Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви - Софья Бенуа

Известный обозреватель Аткинсон написал несколько больших рецензий на спектакль и каждый раз буквально рассыпался в похвалах исполнительнице главной роли: «Мисс Хепберн была просто волшебна в «Ундине». Она – восхитительно красивая молодая женщина, но в ее игре не чувствуется даже налета высокомерия и тщеславия. Ее движения стремительны, неуловимы и естественны. Она изображает Ундину в человеческом мире с естественной чистотой и грацией. Под ее очарование подпадаешь сразу же и бесповоротно. Ундина – это не волшебное создание, а живое существо, и сыграть лучше, чем это удалось мисс Хепберн, просто невозможно».

3 марта 1954 года в газете «Лос-Анджелес Экземинер» напечатали статью, в которой голливудский репортер спешил поделиться своими наблюдениями: «У всего Нью-Йорка не сходят с языка имена Одри Хепберн и Мела Феррера, чьи отношения носят не только романтический характер, но и зиждутся на деловом фундаменте. Одри не дает интервью и не фотографируется без Мела, и наоборот… Мел не отпускает ее от себя и на пять минут, а она же кажется совершенно им очарованной. Одри не первая из тех, кто не сумел устоять перед чарами Феррера. Теперь он свободен, и потому всякое может случиться».

То ли прослышав о новом романе дочери, то ли по стечению обстоятельств, но мать Одри, не покидавшая Англии до самой премьеры «Ундины», теперь прибыла в Нью-Йорк. Она остановилась в том же отеле, что и Одри (там же проживал и Мел), при этом все счета за номер и другие расходы матери оплачивала дочь.

25 марта 1954 года Одри, не успев после спектакля даже разгримироваться, была доставлена в театр, где состоялась церемония вручения «Оскара». Наспех облаченная в белое вечернее платье, сидя рядом с матерью в зале, она была вся в напряжении, веря и не веря в удачу. Ведущая Джин Хершолт уже держала в руках золотую статуэтку «Оскара», чтобы вручить очередному претенденту. И вот голос ведущего Фредерика Марча назвал заветное имя. Под шквал аплодисментов Одри Хепберн буквально вознесли на сцену, где ей вручили высшую награду в киномире за роль в фильме «Римские каникулы».

Марианн Селдс, знавшая Одри, высказала впоследствии свое мнение:

– Мать Одри фон Хемстра не разделяла ее чувства радости. Она пришла в зал, и мне показалось, что она хотела быть агентом и менеджером дочери, но в ней не было ни капли материнской теплоты. Она была очень вежлива, прекрасно одета, идеально причесана. Но в то же время эта женщина абсолютно никак не проявляла своих чувств.

С Юбером Живанши на примерке наряда от кутюрье

И таким было далеко не единичное мнение о матери актрисы.

А наутро после почти бессонной волнительной ночи, сидя в комнате для совещаний в большом мягком кресле, Одри принимала журналистов и отвечала на вопросы. То, что они стремились узнать, касалось не кино и творческих планов, а ее любовных отношений.

А через три дня и ее «Ундина» получила премию Антуанетты Пери («Тони») как лучшая актриса сезона на Бродвее. «Тони» – престижная награда, бродвейский вариант «Оскара».

Единственное, что не радовало, так это состояние здоровья самой Одри, актриса сильно похудела без видимых причин, была бледной и бесконечно усталой. А тут еще проявились приступы астмы.

Конечно, на здоровье актрисы сказались и перегрузки, и нервные срывы, связанные с нежеланием ее матери признать связь дочери, а тем более возможный брак с Феррером. Впервые мать и дочь расстались сильно поссорившись. Одри даже не разрешила матери сопровождать ее на лечение и отдых – врачи в спешном порядке отправляли актрису «подышать свежим воздухом Швейцарских Альп». Такое предложение полностью устраивало Мела Феррера, потому что он, получив роль в итальянском фильме, который предполагалось снимать в Риме и на Сицилии, сообразил, что от Италии до места, где будет отдыхать Одри, совсем недалеко добираться. Болезненная, расстроенная актриса выехала в Европу в полном одиночестве.

Одри устроилась в светлом номере комфортабельной гостиницы в Бургенштоке рядом с озером Люцерн, окруженном горами. Хозяин отеля фриц Фрей сделал все возможное, чтобы оградить постоялицу от нежелательных звонков и визитеров. Здоровье Одри сразу же пошло на поправку, астма отступила. У нее появилось время и желание подумать над предложением, которое Мел сделал ей перед отъездом из Нью-Йорка.

Кэтрин Хепберн, известная голливудская актриса и однофамилица Одри Хепберн. На предложение взять себе псевдоним Одри ответила отказом…

Одри приняла окончательное решение в конце лета. К тридцать седьмому дню рождения Мела, который в это время принимал участие в съемках фильма в Италии, Одри послала платиновые наручные часы с надписью: «Схожу с ума по парню» (взяв строчку из модной песенки Ноэля Кауэрда). Мел Феррер понял, что Одри приняла его предложение.

Ровно через месяц после этого они поженились.

На светском приеме. Рисунок из модного журнала середины ХХ в.

Брачный союз знаменитостей вызвал ажиотаж среди журналистской братии.

Мел Феррер вылетел на самолете из Рима в Женеву. Усилиями студии и близких было сделано все возможное, чтобы церемония проходила в узком кругу. В мэрии швейцарского городка Бюргеншток, расположенного на берегу Люцернского озера, состоялась гражданская церемония заключения брака за день до венчания в церкви. Как только все закончилось, молодожены, избегая журналистов и фотографов, прошли прямо через кухню на задний двор, где их ждал автомобиль.

«На следующий день, 25 сентября 1954 года, – рассказывает Уолкер, – отряд швейцарской полиции оградил их от излишнего любопытства зевак. Двери маленькой протестантской церквушки XIII века в Бургенштоке были заперты, как только жених, невеста и два десятка гостей вошли в храм. Шел проливной дождь. Одри одной рукой поддерживала свое свадебное платье из белого органди, чтобы оно не касалось мокрой земли, а в другой держала молитвенник в белом кожаном переплете. Ее темно-каштановые волосы украшал венок из белых роз. Ее шафером был сэр Невиль Блэнд, бывший британский посол в Гааге. Присутствовали также сестра Мела и двое его детей: Пепа и Марк – от его брака с Фрэнсис Пилчард. Не было сводных братьев Одри: Ян и Александр Уффорды работали тогда в бывших голландских колониях. Баронесса ван Хемстра плакала. Вся церемония бракосочетания проходила по-французски.