Злодейка должна умереть - Анастасия Коновалова

Адалисия и получила бы титул герцогини, если б Артур остался принцем, а Максемилиан занял престол. Однако по сюжету вся королевская семья умерла, пока Артур был на фронте, из-за чего в Иос он возвращался уже королем. Конечно, в романе Адалисия сразу попыталась нанести ему визит, но была остановлена служанками и унижена в последний раз. То, что Артур пренебрег на глазах у всех невестой, выбранной родителями, и все время проводил в объятиях Риэль, в глазах аристократии приравняло Адалисию почти к простолюдинке. Такого она стерпеть не смогла и началась жесть.

Наверное, думала тогда Эва, автор просто стал смотреть Игру престолов. Потому что по началу такой жестокостью к персонажам не отличалась. Скорее всего, лишь благодаря этому Эва дочитала роман в своей прошлой жизни и сразу же его продала или отдала, она уже плохо помнила.

В письме значилась точная дата и время, когда Эва сможет приехать в особняк графа Варлоса. Это еще раз подтверждало, что Адалисия не хотела с ней встречаться и отодвигала этот момент как можно дальше. несмотря на это, Эва все равно оставалась довольной. У нее теперь есть шанс поговорить с Адалисией и вернуть все так, как должно быть.

Если сюжет не пойдет так, запланировал то автор, то многие пострадают и Эва в первую очередь.

− Лукреция, через три дня я поеду на аудиенцию. Подготовь к этому дню удобное платье и сапоги. Также подготовь неброские украшения и перчатки.

Лукреция выглядела обеспокоенной и заинтересованной одновременно. Хотела спросить, что задумала Эва и почему собиралась к графу Варлосу, с которым Питтерсы никогда не общались, но молчала. Так же молчать она будет и при графе с графиней. Конечно, полностью скрыть факт того, что Эва посетит Адалисию — невозможно, однако заранее знать это никому не стоило. Их семьи относились к враждующим фракциям и любая встреча могла обернуться огромным скандалом и недопониманием.

Понимая это, Лукреция подобрала безликое платье, простенькие украшения и длинные перчатки. Волосы она уложила в сложную прическу, выпуская у лица несколько прядей. В этой одежде Эва была похожа на обедневшую аристократку и это играло на руку. Последний штрих — шляпа с широкими полями и карета без герба рода. Эва вышла из поместья рано утром, пока графиня молилась в храме, а граф слушал доклад вассалов. Клод с большей частью прислуги присматривали за бледной Мари, поэтому Эва смогла спокойно выйти из поместья.

Скорее всего со стороны она выглядела странно, но лучше бы никто не провел параллель между Эванжелиной Питтерс и Адалисией Варлос.

К счастью, дождливая погода вновь сменилась засухой, отчего многие слуги падали в обморок от жары, а рядом с Мари всегда были люди, которые обтирали ее холодной водой. К счастью, Мари стало чуть лучше, дыхание выровнялось, температура спала, однако она не очнулась. Врач тоже ничего конкретного не говорил, будто не хотел давать ложную надежду. Да, состояние Мари улучшилось, но надолго ли? Как скажется лихорадка на молодом организме? Эванжелину она уже забрала.

Выходя из кареты, Эва неловко поправила шляпу. Конечно, она привлекала внимание, однако с Эванжелиной, которая всегда носила светлые платья, часто распускала волосы и красовалась украшениями, ее сейчас не сравнить. Эве нужно было остаться незамеченной. Об этом, скорее всего, думала и Адалисия, потому что прислала простого слугу — высокопоставленных аристократов встречал дворецкий или слуга более высокого ранга. Отвели Эву в неприметную комнату, находящуюся в дальнем крыле первого этажа. Вели коридорами, по которым граф с графиней Варлос не ходили, как и многие другие домочадцы.

Когда закрылась дверь, Эва сняла шляпу и выдохнула. Осмотрела простую комнату с мебелью из старого дерева, обветшалые книги и пыль, которая виднелась на полках и статуэтках. Эта комната использовалась редко и скорее всего прислугой. Похожие комнаты были и в поместье Питтерсов, которую использовали служанки для отдыха или для тайных встреч. Конечно, графиня пресекала это, но на многое закрывала глаза, пока слуги не переходили границы дозволенного.

Не решаясь садиться на пыльные кресла, Эва положила шляпу на стол. Посмотрела на окно с разводами и мелькнула мысль, что комната такая грязная и неприметная специально. Будто для отвода глаз. Однако это лишь мысль, которые улетучились, стоило двери открыться.

Смотря на Адалисию, Эва все больше убеждалась, что никого краше пока не видела. Это и не удивительно, ведь авторы всегда делали важных персонажей красивыми, чтобы вызвать первичную привязанность у читателей. Единственный минус этой теории в том, что Эванжелина никогда не участвовала в событиях романа, но была вполне симпатичной.

В элегантном, темно-синем платье, колье из алмазов и распущенными, рыжими волосами, она выглядела прекрасно. Несмотря на простоту наряда, платок на плечах, Адалисия вызывала восхищение. Даже дома, она вела себя достойна, шла медленно, держала осанку и на лице ни одной лишней эмоции.

− Приветствую вас, леди Варлос. Благодарю… − Эва присела в реверансе и заговорила, как ее учили, но жесткий взмах руки остановил ее на полуслове.

− Не стоит пустых слов и приветствий, − жестко оборвала ее Адалисия и внимательно осмотрела. — Зачем вы приехали сюда? Мы с вами никогда не общались, лишь несколько раз стояли рядом.

Наверное, из-за этого у Эванжелины такая внешность. Может, та действительно была одной из тех девушек, которых описывали, как симпатичных, в платье, которые что-то говорили, но не имели голоса, лица и имени. Однако это уже не так важно. Это совершенно не важно, потому что Эва никогда не общалась с Адалисией и впервые увидела на том балконе.

Все началось с того самого балкона, куда Адалисия вышла, в поисках Артура. Где в романе Артур с Риэль прятались и обещали друг другу счастливое будущее, греясь в объятиях друг друга.

Эва смотрела на Адалисию внимательно и не понимала, как лучше начать разговор. Были ли ее догадки верны и злодейка переродилась? Или просто что-то пошло не так. Если Эва скажет ей вновь стать злой и отстать от Артура, то это понесет за собой лишь недопонимание, перерастающее в злость. Эва не была жителем этого мира и все еще привыкала, многое ей не нравилось, однако не уверена, что хотела бы вновь умирать. Будет ли это конец или новое перерождение — не важно. Эва не хотела рисковать понапрасну.

Нужно подбирать слова осторожно. Следовало быть максимально осторожной не только потому, что неизвестно, как поведет себя мир, но и потому, что Адалисия являлась невестой принца. Одно ее слово и репутация Эванжелины упадет, или падет лишь