Моя. Чужая. Истинная - Анна Сафина

словно он хотел что-то сказать, но каждый раз осекался под чьим-взглядом сзади меня. Гадать, кто недовольно рычал и скалился, не требовалось. Айвен.

— У меня послушное потомство, нагваль, археи знают, как воспитывать своих детей, — всё бахвалялся отец, а Райдзен молчал, от него исходило подспудное опасение.

— Ты много разговариваешь, первый лорд, — в таком же тоне ответил Айвен.

Послышался скрежет зубов, но головы назад не повернула. Под ребрами заболело и защемило, словно мне воткнули между ними кинжал, проворачивая и причиняя больше боли.

— Слышал, у вас погибло двое старейшин, — начал издалека Айвен.

Навострила уши и задержала на несколько секунд дыхание, вслушиваясь к разговору, который принимал опасный поворот.

— Понимаю, к чему ты клонишь, перед приездом я как раз подал заявку в Совет Старейшин, они отправят новых в течении двух седмиц, — елейным голосом ответил отец.

Превосходство в его голосе раздражало, заставляло меня злиться, но всё происходило в моей душе молча. Ни единого звука или писка не вырвалось изо рта, и за это я ненавидела себя еще больше.

— Как раз после дня Полярного Волка, как удобно, — хмыкнул нагваль, сделав свои выводы.

Спереди раздавались голоса членов стаи, пока приглушенные, но звучащие отчетливее с каждым нашим шагом. И вдруг раздались хлесткие звуки веток и листвы. Кто-то пробирался сквозь чащу, направляясь в нашу сторону.

Киран резко остановился, и я бы врезалась в его спину, но мужские руки обхватили меня сзади за талию и не дали соприкоснуться с другим мужчиной. Айвен кинул на меня ничего не выражающий взгляд, убрал руки и отступил, увеличивая между нами дистанцию.

— Отец, — прозвучавший в возникшей тишине голос Керука принес облегчение.

Друг стоял неподалеку, в начале последней тропинки, ведущей к центру поселения, преграждая нам путь.

— Чего тебе? — прорычал альфа Райдзен, первым реагируя на его появление.

— У нас гости, — усмехнулся Керук, в глазах плясали темные блики, в которых отражалось лицо его отца.

— Случилось что-то, что может быть важнее уважаемого архея Титуса?

Альфа вышел вперед, нависая над собственным сыном и пытаясь его подавить. Вот только Керук был не Кираном, который признавал власть старшего самца. Друг высоко поднял подбородок, сжал челюсти и не склонил головы, как бы ни давил на него отец.

— Твой второй сын, альфа? — спросил Айвен, голос звучал вибрирующе, но эмоцию прочитать не удалось. — Пожалуй, тебе есть чем гордиться.

Однозначно, в нем проснулся скрытый интерес, который был мне понятен. Керук заслуживал уважения, пусть и был слишком молод. Похвала нагваля для альфы была значимой, у него расправились плечи, поднялась выше голова, но выражение лица продолжало оставаться напряженным и злым.

— Прибыла делегация кицунэ с востока, — произнес друг, не отрывая равнодушного взгляда от глаз отца.

В них отчетливо читались дерзость отвергнутого сына, его боль и вызов, который он кидал жестокому отцу.

— Горные лисы? — с интересом спросил архей, разряжая напряженную обстановку. — Пути Богов волколаков неисповедимы. Не иначе сама судьба ведет меня по тропе жизни.

Наступило молчание. На губах нагваля скользнула хитрая улыбка, а я сглотнула вязкую слюну, предчувствуя новые проблемы, которые множились с каждым часом.

— Что будем делать, отец? — повернулся к альфе Райдзену Киран. — Мне пока вести Нерею к площади?

Воцарилась тишина, все взгляды сконцентрировались на говорившем.

— Что происходит? Ты снова за старое, Райдзен? — набычился Керук, стискивая кулаки и набычиваясь.

Их взгляды с отцом встретились, усиливая и без того искрящее напряжение.

— Ты как с отцом разговариваешь, щенок?! — процедил сквозь зубы альфа и схватил моего друга за грудки, приподнимая над землей.

— Успокойся, Райдзен, твой младший сын принес неплохие вести, отпусти его и не нагнетай, — голос моего отца удивил, таких ноток я не слышала в отношении себя никогда.

Душу затопила горечь. Он всегда хотел сына, наследника, и готов был благоволить чужим отпрыскам, но не собственной кровной дочери.

— Ты меня всё больше удивляешь, архей, впервые вижу такой энтузиазм при приближении якан, — усмехнулся Айвен, с интересом наклоняя голову.

Я застыла, не впервые слыша это название горных лис. Родовая система кицунэ представляет собой сложную иерархию, в которой разобраться сложно даже рядовым оборотням, но абсолютно все от запада до востока и от севера до юга знают, кто такие якан. Самый опасный и злой вид наших братьев, у которых на кончике когтей вырабатывается яд. Своего рода устрашители среди своих сородичей, которых опасаются даже змеелюды, чья непробиваемая чешуя особо чувствительна к этому яду.

— Они разве не людоеды? — тихий шепот-вопрос себе под нос от Кирана рассмешил бы, но я прикусила губу, чтобы никто не обратил на меня внимания.

Порой его невежество поражает даже меня.

— А мне нечего бояться, нагваль, — усмехнулся в это время Титус, а затем щелкнул пальцами. — Киран, иди с девчонкой к площади, а мы пока узнаем, чего хотят яканы.

— Нерею не трожь, она ни в чем не виновата, — снова подал голос Керук, от его защиты в груди у меня разлилось тепло, хотя мы оба понимали, что это бесполезно.

Он пока не матерый волколак, а всего лишь молодняк, слово которого не имеет веса, но храбрость, с которой он вдруг бросился на моего отца, бальзамом прошлась по моему сердцу.

Сила археев не зря считалась данной от небесных волков, превышала даже силу альф. Мужчина выставил вперед лишь ладонь, но этого хватило, чтобы отбросить моего друга на приличное расстояние. Его тело вдруг сбило волной, время словно замедлилось, а затем раздался хруст. Спина Керука столкнулась с корой дуба, а после он упал на землю. Дыхание у меня перехватило, я прикрыла рот рукой, тело покрылось испариной.

— Керук, — выдохнула.

Ноги сами понесли в младшему другу. Он застонал, приоткрыл глаза, в которых лопнули капилляры, а затем из носа потекла кровь.

— Нери, — простонал он и попытался встать.

— Всё в порядке, Кер? — прошептала сквозь ком в горле, чувствуя, как на глазах проступили слезы.

— Да, Нери, только не реви, знаешь же, терпеть этого не люблю, — фыркнул, как всегда хорохорясь, присел, опираясь о ствол дерева.

Вид у него был ослабленный, словно он пробежал десятки километров, но в глазах снова загорался пожар ненависти и решимость. Кулаки сжались, но я успела вовремя накрыть их ладонями. Отрицательно покачала головой, умоляя не подставляться. Особенно