Проданная Польша - Александр Усовский

При этом «забывается» или полностью отрицается, что и до, и после появления самого крупного нацистского «царя зверей» — Германии — Польша была небольшим фашистским «шакалом» или (по определению У.Черчилля) «гиеной», всегда готовой урвать кусок чужой территории. И доказательств тому множество.

Замминистра иностранных дел Польши Я. Шембек еще 27 февраля 1936 г. писал в своем дневнике: «Мы должны поддерживать направление германской экспансии в юго-восточном направлении, тем более что представляется почти бесспорным, что она не пойдет на север, а примет направление Дуная; Лукасевич считает, что если Германия «наложит руку» на Чехословакию, то это будет выгодно для Польши».

Руководитель польской внешней политики Ю. Бек инструктировал польского посла в Германии Липского перед встречей последнего с Гитлером в Берхтесгадене 20 сентября 1938 г. (на которой Гитлер пообещал Польше и Венгрии поддержку их «территориальных требований» к Чехословакии): «Чехословацкую республику считаем искусственным образованием… противоречащим действительным потребностям и… правам народов Центральной Европы. В течение прошедшего лета польское правительство четырежды отвергло предложение присоединиться к международным deucmeuxjw в защиту Чехословакии».

Как уже было сказано выше, сразу же после заключения мюнхенского сговора, в полночь с 30 сентября на 1 октября, польское правительство предъявило Чехословакии ультиматум о немедленной передаче Польше Тешинской области, а ее оккупация польскими войсками началась на следующий день.

В области на тот момент проживали 156 тыс. чехов и всего 77 тыс. поляков. Причем эти поляки, в отличие от украинцев и белорусов в Польше, не испытывали в Чехословакии никакого культурного или экономического гнета и не собирались присоединяться к Польше. Но что самое примечательное — Польша напала на Чехословакию безо всякого разрешения Англии и Франции — абсолютно самостоятельно!

Кто-то скажет: подумаешь, Польша приобрела всего 0,2% дополнительной территории! Стоит ли об этом сегодня говорить?

Стоит. Потому что вместе с промышленным районом Тешинской Силезии Польша приобрела почти 50% дополнительных мощностей в горнометаллургической промышленности! Благодаря захваченным предприятиям Тешина выплавка чугуна и стали, добыча угля в Польше выросла сразу на 35%. Как вам такие цифры?

* * *

Но что там Чехословакия с ее жалкой Тешинской областью — Польша, мня себя «великой державой», мечтала об африканских колониях! «Жизненного пространства» ей не хватало! С начала 1937 г. поляки стали муссировать тему своей неудовлетворенности состоянием дел в решении колониальных вопросов. 18 апреля 1938 г. Польша широко праздновала День колоний, а само действо сопровождалось шовинистическими демонстрациями с требованием предоставить великой польской нации заморские колонии! В костелах отправляли торжественные службы по этому поводу.

В кинотеатрах крутили фильмы на колониальную тему… Полякам захотелось вкусить сладости владений заморскими территориями — да так, что даже за полгода до разгрома, когда над Польшей уже завис германский меч, Варшава требовала колоний. Так, 10 февраля 1939 г., когда в Гдыне на воду спускали новую подводную лодку «Орел», генерал Сосиковский в спиче подчеркивал, как важен для страны флот в плане будущей обороны колониальных владений. А 11 марта 1939 г. в Польше опубликована целая программа по колониальному вопросу! В ней было прямо заявлено, что Польша-де, как и прочие великие европейские державы, должна иметь доступ к колониям…

* * *

Нет, право слово, но вы меня извините — дальше писать становится просто невозможно.

Польское руководство все более и более отрешается от действительности, все глубже и глубже погружается в несбыточные планы построения Империи… Польские руководители мнят себя вождями великого государства с мощной экономикой и непобедимой армией, с могучим военно-морским флотом и переполненными арсеналами, в котором царит национальный мир и конфессиональное благополучие. Польское руководство с каждым днем все гуще и гуще кладет розовую краску на очки, через которые смотрит на свою страну.

Если бы я был Верховным Режиссером, запланировавшим всемирную драму Второй мировой войны, какую страну я избрал бы на роль застрельщика этого эпического кошмара?

Я постарался бы найти государство, до самых корней пораженное метастазами застарелых межэтнических и межконфессиональных проблем.

Я нашел бы государство, раздираемое социальными противоречиями, с пропастью, разделяющей еврейский город и автохтонную деревню.

Я нашел бы государство с самоуверенным и недалеким военным руководством, альфой и омегой военного опыта которого были бы карательные походы против бунтующих селян.

Я нашел бы страну бедную, промышленно неразвитую, зато до самых глубин зараженную представлениями о своем мнимом величии.

Я нашел бы Польшу.

* * *

Я избрал бы Польшу — потому что лишь она одна идеально подойдет на роль застрельщика Большой войны. И вот почему.

Польская армия мирного времени — это сорок полков кавалерии (3 полка шволежеров, 27 полков улан, 10 полков конных стрелков), 90 полков пехоты, 3 отдельных стрелковых батальона и 2 батальона морской пехоты, 39 полков легкой артиллерии, 10 полков артиллерии тяжелой, 1 полк сверхтяжелой артиллерии, 59 отдельных артдивизионов — всего 260 тыс. человек.

Мобилизационные же ресурсы Польши по состоянию на 1939 г. составляли никак не менее трех миллионов человек (численность населения — около тридцати пяти миллионов, безболезненно для промышленности и сельского хозяйства можно призвать, как известно, до 10% от общей численности жителей страны). То есть солдат (начнись настоящая, а не «картонная», война, неважно с кем, с Германией или СССР) хватило бы с избытком — по крайней мере, на первые несколько месяцев войны. Но вот хватило бы на этих солдат винтовок, пушек, патронов и круп с тушенкой — зная мощности польской промышленности и возможности ее сельского хозяйства?

Не хватило бы. Запасы, например, ручных пулеметов были созданы для 24 резервных пехотных полков, 10 резервных стрелковых батальонов и 10 резервных пулеметных батальонов, а мобилизационный запас винтовок (включая все, что есть в арсеналах, нетабельных калибров) едва превышал миллион штук. И это было все!

То есть единовременно призвать в ряды Вооруженных Сил три миллиона человек Польша не могла — этих людей не во что было бы одеть, нечем вооружить и нечем кормить. При нападении врага одновременно выставить на линию огня всех мобилизованных солдат Войско Польское не смогло бы ни при каких условиях — это означало бы мгновенный крах польской экономики; да и смысла в подобной мобилизации не было никакого — в войсках и на складах имелось винтовок wz. 29 (польских) — 256 400 шт., винтовок Маузера wz. 1898 (польских) — 393 200 шт., винтовок Лебеля wz. 1886 (под маузеровский патрон) — 145 222 шт., винтовок Мосина, также переделанных под калибр 7,92 мм. — 11 240 шт. Был, правда, еще некоторый запас всякого хлама из поставок 1919-1920 гг., типа винтовок Веттерли или Бердана (а также трехлинеек калибра 7,62 мм и винтовок Лебеля под оригинальный 8-мм патрон) — 242 000 шт. — но ввиду их ветхости и отсутствия боеприпасов эти «винтовки» можно всерьез не воспринимать. Таким образом, стрелкового оружия у Польши имелось максимум на 1 048 000 человек, из которых четверть пойдет в бой фактически безоружными (ибо запасов 7,62-мм, 7,65-мм, 7,7-мм и 8-мм патронов было ничтожно мало).