его организм понял, что спрятаться за щит уже не успеть, и хузарин просто упал наземь. Стрела прошла над ним, ударила в стену сарая и расщепилась по всей длине.

Удачно получилось. Угоди учебная стрела, скажем, в смазливую мордочку Машега…

– Варт, довольно! – крикнул хузарин другу, и тот не без удовольствия стянул с лица повязку и вытер ею же разгорячённое лицо.

– Туда посмотри! – Машег махнул рукой в сторону здания, где в Самкерце размещалась судебная управа. При смене власти она таковой и осталась. Только судить теперь в ней должны были не по иудейским законам хузар, а по Правде. Во всяком случае – теоретически.

– Пойдём глянем? – предложил Машег. – Торговые жаловаться пришли. Хочу поглядеть, как ваш княжич это дело рассудит.

– Наш княжич, – машинально поправил Сергей.

А ведь и впрямь интересно: на чью сторону встанет княжич: силы закона или закона силы?

Как работает последний, Сергей наблюдал пару часов назад на рынке.

Кстати, они и видоками могут быть при необходимости. Что плохо: Сергей не рассказал княжичу о том, что видел. Не думал, что пригодится. Полагал: с нурманским беспределом не Рёреху, а Олегу разбираться.