Огненные письмена - Маркус Сэйки

– Ни в коем случае. Он лично пришел за ней. А если он подставляется таким образом, этому есть одна причина: он предчувствует скорую победу. И работа Каузена крайне важна для его цели.

– Почему?

– Не знаю, – вздохнул Купер, потирая глаза.

– Ты не знаешь.

– Не знаю пока. Но я прав. Это Джон Смит. Он не ведет азартную игру – он планирует. Он эквивалент эйнштейновского ума в области стратегии, ты не забыл?

– Ох, старина, мне кажется, ты потерял перспективу. Джон Смит – козел, но у него, может быть – может быть, – тысячи две преданных последователей. Я просто не понимаю, как он может взять верх над тремястами миллионами американцев.

– Речь же не идет о генеральном сражении. Ты посмотри, чего сумели достичь «Дети Дарвина». А они лишь крохотное ответвление его организации, их всего-то человек тридцать. Но им удалось заблокировать три города, разрушить систему поставок и натравить обычных людей друг на друга. Цивилизация – вещь хрупкая. Сейчас возобновились поставки в Талсу и Фресно, но Кливленд сгорел дотла. А это всего лишь один из этапов большого плана Смита.

Куин допил виски и поставил стакан на стойку. Несколько секунд они сидели в тишине, нарушаемой только постукиванием бильярдных шаров и бормотанием трехмерного телевизора. Куин всегда был планировщиком Купера, стратегом рядом с ним, тактиком, и сейчас Купер давал ему возможность подумать.

Наконец Куин сказал:

– Теперь для того, чтобы хаос воцарился, нужен лишь небольшой толчок. Люди запасаются едой, бегут из городов. А на носу зима.

– Что бы ни надумал Смит, воплощение в жизнь его планов лишь усугубит ситуацию. Неразбериха и беспорядки – его любимое оружие. Он хочет, чтобы страна погрузилась в хаос. Хочет, чтобы каждый район стал независимым государством. В открытом бою против нас у него нет шансов, но если ситуация ухудшится, если начнется мародерство, беспорядки, сепаратизм, массовый голод, эпидемии, появятся полевые командиры…

– Тогда ему и не нужно будет генерального сражения. Он будет идти к цели поэтапно. – Куин издал звук, не похожий на смех. – Даже если ты прав, то ДАР ничего с этим не может поделать. Мы с удовольствием пристрелим Смита, если он попадет в перекрестье прицела, но весь департамент – да вся страна, черт побери, – не видит иного врага, кроме НЗО. Как я уже сказал, пожар охватил весь мир.

– Я знаю, – сказал Купер. – Но мне, возможно, понадобится твоя помощь.

– В чем?

– Закончить то, что я начал. – Он поставил стакан на стойку и поднялся. – Я должен найти Джона Смита. И убить его.

Дорогие товарищи!

Мы, продолжая демонстрировать боевой дух и мощь великой Корейской Народной Республики в нашем неуклонном движении к неминуемому свету блистательной победы, предлагаем послание надежды угнетенным суперменам мира.

В темноте обрушившихся систем, в которых вы родились, ваша одаренность использовалась против вас, как это происходит всегда, если собаки правят тиграми. И потому именно в коррумпированных странах величие души и цели унижаются, посрамляются и презираются.

И потому я передаю полное любви приглашение тем, кто всего лишь хочет жить в солнечных лучах революции. Приезжайте к нам, наши одаренные друзья, приезжайте к нам, наши блестящие соратники. Приезжайте домой к вашему народу, который живет с чистыми помыслами и ясными целями.

Настало время открыть давнюю тайну: Корейская Народная Республика состоит исключительно из сверходаренных. Каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок здесь наделены исключительными способностями. И в самом деле, именно благодаря мудрой, доброжелательной и самоотверженной борьбе нашей партии на свет появились так называемые анормальные, разработанные нашими учеными, которые идут во главе прогресса и являются одной из многих причин, почему наша замечательная страна светит в мире, как маяк.

