Милость Келсона - Кэтрин Куртц

– Удивляет? Вряд ли. Не могу сказать, что ободряет, но уж точно не удивляет.

Он знал, что его слова всего лишь прикрывали его нервозность – и что Дункан знал об этом. Злясь на себя, он расстегнул еще три пуговицы, чтобы кафтан упал с него, и, перешагнув через груду шерстяной ткани темно-винного цвета, освободился от одежды. Если Дункан прав в своих намеках, то избавиться от кафтана было бы вовсе не лишне. Теперь на нем оставались плотно облегающие тело темно-красные штаны, сапоги из мягкой кожи соответствующего цвета и тонкая льняная рубашка с длинными рукавами. Развязав шнурок ворота рубашки, он нагнулся, чтобы подобрать сброшенный кафтан, аккуратно свернул его и осторожно положил его поверх своего плаща. Оглянувшись на Дункана, он понял, что дальше тянуть нельзя.

– Я думаю, что теперь я готов, – сказал он.

Дункан опустил глаза, прекрасно понимая, что должен был чувствовать Найджел в эту минуту.

– Если хочешь, мы можем подождать еще несколько минут. – Он поглядел направо, где у дверей часовни занял свой пост Дугал. – Там, в углу, есть молитвенная скамеечка. Можешь воспользоваться.

В углу, покрытом густой тенью, Найджел заметил два красноватых огонька лампад, горевших перед небольшим распятием из слоновой кости, и смутные очертания скамеечки перед ними, но покачал головой.

– Дункан, я готов настолько, насколько могу, – шепотом сказал он. – Ты же знаешь, я никогда не был очень набожным.

– Тогда пошли, – с улыбкой сказал Дункан, беря его за локоть и подводя к двери, охраняемой Дугалом. – Как ты уже знаешь, этой ночью тебе придется пройти через некий ритуал, но мы постарались сделать все как можно более неформально, в разумных пределах, конечно. Могло быть и хуже.

– Хуже?

– Конечно. – Дункан ободряюще улыбнулся ему. – Ты – взрослый, идешь на все это по своей воле и помогаешь нам сознательно. Если бы ты был ребенком, тебя никто бы ни о чем не спрашивал.

При этих словах Найджел фыркнул, мысленно задаваясь вопросом: а интересовало ли кого бы то ни было его мнение о происходящем; и внезапно осознал, что когда-нибудь и Коналл, и Рор, и Пэйн могут оказаться перед необходимостью пройти через то же испытание, которое предстояло сейчас ему. Эта мысль заставила его замереть. Через дверь, к которой Дункан вел его, должен был идти сын Келсона, а не он или кто-то из его сыновей. Но это уже никого не интересовало. Возврата больше не было.

Проходя следом за Дунканом под портьерой, которую придерживал Дугал, Найджелу пришлось пригнуться. Часовня оказалась тускло освещенной и тесной – в половину комнаты, которую он только что покинул – и, казалось, была набита битком еще до того, как они вошли. У левой и правой стены стояли Арилан и Морган, направо от входа стояла Риченда, вся в белом, но все внимание Найджела немедленно сконцентрировалось на Келсоне.

Его племянник – нет, король – стоял спиной к ним, точно в центре комнаты, запрокинув голову и опустив руки. В первый миг он показался Найджелу чем-то большим, чем просто человек или просто Дерини – он был окутан царственностью, могучей и ощущаемой физически, как будто он был закутан в мантию, подобную той, что он носил со дня своей коронации, несмотря на то, что он, как и Морган и Найджел, был одет только в штаны, рубашку и сапоги, отложив на время и оружие, и все знаки своего королевского статуса.

Казалось, все его внимание сосредоточено на богато украшенном распятии черного дерева, висевшем над алтарем, установленном вплотную к восточной стене, а, может быть, он смотрел просто на стену цвета полуночного неба, на котором, отражая свет шести медных светильников, ярко блестели золотистые звезды. Звезды, казалось, мерцали в воздухе, нагретом горящими свечами и щекотавшем ноздри Найджела запахами воска и ладана.

– Дядя, подойдите и встаньте рядом со мной, – негромко сказал Келсон, слегка поворачиваясь и протягивая ему руку.

Найджел немедля повиновался, принимая предложенную ему руку и опускаясь на одно колено, прижав руку короля к своему лбу в знак преданности своему сюзерену. Через мгновение он выпрямился и встал рядом со своим государем. Дункан. пройдя по другую сторону от Келсона, подошел к алтарю – всего лишь несколько шагов, учитывая крохотность помещения – а Найджел поглядел на Моргана, прислонившегося спиной к южной стене и сложившего руки на груди, который стоял так близко, что до него можно было легко дотронуться. Когда их глаза встретились, Морган слегка склонил голову, что должно было означать ободряющий кивок, и обратил свой взгляд на алтарь, где Арилан помогал Дункану подготовить кадило. Найджел послушно посмотрел туда же.

Он знал, что сначала они возведут защиту вокруг часовни. Он даже немного понимал в магической защите. Однажды он видел, как Морган возводит круговую защитую Это было давно, когда Морган помогал Бриону обрести полную силу перед битвой с Марлуком. Найджелу тогда было девятнадцать, Бриону – двадцать пять, а Моргану не было и четырнадцати.

Много лет спустя, он видел возведение еще одной защиты: в палатке на Ллиндрутских лугах, перед последней битвой между Келсоном и Венцитом Торентским. Он видел только начало процесса, и именно тогда он узнал, что Арилан – Дерини. Он мало что помнил, кроме черно-белых кубиков и прикосновения Арилана к своему лбу… и глаз Келсона, всматривавшихся в его глаза до тех пор, пока ему не стало казаться, что душа его вот-вот покинет его тело.

С тех пор он научился не сопротивляться ментальным контактам и не бояться их. Что-то вроде этого предстояло ему этой ночью, но он отогнал эти мысли прочь и сосредоточил свое внимание на обоих епископах. Арилан начал окуривать алтарь и восточную часть часовни, медленно перемещаясь при этом направо, к пространству между Найджелом и Морганом.

Для начала будет создан тройной защитный круг. Когда круг будет закончен, они обратятся за защитой четырех основных архангелов, каждый из котороых охранял определенную часть света и управляли соответствующими стихиями. Дункан тем временем начал кропить восточную сторону часовни святой водой и готовился двинуться следом за Ариланом, создавая второй круг. Третий круг будет создан Морганом, который обойдет часовню с мечом.

Найджелу больше всего нравился Юг, сторона света, к которой обращались сразу же после Востока, и на которой стояли Морган и Арилан, замерший, чтобы поклониться: ведь именно Юг был стороной света, посвященной святому Михаилу, который стал известен Найджелу в качестве покровителя всех воинов задолго до того как он узнал о другом, тайном, покровительстве, приписываемом архангелу.

Много лет назад Найджел, неся ночное бдение перед тем, как быть посвященным своим братом в рыцари, посвятил себя именно святому Михаилу. И, может быть, Господь возжелает, чтобы его сын посвятил себя ему же. Не пройдет и года, как Коналл, Келсон и Дугал – если, конечно, они останутся в живых к тому времени – сами пройдут через ночное бдение и станут рыцарями, будучи посвященными им самим. Он подозревал, что Келсон и Дугал предпочтут посвятить себя святому Камберу – что было вполне понятно – но он знал, что они уважительно отнсятся и к святому Михаилу. Тут он внезапно осознал, что он не знает, а что думает по этому поводу его собственный сын, и это удивило его.