Веер (сборник) - Ольга Морозова

Но когда она увидела его в первый раз на пляже, то сразу поняла, что это Он, её суженый. Она ждала его давно, но всё равно он появился неожиданно. Сразу по приходу домой она раскинула камни и жемчуг, чтобы погадать. И они недвусмысленно указали на то, что этот человек предназначен ей самой судьбой. Она много раз брала белую и розовую жемчужины и разъединяла их — перлы сразу тускнели. Но стоило соединить их вместе, они снова сияли. И с тех пор мысль о том, что они предназначены друг другу высшими силами, не покидала её ни на минуту. Она видела, что он влюблён в неё без памяти, но не знала, чувствует ли он то же, что и она? Каждый день они проводили вместе несколько часов, болтали о том, о сём. Иногда ходили в соседний городишко, посидеть в кафе. Им не было скучно друг с другом, время летело незаметно. Так прошло две недели, и вечером, на берегу, Марио сказал девушке, что через три дня они уезжают.

„Но ты не волнуйся, — в голосе Марио звучала тоска, — это ненадолго. Через год мне исполнится двадцать один, я вернусь сюда, в греческое подразделение, и мы поженимся. Я люблю тебя больше всего на свете, мне никто, кроме тебя, не нужен, я не смогу жить без тебя. Но раньше я не смогу приехать. Мне нужно закончить учёбу, и немного постажироваться в ведении бизнеса, отец введёт меня в курс дела. Я буду писать тебе, дорогая. Я не забуду тебя, этот год мне покажется вечностью. А ты, готова ли ты ждать целый год? Что, если ты разлюбишь меня? Я не смогу этого вынести“.

Марина засмеялась: „Я готова ждать тебя всю жизнь. Я тоже очень люблю тебя, и я знаю, что мы принадлежим друг другу. Знаешь, мы никогда не говорили об этом, но скажи мне, что ты любишь больше всего? Деньги, власть? Любишь ли ты свободу? Что тебе нравится? Чего ты боишься?“

Марио задумался: „Я никогда всерьёз не задумывался над этим. Наша семья всегда жила в достатке, я не знаю, что такое бедность. Мне никогда ни в чём не отказывали, поэтому, собственно, и что-то сильно хотеть у меня не было причины — я знал, что получу всё, что захочу. Но я не злоупотреблял. До встречи с тобой у меня не было особых желаний“.

Марина серьёзно посмотрела на него: „Но разве ты не заметил, что деньги отбирают у тебя свободу? Ты подчиняешься их желаниям. Ты вынужден делать не то, что хочешь, а то, что приносит деньги. Ты ведь учишься сейчас, чтобы заниматься бизнесом отца? А хотел ли ты этого сам? Ты вынужден жить не там, где хочешь, и не с тем, с кем хочешь, — при этих словах Марио вспомнил Луизу, о которой совершенно забыл в последнее время, — разве не так?“, — Марина вопросительно посмотрела на него, и замолчала.

Марио покачал головой: „Не знаю, что сказать тебе, мы живём в мире денег. Деньги нужны нам. Разве бедняки менее несвободны? Они так же вынуждены зарабатывать на хлеб. О какой свободе ты говоришь? Хотя, возможно, ты и права, у нас, богатых, гораздо больше условностей. Но от этого я не люблю тебя меньше, и никакие деньги мира мне не заменят тебя. Я готов от всего отказаться“

„И всё-таки, — Марина настаивала, — что ты любишь больше всего? Что бы ты хотел больше всего на свете?“

Марио засмеялся: „Больше всего на свете я хотел быть с тобой, дышать с тобой одним воздухом. Я люблю море, солнце, песок и камни. Я люблю плавать вместе с тобой, слушать шум волн. Я люблю всё это, — он раскинул руки, — но только если там есть ты!“

И тут же шутливо притянул девушку к себе: „А ты что любишь, ты мне не сказала?“

Марина не стала отстраняться и ответила просто: „То же, что и ты. И тебя — очень, очень“.