Мы приглашаем наших сестер и братьев отвергнуть обанкротившиеся методы их коррумпированных хозяев и вернуться домой, чтобы присоединиться к нашему маршу в будущее по дороге судьбы. Прекрасное настоящее нашего народа может стать ярким процветающим будущим для всех на пути нашего бессмертного народа к вечности…

Извлечения из произнесенной 3 декабря речи Верховного Вождя Ким Йонг Уна, Первого Секретаря Рабочей Партии Кореи, Первого Председателя Национальной Комиссии по Обороне Корейской Народной Республики и Верховного Главнокомандующего Корейской Народной Армии

Хотя Оуэн Лиги пришел в политику из разведки, он никогда не был полевым агентом, и его образ рыцаря плаща и кинжала стал тускнеть.

Он покинул Кэмп-Дэвид ни свет ни заря, единственный пассажир на транспортном самолете, набитом ящиками с медицинским оборудованием. Приземлившись в Денвере, он уселся на заднее сиденье гражданской «хонды».

Машину вели агенты Секретной службы, а Лиги следующие часы провел, читая под одеялом, как подросток, которому положено в это время спать. В Шайенне агенты остановились посреди автомобильной мойки и провели его мимо шлангов, из которых текли струйки воды, в прибранную комнату ожидания.

Он прихлебывал прогорклый кофе, а энергичная молодая женщина полчаса гримировала его: наложила какую-то похрустывающую резиноподобную пасту, после чего он стал выглядеть на пятнадцать лет моложе, тени для углубления глаз, пудру для придания коже темного оттенка, приклеила аккуратные усики. Закончила она, надев на него бейсбольную кепку, и отошла на два шага, чтобы со стороны оценить свою работу.

– Как я выгляжу? – спросил Лиги.

Говорить ему было больно, но он считал, что должен быть признателен: он откусил себе целый сантиметр передней части языка во время атаки на президента Рамирес. Президентская медицинская команда продемонстрировала мастерство, благодаря которому он вообще мог говорить.

– Вид незапоминающийся, – сказала женщина. – Сейчас будет ваш двойник, сэр.

За близнецов их бы вряд ли кто принял, но по сложению и одежде они были неотличимы.

Лиги взял ключи и направился к ожидающему его пикапу. Судя по внешности женщины на пассажирском сиденье, ей перевалило за шестьдесят, но легкость ее движений опровергала это – она обладала грацией профессионального спортсмена, а в ногах у нее лежал автомат. Она была абсолютно непримечательной, и он лишь порадовался, что поездка до Ролинса, штат Вайоминг, займет всего час.

Как бы ни выматывали эти меры предосторожности, они были совершенно необходимы. Один Господь Бог мог знать, что бы случилось, если бы Эрику Эпштейну стало известно о встрече министра обороны Соединенных Штатов с виджилантами, разбившими лагерь у ворот Новой Земли Обетованной.

Когда они добрались до места, уже смеркалось. Лиги знал, что Миллер приступил к структурированию виджилантов, объединял и вдохновлял людей. Но одно дело просматривать спутниковые изображения, а другое – проехать по лагерю. Он увидел полностью экипированный палаточный город со многими тысячами обитателей. Фанерные щитки с надписями от руки указывали на расположение блока бытового обслуживания, столовой, тренировочных площадок. Надпись на простыне, натянутой между двумя пикапами, гласила: «НОВОПРИБЫВШИЕ». Стрелочка под надписью указывала на восток, где стояла большая открытая палатка. Лагерь кишмя кишел людьми – они обустраивались, разговаривали, тренировались, и каждый час прибывали новые. Здесь, конечно, собрались почти одни мужчины, но в диапазоне от крутых ребят в кожаных куртках до жителей пригородов в пуховиках. И все при оружии.