Клуб "Темные времена" - Элисон Гудман

Хелен еще глубже вжалась ступнями в толстый ковер:

– Да.

– Это правда – то, что про нее говорят? Что она сбежала с джентльменом, который убил служанку в таверне, а затем и себя?

Служанку? История превращалась в кровавую резню.

– Ни о чем подобном я не слышала, – сказала Хелен, твердо отрицая оба преступления. – Кто вам это рассказал?

– Слухи ходят по всему залу, – взмахнула пухленькой ручкой леди Элизабет. – Так это неправда?

Хелен не успела откровенно солгать: девушку спас молодой капельдинер, подошедший к ее собеседнице:

– Миледи, прошу вас следовать за мной.

– Наконец-то! – прошептала та, поправляя шлейф на руке. – Вперед, в бой!

Хелен проводила взглядом леди Элизабет, которая еле поспевала за капельдинером, и ее неуклюже покачивающееся панье. Мопс – известная болтушка, но все же не сплетница. Однако она не постеснялась упомянуть про случай в таверне. Картина для Делии вырисовывалась невеселая, и выдумка про убийство служанки лучше ее не делала. Разумеется, это вполне могло оказаться правдой. Возможно, до тетушки история дошла не целиком. Хелен отыскала ее среди группы покровителей: она увлеченно беседовала с незнакомой леди. Внимание девушки привлекла стоявшая за ними темноволосая стройная дама, которая пристально наблюдала за Леонорой, сдвинув брови – признак недоверия. Брюнетка подняла глаза на Хелен, но тут же отвела взгляд.

Хелен переключилась на юных леди, которые ждали своей очереди. Следующей шла леди Элизабет. Она ковыряла винтик на веере, а двое камергеров суетились вокруг ее пышной фигурки. Младший из них снял шлейф с руки девушки, опустил на пол поток белого дамаста[18] с шелковыми розовыми бутонами и расправил. Старший следил за тем, что происходит у трона, и качал серой напудренной головой, давая понять Элизабет, что выдвигаться пока рано. Бедняжка побледнела, и ее лицо и грудь приобрели бело-розовый оттенок. «По крайней мере, он сочетается с платьем», – язвительно подумала Хелен, но ей тут же стало за это стыдно. Нельзя винить Элизабет в том, что сплетницы бурно обсуждают Делию. Заметив некий невидимый другим знак, старший камергер отступил в сторону и поклонился, открывая дорогу к трону. Мопс перевела дыхание, вытянула руку с крепко зажатой в ней карточкой, еще раз напоследок оглянулась на свой шлейф и зашагала вперед.

То же самое повторилось со всеми девушками, которые значились в списке перед Хелен. Сначала она наблюдала за каждой из них: глубокий вдох, тревожный взгляд, брошенный на шлейф; но после того, как шестая леди исчезла за полукругом, а затем вновь появилась, сияя от облегчения, Хелен потеряла к ним интерес и задумалась о себе. Как быть, если королева все же спросит ее о матери? Сердце в груди заколотилось, и каждый удар отдавался в горле. Внутренности как будто вжались в самый низ живота. Девушка сосредоточила внимание на золотых геральдических лилиях, вышитых на ковре, и медленно, глубоко вдохнула, сопротивляясь сдавившему грудь корсету. Долгий выдох помог избавиться от легкого головокружения. Она еще успела бы в последний раз повторить заготовленный для королевы ответ, но слова испарились из памяти. Хелен даже не знала, с чего начать. Перед глазами у нее стояло обрюзгшее лицо дядюшки, который выплевывал те самые жестокие слова: «Это было к лучшему».

– Миледи, прошу вас следовать за мной.

Нет, она не готова! А вдруг она задрожит во время реверанса?

– Миледи?

Хелен сфокусировала взгляд на вежливом лице капельдинера. В его землистого цвета лице промелькнуло нетерпение.

– Да, разумеется, – пробормотала Хелен и заставила себя шагнуть вперед.

