Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

— Ты… знакома… с гладиатором?! Ты…

— Он не гладиатор, а наставник, и от этого он не перестает быть Гаем Корнелием Лентуллом, бабушка.

— Слышал бы твой отец!

— Почему мой отец выбрал для меня Порция?

— Потому что Постумии — древний уважаемый род.

— Но в каждом роду бывает урод. Порций — пьяница и гуляка, об этом знают все Помпеи.

— Но для тебя главное не это.

— Я не пойду замуж за Порция. Лучше в весталки.

Сказала просто так, в сердцах, но Юлия рассердилась окончательно.

— Кто внушил тебе эти ужасные мысли? Кто познакомил тебя с гладиатором? Это Флавия Руфа?! Ты больше шагу не сделаешь с виллы. Будешь сидеть здесь под замком до самой свадьбы.

Юсту посадили под замок, а сама Юлия отправилась в Помпеи разбираться с допустившими такую страшную ошибку Руфами.

Гавий Руф своего участия в знакомстве Юсты с Гаем не отрицал, но ошибкой это вовсе не считал. Если честно, то ему было не до таких мелочей, с вулканом творилось что-то непонятное, в воздухе висело напряжение, то и дело трясло, от чего валились очередные участки не отремонтированных после последнего землетрясения зданий…

Руф, который входил в городской совет и отвечал за градостроительство, разрывался на части, пытаясь успеть всюду, а тут матрона с глупыми вопросами. Ну, познакомил Юсту с Гаем, что в этом плохого?

Удивительно, но Юлия тоже почувствовала, что в Помпеях всем не до нее.

— Гавий, будет землетрясение!

— Я знаю, об этом все говорят, — поморщился Руф.

— Отправь жену за город.

— У меня нет крепкого загородного дома.

— Тогда ко мне на виллу.

— Спасибо, но мы будем вместе, пока Флавия не родит.

— Значит, и сам езжай с ней в Геркуланум! Там и родит. Вспомни, Юста родилась в день землетрясения, но ни одна колонна даже не треснула. У меня все крепко.

— Хорошо, я подумаю.

— Познакомь меня с этим Гаем.

Руф обомлел окончательно:

— Зачем?

— Хочу посмотреть, в кого это влюбилась моя внучка.

— Она… она сказала, что влюбилась?

Юлия фыркнула, как рассерженная кошка. До чего же глупы эти мужчины! Когда нужно сказать, из них слова не вытянешь, а как произнести какую-то глупость, так пожалуйста.

— Она и сама этого не поняла еще. Но я уже давно живу на свете и знаю, как ведут себя влюбленные. Он стоит того?

Гавий мгновение помолчал, а потом кивнул:

— Стоит.

— А почему тогда сбежал?

— Был вопрос чести. Теперь такого нет. К тому же тогда он не знал Юсту.

— А теперь знает? Давно они знакомы?

— Беседовали пару раз. Все время у меня на глазах. Ничего наедине.

— Дурак ты, Руф. Если бы она с этим Гаем переспала, я бы выдала ее за него, а так надо посмотреть. Познакомь.

— Гай уехал с Каленом за новыми гладиаторами в Капую. Вернутся через пару дней. Посоветовать Гаю соблазнить Юсту?

Юлия снова фыркнула:

— Что это за мужчина, которому нужно советовать соблазнить красивую девушку? Тем более ту, с которой он помолвлен? Договор официально не расторгнут. Ладно, приедет твой Гай, привезешь его ко мне знакомиться. И жену тоже привози, у меня безопасней.

Глядя вслед грозной старухе, Руф думал, что совершенно ее не знает. Ревнительница чистоты вдруг советует Гаю соблазнить свою внучку… А вдруг это ловушка?

Но Гая не было в Помпеях, а городские заботы закружили настолько, что он почти забыл о визите матроны.

Юста не выдержала. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она осторожно коснулась браслета, погладила, потерла… Браслет словно отозвался, он заметно потеплел.

Тогда девушка начала представлять Гая и мысленно ласкать его. Она представляла, как поглаживает атласную кожу плеч, торса… Браслет еще потеплел…

Юста осмелела и стала целовать, но не губы, а шрамы, которые успела заметить. Проводила руками по его телу, однако не опускаясь ниже груди.

Браслет стал горячим и… теперь уже она оказалась во власти горячих рук, умопомрачительного тела и неистовых желаний. Гай там в фантазии сбросил с нее тунику и… посадил на себя. Она видела такое на празднике, но девушки садились на статую бога и делали какие-то движения, а потом долго морщились, видно, от боли.

У Юсты боли не было, зато было неистовое желание и тот же поток, уносивший ее в неведомые дали. Гай в мыслях ласкал ее грудь, целовал, помогал двигаться, пока они вместе не прорвались в какой-то океан страсти.

Когда все закончилось, она долго лежала без сил, чувствуя, как постепенно остывает, и браслет тоже. Но почему же Гай, такой горячий в фантазиях, не делает ничего, чтобы они стали явью?

Клодии не сиделось дома. Пока Кален отсутствовал, она решила вволю походить по форуму, прицениться к красивым безделушкам, кое-что купить, чтобы потом муж все это оплатил. Вот потому-то Кален и не любил оставлять Клодию одну, обычно это вылетало ему в круглую сумму.

Но в тот день он не был склонен считать деньги. Сделка с Порцием заключена, получен немалый аванс, как только он заплатит остальное, Кален вообще может начать новое дело. Для отвода глаз он отправился с Гаем в Капую присмотреть гладиаторов. Пусть думают, что он все еще намерен держать свою школу. Ланиста прекрасно понимал, что без Гая да со сплошными новобранцами школе не выжить. Плохо обученные новички проиграют все бои на своей арене, и статус будет утерян навсегда.

Но Кален не намерен всю жизнь быть ланистой, эта профессия сродни сводничеству и уважаема только в своих кругах. Попробуй где-то вне арены или стен школы сказать, что ты ланиста, — в лучшем случае поморщатся, вежливые постараются отойти подальше, а невежливые попросту отвернутся.

Нет, он свое дело сделал, деньги заработал, пора заняться другим. Пусть гладиаторов готовят другие, пусть они рискуют всем из-за каприза зрителей или трусости бойцов на арене. На трусость своих гладиаторов Кален пожаловаться не мог, как и на пристрастие зрителей, особенно после того, как гладиаторов стал готовить Гай, зрители любили его бойцов, причем любили настолько, что… трижды отпускали их на волю прямо с арены. Конечно, спонсоры игр выплачивали Калену стоимость отпущенного гладиатора, но приходилось же взамен готовить нового, а это время, пропущенные бои, в которых отпущенный мог заработать хозяину немало денег.

Конечно, в Капуе сердце ланисты дрогнуло, он почти передумал и едва действительно не купил троих прекрасно подготовленных гладиаторов, но потом опомнился и закрутил носом: