Закон ответного удара - Сергей Самаров

Последняя фраза, произнесенная почти со вздохом облегчения, Игорем не была до конца понята, но переспросить он не успел. Оттуда, откуда только что раздался взрыв, послышался одиночный выстрел.

Реакция последовала незамедлительная. Выстрел – это уже явно не крестьяне. Это точно – погоня. Вопрос только в том – стоит от погони уходить или же следует принять бой. Какие силы у противника?

Не произнеся ни звука, Согрин жестами отдал приказ: рассредоточиться по обе стороны тропы и – вперед, навстречу преследованию.

Выстрел смутил его. По идее, преследователи должны соблюдать осторожность. Им ни к чему показывать присутствие. Или они настолько уверены в своих силах?… А может быть, сигнал подают другим?

Возможно все. Но мобильная группа обучена в достаточной степени и не сделает без приказа командира ни единого выстрела. А уж прятаться, маскироваться ребята умеют. Враг наступить порой на бойца может, и не заметит, что по противнику прошел.

Тан от Игоря не отставал ни на шаг. Джунгли по обе стороны тропы, что называется, непроходимые. Но только не для спецназа. Игорь передвигался, извиваясь змеем среди лиан и кустарника, чувствуя, но не видя движение товарищей в двух метрах справа и слева. К месту взрыва они подошли почти все одновременно и сразу же сгруппировались.

Согрин жестом скомандовал Славе Макарову – вперед, на разведку. И не менее красноречиво сумел предупредить об осторожности: резко выбросил сначала все пальцы из сжатого кулака – взрыв, а потом характерно показал поднятый палец – осторожно. Где одна мина, там могут оказаться и другие. Слава же не двинулся вроде бы ни на шаг, но исчез из поля зрения, словно его и не было рядом. Игорь заметил реакцию на это исчезновение Тана. Вьетнамец стал озираться, пытаясь взглядом найти разведчика.

Появился Макаров так же внезапно, как и пропал. Его мощный и гибкий торс без звука выскользнул между двух лиан прямо перед Таном. Слава показал пальцы: сначала все на обеих руках, потом еще один, и указал на погон – десять солдат и офицер. Тан поднял автомат и чуть не передернул затвор, ладно, Макаров успел вовремя положить на оружие руку.

Игорь достал с голени нож. И двинулся между лиан так же бесшумно, как и разведчик. Он знал, не глядя, что остальные последовали за ним. Для Тана так и осталось загадкой, как вторая четверка, что находилась по ту сторону тропы, уловила момент атаки. Но напали они одновременно. Только несколько секунд прошло, а на земле уже лежало десять мертвых вьетнамцев и потерявший сознание офицер. Офицера взял на себя Кордебалет, так и не доставший нож из ножен, – резкий и короткий удар левой сбоку в челюсть. Классический нокаут. Ситуация отработана на тренировках группы еще дома, и Шурик понял отведенную ему роль по одному взгляду и кивку Согрина. Кому, как не мастеру спорта по боксу, брать «языка».

Здесь же, на тропе, лежал еще один труп. Его добили тем одиночным выстрелом свои же. Солдат шел, должно быть, разведчиком – впереди других. Он был уже за поворотом и своим, по всей видимости, не виден, когда грохнул взрыв. Потому они и остались сначала живы. На лиану разведчик внимания – не тот глаз, что у капитана Тана, – не обратил, задел ее, мина разорвалась над головой. Его изрешетило мелкими осколками – в москитную сетку буквально превратило. Парень мучился, истекая кровью, и его пристрелили – закон войны.

Дальнейшее все происходило так же быстро, словно по команде, хотя Согрин и слова не произнес. За минуту трупы были убраны в сторону от тропы, свалены один на другой в муравейник, на корм прожорливым и злым местным насекомым. Кроме подорвавшегося. Разбрасывать трупы в разные стороны от тропы не рекомендуется. Вдвое увеличивается вероятность их обнаружения. Подорвавшийся пусть так и лежит. Взрыв могли слышать в стороне. Значит, надо звук материально оправдать. Кто знает, сколько тут еще таких же групп бродит. Сразу же замели наломанными опять же в стороне импровизированными вениками следы крови. Несколько сломанных веток вырезали под корень, чтобы не видно было следов свежего слома. Никто, появившийся сейчас здесь, не понял бы, что только что в этом месте произошла молниеносная и кровавая драма.

– Ты не перестарался? – спросил Согрин у Кордебалета, склонившегося над офицером.

– Живой…

Допрос, если бы затянулся, выбил бы их из графика движения, но провести его надо было обязательно, чтобы до конца выяснить ситуацию – случайный ли это отряд, есть ли еще воинские части в округе.

Шурик хлестал офицера ладошкой по щекам, нежно почти, совсем не по-боксерски. И привел его наконец-то в сознание. Видимо, маленькому вьетнамцу не доводилось еще встречаться с квалифицированными мастерами спорта, и удар был для него необычайно силен. И времени привыкнуть к таким ударам у него, понимали все, не осталось. Не отведено ему просто этого времени.

Офицер встал, держась мелкими ладошками за щеки, словно зубы у него ныли неимоверно.

– Ага… Поговорим… – выдвинулся вперед весьма крупногабаритный лейтенант Толик Сохно, благодаря злодейской внешности – таким уж мама родила – и сломанному в дополнение носу он в группе считался специалистом по допросам.

Спокойно и деловито лейтенант протянул руку с ножом и провел острейшим лезвием у офицера возле уха. Брызнула кровь, но ухо пока осталось на месте. Офицер схватился ладонью теперь уже за ухо, но по глазам стало понятно – он понял, что от него требуют и чем ему грозят. И испугался – штанина моментально намокла, и под офицером разлилась лужица. Согрин, не церемонясь, подтолкнул в спину Тана.

– Допрашивай сам. Я вьетнамский знаю хуже, чем ты русский… Кто они такие, куда шли, с какой целью?

Честно сказать, он вообще знал по-вьетнамски только несколько слов. Знал, но не умел их произнести, тембр голоса не совсем подходящий. И если пытался, сами вьетнамцы большей частью его не понимали.

Вьетнамские офицеры защебетали по-своему. Как две птицы перекликались. Отдельные слова Согрин все же с удовлетворением разобрал, но смысл разговора уловить все равно не смог.

– Он из отдельного полка военно-полевой жандармерии. Так они своих карателей зовут. Командир взвода. Квартируется здесь недалеко, в деревне. Утром им сообщили, что выбросился коммунистический десант. Десять парашютов. Взвод пошел на преследование тремя группами. Две группы должны загнать коммунистов на очень узкую тропу, а третья должна встречать их там в засаде. В каждой группе по десять человек.

Игорь раскрыл планшет-сумку офицера, совсем такую же, как и у офицеров советских. Под прозрачной пленкой подробнейшая карта района.

– Где квартируетесь?

Офицер показал.

– Где идет вторая группа и где засада?

Опять показал, и Игорь отметил красным карандашом, оказавшимся в этой же планшетке.

– Где базируется весь полк?

Вьетнамцы долго говорили, жестикулируя, наконец Тан перевел:

– Как такового, полка вообще не существует. Есть отдельные роты и отдельные взводы, они располагаются по различным районам и входят в подчинение местной комендатуре.