Код возвращения - Данил Корецкий

— А дом хороший, — произнес напоследок Броди.

— Да, дом хороший, — не стал оспаривать очевидного Аркитон.

Несмотря на некоторые разногласия по частным вопросам, в главном напарники всегда сходились.

* * *

Гондурас,

13 июля 1990 года,

14 часов 16 минут по местному времени.

Самолет прибыл в Тегусигальпу точно по расписанию. Прудков, как всегда, вышел на трап раньше. Он был в джинсах, джинсовой рубахе с подвернутыми рукавами, желтых летних туфлях и широкополой ковбойской шляпе. За спиной — небольшой туристский рюкзачок со вторым таким же комплектом одежды. Макс Карданов, первый номер оперативной пары, был одет в просторные легкие штаны и фиолетовую шелковую рубаху.

Двойник растворился в толпе, отвлекая на себя возможное внимание со стороны местных спецслужб. Нельзя сказать, что Генка был доволен своей ролью, напротив, он считал несправедливым, что основной риск выпадает ему. Хотя это скорей была видимость риска. Документы в порядке, ничего запрещенного в багаже — второй комплект одежды не есть улика. Если даже его задержат, то через несколько часов вынуждены будут отпустить. Но двойник ничего этого не понимал, и отношения между напарниками с каждым годом становились все более натянутыми.

Макс неторопливо спустился по трапу. В Гондурасе выдалось чрезвычайно жаркое лето, и он чувствовал, что попал в адскую парную. Бетонные плиты раскалились так, что сквозь подошву жгли ступни. Воздух потерял обычную прозрачность — перед глазами клубилось зыбкое марево, а силуэты людей казались деформированными и размытыми, словно отражения в кривых зеркалах комнаты смеха.

Спецкурьер с облегчением нырнул в кондиционированное здание аэропорта. Такие изнурительные прогулки по летному полю приходилось совершать только в странах «третьего мира» и — в СССР. В цивилизованных государствах высадка производится через рукав прямо в зал прилета.

Он без досмотра прошел по зеленому коридору, как местные жители и американцы. В кармане у него лежал американский паспорт, который он и предъявил таможеннику. Тот сонно кивнул. У стены стояли двое из посольской резидентуры на страховке, но их услуги не понадобились, как всегда, когда дело проходит без осложнений. Они даже не знали спецкурьера в лицо.

Карданов неторопливо прошел в туалет. На удивление просторный, чистый и вполне цивилизованного вида. Прудков был уже там. Макс зашел в соседнюю кабинку и, получив от напарника рюкзак, переоделся. В принципе, они должны были обменяться одеждой, но Макс брезговал и требовал для себя отдельного комплекта. Он натянул джинсы, рубаху, туфли, повязал яркий шейный платок — опознавательный знак для Гепарда, который при такой жаре привлекал излишнее внимание. Поморщившись, надел Генкину шляпу. Прудков был лишен комплексов, поэтому он спокойно надел широкие полотняные штаны и фиолетовую рубаху. И вышел из туалета. У него было лицо Карданова и его одежда. Если за спецкурьером наблюдали, то теперь «наружка» переключится на двойника.

Через пять минут Карданов вышел к стоянке такси перед аэропортом и сел в желтый, изрядно потрепанный «Ситроен», который довольно быстро доставил его до площади Ла-Пас. Ровно в пятнадцать он подошел к конной статуе посередине вымощенной ровной брусчаткой круга и принялся внимательно рассматривать копыта вставшего на дыбы коня. Они были выполнены мастерски, даже различались головки держащих подкову гвоздей.

— Похоже, будет дождь, — раздались сзади слова пароля. С учетом стоявшей погоды фраза была совершенно идиотской. Но не более идиотской, чем отзыв.

— Да, я специально захватил зонтик, — произнес Карданов, поворачиваясь.

Теперь следовало пожать контакту руку и обсудить с ним идиотизм тех умников в Центре, которые выдумывают такие пароли. Но Макс так и замер с протянутой рукой. Перед ним стоял совершенно незнакомый человек! Это могло означать только одно — провал! Спецкурьер машинально огляделся: куда бежать, но ясно было — если сеть наброшена, из нее не вырвешься!

— Все в порядке, это я, Гепард, я сделал пластику, — совершенно спокойно произнес человек и едва заметно улыбнулся. Эта улыбка и взгляд поставили все на место. Перед ним стоял настоящий контакт. Гепард. Но почему его не предупредили в Центре, не показали новую фотографию? Что-то здесь не так.

— Не бойтесь, все в порядке, идите за мной!

Гепард быстро пошел прочь с площади. Фигура и походка у него остались прежними. Чуть помешкав, Макс двинулся за ним.

Он мало знал про контакт. Ни имени, ни национальности, ни рода занятий. Только то, что Гепард был выходцем из Иордании, но, кажется, являлся этническим чеченцем, там большая диаспора. Во время учебы в Москве был отобран и прошел подготовку для национально-освободительного движения. Они уже дважды встречались — в Мексике и Панаме. Какую революционную борьбу вел там Гепард, Макс так и не узнал, он просто передавал ему деньги и уезжат. Но был уверен, что активность контакта находила отражение в полицейских сводках.

Уже через несколько кварталов асфальтовое покрытие улицы уступило место голой, пыльной и выжженной земле. Это было Максу хорошо знакомо. Пятиэтажные дома имели вид гетго: трещины в стенах, выбитые стекла, граффити на фасадах. Гепард свернул в подъезд, поднялся по загаженной лестнице на второй этаж, постучал согнутыми костяшками пальцев, подавая условный сигнал. Дверь открыли не сразу. Только через несколько минут заскрежетал засов и на пороге появился обнаженный по пояс смуглый мужчина лет сорока в цветастых штанах и сандалиях на босу ногу.

Он сказал что-то по-арабски и сделал шаг назад, пропуская их внутрь.

Это было похоже на тиходонскую трущобу где-нибудь на Лысой горе. Небольшие комнаты с ободранными голыми стенами, почти полное отсутствие мебели — то ли пропитой, то ли никогда не завозимой. Даже матрац на четырех кирпичах был точно такой, как у Витьки Кружка, что жил по соседству с Антониной в Мануфактурном переулке. На матраце сидел темнокожий молодой парень, угрюмый и широкоплечий. Он был в белой футболке и шортах.

Полуголый что-то сказал Гепарду. Макс обратил внимание на требовательный тон, странный для обращения к старшему. А старшим здесь должен быть Гепард! И потом, деньги передаются строго конспиративно, с глазу на глаз, без свидетелей! Спецкурьера не знают в лицо даже сотрудники местных резидентур! Почему Гепард нарушает все правила?

— Давай деньги! — сказал контакт, обращаясь к Максу, и с безразличным видом сел в потрепанное кресло. Пожав плечами, Макс снял рюкзак и принялся выкладывать пачки на колченогий стол. В правой руке он зажал авторучку, как будто собираясь писать акт приемки-передачи. Полуголый наудачу брал пачку и пересчитывал в ней купюры. Процедура затягивалась. Так тщательно пересчитывал деньги только людоед Мулай Джуба — президент Борсханы. Если бы обнаружилась недостача, спецкурьер заплатил бы жизнью, а его поджаренные пальцы пошли бы на обеденный стол президента. Чем кончится дело сейчас, Макс не знал. Его пальцы машинально крутили авторучку.