Ее подвели к двум камергерам, которые о чем-то перешептывались между собой. Они тут же умолкли и поклонились, когда капельдинер их представил:

– Леди Хелен, сэр Десмонд Моруэлл, – это был старший камергер, – и сэр Иан Лестер.

Несмотря на окутавший ее страх, Хелен заметила усталый вид старшего камергера и то, как младший нервно пощелкивал пальцами. Им предстоял тяжелый день.

– Позвольте взять ваш шлейф, леди Хелен, – произнес сэр Иан и снял с ее левой руки увесистую атласную ткань.

Хелен ощутила на коже прохладу, когда ее избавили от тяжелого шлейфа. Какая чудесная минута! Девушка не удержалась и посмотрела на то, как камергер расправляет ткань на ковре.

– Прошу вас подготовить карточку для лорда-камергера, – напомнил сэр Десмонд. Несмотря на усталость, его лицо сохраняло приятное выражение, а чересчур крупные для мужчины карие глаза лучились добротой. На голове у старшего камергера покоился старомодный напудренный седой парик. – Направляйтесь к трону, когда он огласит ваше имя.

Хелен успокоили бесстрастный взгляд сэра Десмонда и его деловой тон. Тысячи девушек до нее прошли через это испытание и не опозорились. Она ничем не хуже их.

Старший камергер поклонился и отошел в сторону, открывая путь к трону.

Один за другим к Хелен повернулись любопытные, и послышались шепотки. Внезапно Хелен поняла, зачем нужно сделать глубокий вдох. Она пошла вперед, высоко задрав подбородок, хотя каждая частичка ее тела сгорала от желания обернуться на скользящий за ней подол. Хелен боялась споткнуться. Она прошла мимо собравшихся. Из смазанной толпы выплыло знакомое лицо герцога Сельбурнского, близкого друга ее брата. Его простоватое лицо излучало тепло и поддержку. Добрый джентльмен подмигнул, придавая Хелен храбрости. Полная достоинства леди Челмондели, стоявшая подле него, тоже улыбнулась. А вот и тетушка Леонора. Милая тетушка, она закусила губу и молилась про себя.

Хелен передала лорду-камергеру свою карточку.

– Леди Хелен Рэксолл! – объявил он.

Казалось, трон находится далеко-далеко. Принцессы стояли за матерью, похожие на бледные тени: их неброская красота терялась в присутствии королевы. Хелен успела заметить убранные в высокую прическу седые волосы, роскошные страусиные перья, выкрашенные в синий цвет, и напудренные обвисшие щеки, а затем все ее внимание сконцентрировалось на ковре, который требовалось преодолеть. Девушка отсчитала пятнадцать шагов и остановилась у трона, наступив на вмятину, оставленную множеством туфелек до нее. Хелен впервые увидела вблизи членов королевской семьи.

Ее Величество стала дородной, подобно своему сыну, и длительная тяжелая болезнь мужа оставила глубокие морщины на лбу и у рта, которые придавали лицу королевы мрачное, страдальческое выражение. Всем известное пристрастие королевы к нюхательному табаку оставило след на ее широких ноздрях: под толстым слоем пудры проглядывала желтоватая кожа. Между тем в широко поставленных глазах светился интерес. Королева выжидающе подалась вперед.

Хелен завела левое колено за правое и опустилась в глубоком реверансе, склонив голову. Она присела плавно и, вопреки страхам, ни разу не покачнулась. Можно вздохнуть с облегчением. Тетушка непременно обрадуется. Королевская рука, облаченная в перчатку, опустилась на резной подлокотник. Послышался шелест синего шелка, и перед Хелен предстал расшитый золотыми звездами и усеянный драгоценными камнями корсаж: Ее Величество склонилась для королевского поцелуя. Девушка подняла голову навстречу сладкому аромату гвоздики и сверкающим бриллиантам на дряблой коже. Сухие губы нежно прижались к ее лбу.