Роковое место - Михаил Черненок

– О работе Суханова Фишкина что-нибудь говорила? – спросил Голубев.

– Ничего она о Герке не знала. Мельком упомянула, будто, занимая у нее доллары, хвалился трепач, что в каком-то морском клубе крутые «бабки» получает.

– Вы где работаете?

– В коммерческой фирме «Континент». Сейчас в отпуске.

– Суханова, случайно, не встречали в Новосибирске?

– Больше года его не видела.

От «именинницы» Голубев ушел со смутным чувством жалости к запутавшейся в любовных переживаниях Фишкиной. Судя по всему, Настя не лгала подруге. После банкета она находилась подшофе, а в таком состоянии поведение людей определяется старой пословицей: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Слава не считал себя большим знатоком женских душ, однако не надо была иметь семи пядей во лбу, чтобы оценить в общем-то банальный поступок «демонически активной» женщины, привыкшей к частой смене любовников. Сомнение вызывала только ее угроза – «заказать» Суханова. Всерьез вынашивала Настя эту мысль или высказала сгоряча, под влиянием паров Бахуса? Не спровоцировала ли она столкновение с джипом, чтобы разом оборвать свои мучения?…

Голубев посмотрел на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Время летело быстро. От улицы Челюскинцев до железнодорожного вокзала было всего две минуты езды. Там, в многоэтажном угловом доме, жил внук Пимена Карповича Купчика, знавший, по словам ветерана, многое о Германе Суханове. Недолго думая, Слава развернул свой «Запорожец» к вокзалу.

Похожий на деда пухлой фигурой, круглым лицом и обширной лысиной Игорь встретил Голубева «фирменной» дедовской улыбкой. После земляческих объятий он увлек Славу в комнату, стены которой украшали плакаты с цветными изображениями символически одетых и вообще обнаженных красавиц. Обстановка комнаты была по-холостяцки спартанской. Закрытый платяной шкаф, основательно продавленный диван-кровать, в углу возле большого окна свалка газет вперемешку с журналами и старенький школьный стол с небольшим компьютером. Усадив гостя на расшатанный стул возле стола, сам хозяин уселся в потертое кресло напротив.

– Как жизнь, земляк? – по привычке спросил Слава.

Игорь безмятежно улыбнулся:

– Как шахматы: в правительстве – бесконечные рокировки, в народе – сплошной мат.

Голубев засмеялся:

– Чем занимаешься?

– Пишу сценарий для раскрутки богатого чудилы. Долбанула мужику в голову озорная мысль, будто он может стать губернатором Новосибирской области.

– До выборов еще четыре месяца, а вы уже закрутились.

– Пока отрепетируем да снимем рекламный ролик, самое время наступит для предвыборных дебатов. Как говорят аборигены крайнего Севера, куй железный, пока горячий.

– Хорошо «куется»?

– В прошлую предвыборную кампанию наковал на новый «Фольксваген». Нынче дебаты, похоже, дойдут до матов. Поэтому рассчитываю на «Рено Меган», а то и покруче огрести.

– Однако.

– Тщеславные кандидаты на раскрутку денег не жалеют.

– И кто этот «богатый чудила», которому долбанула озорная мысль сесть в губернаторское кресло?

– Президент спортивного фонда «Парус».

– Чешуяков?! – не сдержал удивления Голубев.

Игорь, кивнув, посмотрел на светящийся экран компьютера:

– Федор Павлович.

– Расскажи о славных делах этого претендента на губернаторство.

– Честно признаться, я о нем совсем мало знаю.

– Вот здорово! Какой же ты сценарий напишешь?

– Отличный.

– На каком основании?

– На творческом вдохновении по формуле «Два П»: потолок плюс пол.

– Ну, Игорек, даешь дрозда!

– Все творцы рекламных роликов так дают. Кладут в основу биографические факты и сопровождают их художественным свистом. Главное – не пересвистеть. Когда не досвистишь, тоже плохо. На прошлых губернаторских выборах телевизионные свистуны заставили кандидата из крестьян доить корову, а о том, что перед доением надо подмыть вымя, не сообразили. После такого «прокола» буря критики на крестьянина обрушилась. Можно сказать, из-за пустяка мужик проиграл выборы.

– Ты тоже можешь чего-то не «посвистеть», и раскручиваемый тобой кандидат не выйдет в победители.

– Проиграет – пусть сам чешет «репу». Мне его победа до лампочки. Для меня главное в этой всенародной игре зашибить баксы на «Рено Меган».

– Неужели ни разу не встретился с Чешуяковым?

– И не хочу встречаться. Биографию Федора Павловича мне принесла Элька Живанкова.

– Подруга твоя?

– Ага, пробоистая враль-журналистка и азартная секс-революционерка.

– Насчет «революционерки» не понял.

– Ох, и деревня же ты… – Игорь расхохотался. – Поветрие среди молодых телок нынче такое. Насмотрелись порнушек и стали как малые дети. Дашь игрушку в руки – тянут в рот.

Голубев усмехнулся:

– А на городских автобусах пишут, будто новое поколение выбирает пепси.

– Одно другому не помеха. Оковы тяжкие пали, темницы рухнули и свобода нас приняла радостно у входа. Может, этот вход совсем не тот, но мы рванули. Дефицит исчез. В России даже секс появился. Завались и обссышься! Живем не в комфортных условиях, зато как в песне: «А в ресторане музыка играет, а у меня от музыки балдеж». Словом, большой город – не райцентр, где тишь, гладь да божья благодать.

– Насчет божьей благодати в райцентре ошибаешься, – сказал Голубев. – Ты вот только готовишь раскрутку Чешуякова, а у нас твоего протеже уже «забаллотировали».

На лице Купчика появилось недоумение:

– Каким образом?

– Из автомата Калашникова.

– Замочили гады?!

– Вместе с личным шофером Васей. Так что, Игорек, плакал твой «Рено Меган». Вместо раскруточного панегирика сочиняй некролог. Может, на новое колесо к «Фольксвагену» заработаешь.

– Заработок не проблема. Кандидатов в губернаторы, кроме Чешуякова, косой десяток. Возьмусь раскручивать другого… – Игорь скорбно поморщился. – Рановато ныне начали устранять конкурентов. Если так дело пойдет дальше, то и выбирать не из кого станет. Намерение Федора Павловича выставить свою кандидатуру мы не рекламировали. Не могу докумекать, из какого источника конкуренты почерпнули информацию. Ты, например, когда и от кого узнал, что Чешуякову захотелось стать губернатором?

– Только что от тебя.

– Ради чего тогда приехал ко мне?

– Хотел поговорить о Германе Суханове, а ты мне замысел Чешуякова выдал.