Бывшая - Надежда Мельникова

— Варя, ты можешь жить у нас. — Меняется в лице сестра, испугавшись.

Знаю, она боялась этого разговора. Любой суд докажет, что мы обе наследницы этих сраных семидесяти пяти квадратных метров.

— Я не хочу жить у вас.

Софа стонет, громко выдыхая.

— Это так ты платишь за моё гостеприимство, неблагодарная? — Наступает с криком.

Нападение — лучшая защита, но мне уже фиолетово на её возгласы. Моя точка кипения пройдена. Они все меня достали.

— Я озвучила свою позицию, София, ругаться я не хочу.

— Как мы разменяем тр?хкомнатную квартиру? На две однокомнатные? А дети? Тебе всё равно, что твои племянницы будут спать на раскладушке посреди зала, кухни и коридора одновременно? Ах, что это я! — Ставит руки на пояс, повышая голос ещё сильнее. — Тебе и на собственных-то детей плевать!

Она выводит меня из транса, и я резко вылетаю из комнаты.

— Никогда! Не смей! Так! Говорить!

Сестра, уже заведенная ссорой, топает следом, с явным намерением продолжить разборки.

— Если не хочешь обмена, значит, выплатишь мою долю, — добавляю, успокаиваясь.

— Варвара, где я возьму деньги? — верещит старшая.

— Софа, это не мои проблемы. Я хочу жить, а не существовать у вас на коврике.

Сестра начинает рыдать.

— Мы отдали тебе лучшую комнату. Мы с любимым мужем в зале, а ты, как царица, в целой комнате. Да что же ты за тварь такая неблагодарная?! Надо было своего беречь, но нет же, захотела в Москву. Вот и поделом тебе, правильно, что твой тебя выкинул и принимать не желает! На хер ему такая кукушка сдалась?! Беречь надо было мужика, сейчас бы жила в хоромах!

Это не то, что меня задевает. Больше нет, главное, чтобы девочек не трогала. А так, я мертвая внутри, мне уже всё равно. Меня больше нет.

— Твой любимый муж украл одолженные мной у подруги деньги и, нажравшись пива, завалился ко мне в душ, пока ты была на смене. Верни мне их, пожалуйста, и разберитесь между собой, — протягиваю руку, называя сумму. — Больше я здесь не останусь.

Софа стоит и хлопает ресницами, не понимая меня и не принимая мои откровения. Я её понимаю. Это больно. Но правда лучше, чем заблуждение.

— Если вы не выплатите мою долю, я пойду в суд.

Вытягиваю из шкафа сумку и начинаю собирать вещи. Запихиваю кофты, платья, обувь. Господи, куда я намылилась? Мне же некуда идти. Но и здесь я не останусь. Сестра, глядя на меня, с рыданиями летит в коридор, достает кошелёк и, сунув мне деньги, желает ими подавиться.

Выхожу на улицу и иду куда глаза глядят. Я могла бы позвонить какой-нибудь из двух своих подруг, но обе замужем и с детьми, живут в маленьких квартирах. Не хочу столкнуться в ванной ещё с чьим-то мужем.

На город опускается ночь, мне становится холодно. Замлевшими пальцами набираю номер Элки, она с каким-то хахалем, слегка пьяная, шутит и цитирует Достоевского. Даже не попрощавшись, вешаю трубку. На гостиницу денег у меня нет. В голове только мысль о ночёвке на вокзале, а завтра я пойду в театр и поговорю с режиссёром, возможно, мне найдут какую-то комнату.

Оглянувшись, обнаруживаю себя на центральной улице, возле огромных окон модного ресторана. Сумка кажется неподъемной. Не знаю, почему ноги привели меня именно сюда. Я просто куда-то иду, сама не знаю куда.

— Варвара? — слышу знакомый голос.

Делаю вид, будто не услышала.

— Варвара Заболоцкая!?

Получу зарплату и первым делом сменю фамилию. Меня окликает старший брат того козла, от которого у меня дети. Роман — профессор в университете, уважаемый и очень интересный человек. Но я не могу сейчас разговаривать. Он выходит из автомобиля в компании разодетых мужчин и женщин.

— Я спешу. Добрый вечер.

Он внимательно смотрит на мою сумку.

— Ты куда-то уезжаешь?

— Да, на гастроли.

— Вокзал совсем в другой стороне.

— За мной заедут.

— Кто?

Вот привязался.

— Рада была увидеться, Рома.

Поёжившись, прибавляю шаг.

— Ребят, начинайте без меня, — кричит он друзьям и те, посмеявшись, заходят внутрь заведения. — Я начитанный сукин сын, Варвара, и я прекрасно знаю, как выглядит человек, нуждающийся в помощи. — Берет он меня под локоть и разворачивает к своей машине.

Макар

Команда моих маркетологов, переговариваясь, покидает конференц-зал. После совещания мы с моим главным аналитиком остаемся один на один. В ожидании отчета, подхожу к большому витражному окну и смотрю вниз. У входа в наше здание случилась авария, машины гудят, создав нешуточную пробку, подъехали скорая и полиция, собрались люди. Надеюсь, никто не пострадал. Скидываю пиджак — жарко.

— Макар Романович, я провела сбор данных о вкусовых предпочтениях покупателей в нашем регионе.

Оторвав взгляд от дтп под зданием офиса, вспоминаю, что в кабинете не один. Надо работать, сконцентрировавшись на текущих делах.

— Так вот, данный процесс производится с помощью анализа продаж торговых точек «Ривьера» или же путем маркетинговых исследований там же, — бухтит, чиркая ручкой, моя подчиненная. — Сбор информации о продажах всей косметики, на основе этого мы и анализируем спрос…

Мне почти удается скрыть зевок.

— Много наименований?

— Почти тысяча.

Присвистываю.

Ночью у Машки поднялась температура. Ненавижу, когда девочки болеют, в такие дни я, как идиот, хожу вокруг них с электронным градусником и по сорок раз ко лбам малышек его прикладываю. Вроде понятно, что жар отступает, а всё равно нервное напряжение не даёт уснуть.

— Мой отдел провёл маркетинговое исследование. Для этого мы наняли интервьюеров, которые напрямую общались с потребителями косметики.

Кивнув, прикрываю рукой рот и всё равно зеваю.

Я отвел Дашку в сад, а Машка осталась с мамой. Плохо, конечно, если это вирус, то мать может зацепить, а она уже далеко не девочка. Вернувшись к своему месту во главе большого стола для совещаний, вешаю пиджак на спинку кресла. Сажусь, проверяя телефон. И как по приказу вспыхивает экран. Звук я отключил, но по гладкой поверхности стола дребезжит неуместная вибрация. Регина! Она уже звонила утром, прислала два сообщения с пожеланием доброго дня и теперь опять зачем-то звонит. Машкой не интересовалась, хотя знает, что та заболела. Вроде и не должна, но мне почему-то важно, чтобы спросила. Сбрасываю звонок и отправляю сообщение «занят». Меня начинает нервировать её навязчивость.

Но дело даже не в высокой женской активности. Вчера меня резанула её странная реакция на то, что у моей дочери поднялась температура. Она позвонила, поохала минут пять, а потом принялась флиртовать, как ни в чем не бывало. Это достаточно сильно взбесило меня. Я понимаю, что мои дочки — не её дети, но мне это не понравилось. Регина почувствовала и дала заднюю.