Данвичский роман - Эдвард Ли

играл роль компаньона в сопротивлении. Однако сегодня...

С неё было достаточно. Она бросилась бежать, но...

- Куда ты собралась, миска для соуса? - неуклюжая фигура Уиллера неожиданно быстро двинулась прямо к Сэри, не оставляя секрета его намерений.

- Не-е-е-ет! - это всё, что успела бедная Сэри сказать, прежде чем Уиллер опоясал её своими свиными руками.

Остаток её возражений был прерван рукой мужчины, согнутой в локте и зафиксированной вокруг её горла; это действие привело к немедленному снижению притока крови к её мозгу. Другой рукой Уиллер обвил её живот.

Испуг и возмущение всерьёз пытались прорваться сквозь силу, столь жестоко применявшуюся против неё, но в одно мгновение её зрение потемнело. Её сознание приобрело лёгкую плавучесть, когда её ноги оторвались от пола, и её грубо положили на карточный стол и сняли с неё платье...

Она была словно в бреду.

- Нужно было слушать меня, когда я тебя предупреждал, - протяжно произнёс Кайлер, но прежде, чем он смог сказать больше...

КЛАЦ!

Парень Лэнг выбил прорицателю трость. Кайлер нагнулся к пыльному деревянному полу.

«Всё, что я хотела, это немного леденцов, - подумала Сэри, теряя сознание, - и что я получаю вместо этого?»

Она лежала в оцепенении и могла видеть только словно через грязную марлю. Как бы она ни хотела сражаться и убегать, её мышцы отвечали лишь самым слабым откликом на её волю. Она не могла двигаться, нет, но она могла чувствовать, и то, что она чувствовала, было реальностью того, что её физическое тело превратилось в шведский стол прикосновений для девиантов. Грубые руки легли на её дрожащую кожу, сжимая, разминая, щипая, ощупывая. Чьи-то пальцы зарылись в её вагину, большой палец ткнул её в анус. Её лобковые волосы нежно поглаживали, а затем резко дёргали и закручивали. Вскоре она почувствовала, что к ней приставали не только руки; это были огрубевшие, затвердевшие гениталии. Один стержень полового члена начал тыкаться в её губы; другой, залитый слюной, был зажат между её грудями и двигался между ними после того, как один из безумных насильников оседлал её. Третий - Тобиаса, как она предположила позже, - стучал между её ногами. В конце концов, чей-то рот засосал её соски до онемения; кто-то с силой укусил её за бедро.

Визуальная «марля» выдавала только самые незрелые кляксы света, но, по крайней мере, она считала, что общий диапазон её зрения очень медленно восстанавливает ясность.

Слова казались эхом.

- Тело этой девки заставило мой член подпрыгнуть, как лягушку на сковороде! Нет ничего лучше, чем сначала пощекотать себе кровь и немного поиграть с этой шлюхой, прежде чем погрузиться в её дырку, чёрт возьми!

- Держу пари, в её дырке было больше членов, чем я вырыл могил!

- Я буду стучать яйцами об эти сиськи до посинения, ага, но это не значит, что я не хочу трахну эту «киску», я же не чокнутый!

Когда Уиллер ущипнул её клитор и скрутил, бёдра Сэри вздрогнули, и она сумела пробормотать:

- Съешь дерьмо, толстяк...

Уиллер фыркнул.

- Ух ты, Тушёное лицо, должен сказать, что я чертовски уверен, что это ты будешь есть дерьмо, когда мы вывернем твою пизду наизнанку!

Раздался громкий смех; Сэри застонала. Её сознание действительно возвращалось, но она подозревала, что полное возвращение произойдёт только после того, как начнётся окончательный акт изнасилования. Точно так же она знала, что умолять мужчин или предлагать им свою долларовую купюру в качестве откупа, действительно окажется бесполезным занятием.

Голос Кайлера прозвучал снизу, на удивление тихо.

- Я вас сразу предупреждал, ещё раз предупреждаю, ребята. Вы пожалеете о том, что вы делаете...

Голос Уиллера произнёс:

- Этот тупоголовый калека снова кувыркается.

И голос Тобиаса:

- Закрой рот, калека, если не хочешь, чтобы он был наполнен тем, что в нашей плевательнице!

- Может, он хочет сменить трость на инвалидное кресло?

Сэри смогла немного приподняться и обнаружила, что её зрение достаточно прояснилось, чтобы увидеть одну нечёткую фигуру, раздвигающую её ноги. Затем...

Тяжёлый удар!

Её голова была откинута назад. Теперь полностью затвердевший пенис искал входа в её рот. Сэри собрала достаточно концентрации, чтобы подумать:

«Боже, как бы мне хотелось иметь передние зубы!»

Но всё равно она едва могла двигаться. После паузы бледная корона крайней плоти отодвинулась, затем пальцы скользнули по её губам. Её рот был открыт.

- Люк? Что ты думаешь делать?

- Конечно же, нассать ей в рот.

- А почему ты хочешь нассать ей в рот?

Всеобщий смех.

- Ой, Тоб, что за вопрос? А почему бы и нет?

Затем снова послышался рёв смеха.

Обидчик, который раздвинул ей ноги, начал взбираться на неё, когда...

- Что за... - хрипло воскликнул кто-то.

- Эй, вы!

Тобиас пробормотал:

- Да ну, это же большой урод, вечно пахнущий дерьмом!

Затем послышались звуки возни. Сэри по-прежнему не видела, но чувствовала, что все трое хулиганов отстранились.

- Это ублюдок ведьмы Лавинии!

У Сэри возникло ощущение, что у входа раздаются громкие, устойчивые шаги; потом что-то хлопнуло, будто дверь закрылась, и на дальней периферии её зрения... кто-то ей показался?

«Что происходит?» - подумала она.

Со значительным усилием она смогла опереться на локти. Почему мужчины прервали свой плотский пир?

Её зрение продолжало проясняться, но не настолько, чтобы что-либо различать подробно.

- Я принесу своё ружьё!

- Ага, Тоб. Пора бы кому-нибудь покончить с этим белым дьявольским отребьем!

- Имейте в виду, что он должен быть наказан по справедливости. Все знают, что он сделал с Келли Бишоп!

- И с мальчиком Ларса Лоу! Он исчез в октябре прошлого года, и его никто не видел!

- А эти бедные сёстры Фарр! Всё, что от них осталось, - это их проклятые туфли у подножия Сторожевого холма!

Эти обвинения сбили Сэри с толку - некоторые из этих имён были ей знакомы, - но ещё кое-что сбило её с толку: тишина, словно материальная, как сплошная стена, пронизывающая всю комнату. В ушах Сэри зажужжало, а во рту внезапно появился странный минеральный привкус. Колючая статика ударила по её коже, и она почувствовала, как волосы на теле поднимаются дыбом от корней.

Затем...

Звук, который Сэри услышала, она не могла сравнить ни с одним звуковым примером в её жизни. Абстракционист, аудиолог или, возможно, писатель-гебефреник, может описать это как «гортанное давление», что-то похожее на человеческое высказывание, но слишком далеко отошедшее от комбинации поперечных и продольных волн, которые называются «звуковыми»,