И тут, разволновавшись от разговора и от близости, они впервые поцеловались. Это не был поцелуй страсти, но очень долгий, нежный, томный поцелуй. Им не хотелось торопиться, впереди целая жизнь, и незачем забегать вперёд. Всё придёт, потом, позже, и будет удивительно прекрасным.

После поцелуя Марина отстранилась и сказала, немного подумав: „Знаешь, ты приходи в последний вечер перед отъездом, мы устроим прощальный пикник. Я принесу домашнего вина, фруктов, сыра и оливок, и мы попируем на берегу. Ты мог бы остаться на всю ночь?“

„Ну конечно, о чем ты спрашиваешь. За мной никто не следит. Но почему в последний день? Ведь у нас есть ещё завтра. Неужели ты хочешь лишить меня счастья видеть тебя?“

Марина улыбнулась: „Ну что ты, конечно нет. Просто у меня завтра дела. А это будет для тебя репетицией перед долгой разлукой. Если ты не можешь подождать один день, как ты будешь жить целый год?“

Марио задумался: „Я не представляю. Целый год! Я сойду с ума! Ну ладно, пусть будет, как ты хочешь. Я приду послезавтра и останусь на ночь“.

На том они и расстались, и каждый поспешил домой. В номере Марио забрался в постель и уснул беспокойным сном, а Марина ещё какое-то время сидела возле дома и размышляла. Она собиралась сходить завтра к старой цыганке Раде, которая жила на краю села, погадать. Она, в общем-то была уверена, что Марио её суженый, но ей хотелось убедиться. А вдруг она ошиблась? Ошибиться было нельзя. Она надеялась, что старая Рада поможет ей. Она помогала всем девушкам, к ней даже приходили из соседних деревень, и из города. Рада многое знала. Теперь, когда Марио собрался уезжать, нет смысла скрывать, что у неё есть возлюбленный. Но Рада не выдаст её, она никогда ни про кого никому не рассказывала. И, приняв решение, Марина успокоилась и отправилась спать.

Наутро она решила пойти пораньше, пока никого нет — ей не хотелось ни с кем встречаться. До Рады она дошла быстро, и решительно постучалась в дверь. Цыганка будто ждала её возле порога — дверь тотчас распахнулась, приглашая войти. Девушка робко переступила порог.

„Здравствуй, здравствуй, давненько я тебя ждала, — услышала она голос Рады, — как же так, такая красотка, и не хочет ничего знать про любовь? Разве не это главное для девушки? Знаю, знаю, ты и сама всё знаешь, но всё-таки пришла ко мне. Зачем?“

„Я хочу убедиться, Рада, что не ошиблась. Мне нельзя ошибиться. Прошу, погадай мне. Я хорошо тебе заплачу“, — Марина протянула деньги.

Цыганка взяла купюры у неё из рук: „О, ты необыкновенно щедрая девочка! Я бы погадала тебе и просто так, но думаю, деньги тебе не очень нужны, в отличие от старухи, поэтому возьму с благодарностью. Садись, я сейчас“.

Она усадила Марину напротив, положила перед собой хрустальный шар и спросила, на кого гадать?

Марина достала рисунок, фото у неё не было. Цыганка внимательно посмотрела на него и покачала головой: „Красивый парень. Не наш, сразу видно. Ну, ладно, давай гадать“, — она положила руки на хрустальный шар и стала пристально всматриваться. Шар переливался разными цветами, мутнел, опять становился прозрачным, Марина сидела спокойно. Наконец, цыганка убрала руки и молча подняла глаза. Марина начинала терять терпение: „Что ты там видишь? Скажи, не молчи! Мы будем вместе?“

Рада очнулась и заговорила: „Да, милая, вы будете вместе всегда. Вы предназначены друг другу. Вот только…“, — и она опять умолкла.

„Что только? Прошу, не томи. Я и так волнуюсь. Что ты ещё увидела?“ — девушка не на шутку встревожилась.