Азиатский рецепт - Кристофер Мур

– Плати больше! – потребовал водитель, увидев, как Дювел в форме волонтера туристической полиции Паттайи склонился над раненым приятелем. – Твой друг мне всю скамейку кровью перепачкает.

Так началась денежная цепочка. Дювел вытащил бумажник из заднего кармана брюк и вручил водителю лишние сто батов. Тот глянул на банкноту, ворча, залез в кабину и газанул. Словно в космосе, они понеслись к частной больнице у Сукхумвит-роуд.

– Зачем она меня пырнула? Что я ей сделал? – вопрошал Тодд, когда бат-автобус затормозил, чтобы проехать на красный. На Сукхумвит-роуд движение не интенсивное.

Дювел задумался: в голосе Тодда слышалась досада. «Женщину узнаешь только после свадьбы», – говорил отец Дювела, умалчивая, что преимущественно женился на своих супругах вскоре после первого свидания. Тем не менее, отец Дювела был прав. Он в упор не понимал, почему жены стреляют в него, бьют и пыряют ножом.

Бат-автобус влетел вверх по наклонному въезду и остановился у входа приемного отделения. Дювел выполз из «салона», но выпрямиться смог лишь через минуту. Они с водителем дотащили Тодда до дверей. Две санитарки смотрели на них, скрестив руки на груди.

– Деньги есть? – поинтересовалась старшая из санитарок. – Без денег помогать не будем.

– Не волнуйтесь, вам заплатят, – пообещал Дювел. – Он со мной.

Санитарки присмотрелись к форме Дювела, отошли в сторонку, пошушукались и вернулись.

– Кредитка есть?

Дювел показал «визу». Санитарки разулыбались, помогли уложить Тодда на каталку и поставили ее у стены рядом с двумя неудачливыми самоубийцами, жертвой передоза и мотоциклисткой, сломавшей ногу в аварии. По звукам в приемном покое казалось, что это притон, обитателей которого коллективно пытают электрошокером.

Санитарка провела ладонью Тодду по лбу. Все, первичный осмотр закончен.

– Жить будешь, – объявила она.

– Держись, парень, – сказал Дювел. – Сейчас найду доктора.

Он сделал лишь пару шагов и замер, решив сказать Тодду, чтобы ничего не пил: при ранении брюшной полости нельзя. Тодд – бывший солдат и наверняка в курсе, но санитарка уже протягивала ему пластиковую бутылку с водой.

– У него ранение брюшной полости, воду нельзя, – предупредил Дювел.

Санитарка зевнула и вырвала бутылку у Тодда из рук.

– Твой приятель говорит, что воду нельзя.

– Мне так холодно! – пожаловался Тодд.

– Позвонить Алисе? – предложил Дювел.

– Нет, не звони.

«У Алисы с Тоддом немало проблем», – подумал Дювел. ЧП с бывшей женой не оставляло сомнений, что Тодду по вкусу проблемные связи. Богатое событиями детство научило Дювела расшифровывать тревожные знаки, а многочисленные жены отца – читать язык тела и видеть опасные сигналы. Отрешенностью с налетом грусти, капелькой злобы и тенью угрозы Алиса напоминала Дювелу отцовских жен. Он подозревал, что и Нои того же типа.

Дювел рыскал по коридорам в поисках доктора. Безуспешно. Доктора попрятались в палатах куда дальше от входа. В приемном отделении командовали медсестры и санитарки. Там составлялся список, и очередь напоминала банковскую. Каждому присваивался номер, перед каждым стояла цель дожить до той минуты, когда объявят твой. Порой ходячие больные лезли без очереди. Лежачие стонали на каталках, словно средневековые жители при ампутации конечностей. Страдания и стоны совершенно не трогали старшую медсестру, которая держала планшетку со списком, невозмутимая, словно мысленно уносилась в параллельный мир.

Дювел понял, чего требует ситуация, и достал свой символ власти и правомочий, жетон волонтера туристической полиции Паттайи, размером с бронзовую медузу. Медсестра с планшетом наморщила нос, показывая, что совершенно не впечатлена. Дювел разыскал другую сестру. Он приехал в форме со всеми знаками отличия. Вторая медсестра поднялась на цыпочки, чтобы прочесть надпись на его нагрудном бейдже, рассмеялась и ушла. Когда-то в присутствии представителей власти тайцы вытягивались по стойке «смирно» и отдавали честь, но ветра перемен дули прямо по больничным коридорам.

– У фаранга ножевое ранение. – Дювел встал вполоборота, показывая на Тодда, и вытащил из бумажника банкноту в тысячу батов. Сумму он тщательно просчитал – именно она превратит медсестру с планшетом в самого влиятельного человека в приемном отделении.

Субботней ночью жертвы аварий, драк, перестрелок, уличных ограблений текли в больницу плавным потоком. Один из них, тоже фаранг, жаловался каждой спешащей мимо медсестре на острую боль в груди. «Умру, если не поможете», – грозил фаранг. Он протягивал костлявую руку и просил обезболивающие.

– Дайте мне демерол[12]! – умолял он.

Дювел узнал Джеральда, коллегу-волонтера туристической полиции Паттайи. Буквально на днях Джеральд отпраздновал семьдесят четвертый день рождения и проглотил последнюю таблетку демерола. Проглотил и сразу почувствовал: скоро тело потребует пополнить запасы. Джеральд лежал в приемном покое и стискивал грудь. Над ним возвышался Дювел. Раз – Джеральд дернул его за штанину и улыбнулся.

– Дювел, у меня сердечный приступ, а они снова заставляют ждать.

Разумеется, в приемном покое Джеральда заставляли ждать. Здесь он появлялся с завидной регулярностью, жаловался на сердечный приступ и требовал лекарств. Санитары и медсестры узнавали его, а сегодня поместили в конец списка за подростками-мотоциклистами с царапинами и уличным торговцем с зубной болью.

Дювел стиснул Джеральду плечо.

– Больно.

– Держись, я кого-нибудь позову.

– Пожалуйста, – Джеральд стряхнул руку Дювела. – Мне очень больно.

Дювел симпатизировал Джеральду, жизнь которого изменилась, когда доктор прописал ему демерол. Джеральд тут же пристрастился к чудесному средству, избавляющему от боли, забот, нерегулярного стула, неблагодарных внуков, от мыслей о скорой смерти и тяжести в ногах после дежурств.

– Мой отец обожал демерол, – сказал Дювел, снова стиснув плечо Джеральда. – Он отгоняет суицидные мысли.

Джеральд захныкал: пальцы Дювела с неожиданной силой мяли ему руку. Джеральду послышался хруст кости.

– Рука сломана, мне нужен демерол, – пролепетал Джеральд так слабо, что Дювел не разобрал слов.

– Джеральд, я постараюсь помочь.

Демерол всегда просят по липовым причинам, утаивая настоящую – желание отрешиться от действительности.

Дювел разыскал медсестру с планшетом и на сей раз показал на Джеральда.

– У моего друга сердечный приступ. Пожалуйста, проследите, чтобы ему немедленно оказали помощь.

Сестра взглянула на него, точнее, на нагрудный бейдж. «Как ты мне надоел!» – говорил ее взгляд.