Руки вверх, генерал! - Алексей Макеев

– Ага, для кого, как в анекдоте, – усмехнулся Волохин. – Только этот крендель так там и замерз – около своей стены. Ночь темная была, ни огонька – действительно не разберешь, где стена, а где крыша. А мороз лютый – вот он и впал в отчаяние. Отчаяние, между прочим, – смертный грех.

– Убийство, между прочим, – тоже, – заметил Гуров и полюбопытствовал: – А что же он назад-то не вернулся?

– Я же говорю, ориентировку потерял! – объяснил Волохин. – Крыша у него от самогона поехала. А может, она у него и до этого уже поехала… А то вот еще был случай…

Но рассказать он ничего уже больше не успел, потому что за дверью послышались уверенные мужские шаги, и в кабинет после короткого стука заглянул подполковник Томилин.

– Прошу прощения, доктор, – сказал он. – Меня послали к вам. Я насчет той женщины, супруги генерала Репина. Мне поручено организовать ритуальные услуги. Так вот я хотел бы договориться о выдаче тела…

Гурова, который сидел в углу кабинета и был отчасти прикрыт шкафом, он заметил не сразу, но все-таки заметил и был неприятно удивлен. Однако постарался сделать вид, что ничего особенного не произошло, и лишь с чуть большим нетерпением повторил:

– Так как, доктор? Насчет выдачи тела?

Волохин переплел пальцы, хрустнул суставами и равнодушно спросил:

– Простите, а на каком основании я могу выдать вам тело гражданки Репиной?

– Я же объясняю – мне поручена организация похорон, – строго сказал Томилин. – Поручена лично Репиным Олегом Викторовичем. Вот здесь у меня факс, подписанный его именем. Плюс ходатайство от городской прокуратуры. Плюс от Министерства обороны… Если этого недостаточно, я на ваших глазах свяжусь с вашим непосредственным начальником, и он даст соответствующую команду.

– Завидная оперативность! – вмешался в разговор Гуров. – Когда вы все успели, Андрей Денисович?

Томилин сделал вид, что заметил Гурова только что.

– А, это вы? – скучным голосом сказал он. – Не ожидал вас здесь встретить.

– А вот я вас ждал! – заявил Гуров, вставая.

– Ждали меня? – холодно удивился Томилин. – Не понимаю.

– У меня было предчувствие, что вы здесь еще появитесь, – объяснил Гуров.

– Вот как? – сухо произнес Томилин. – Говорят, в вашей профессии предчувствия играют не последнюю роль… – По тону чувствовалось, что Гуров начинает его раздражать.

– Да, предчувствия меня редко обманывают, – кивнул Гуров. – Например, я сразу почувствовал, что вы неспроста не поехали вместе с вашим генералом в инспекционную поездку. Такое впечатление, что организация похорон была вами заранее запланирована, Андрей Денисович…

Томилин посмотрел на него долгим презрительным взглядом, каким смотрят на окончательно деградировавших пьяниц, и после тяжелой паузы сказал:

– А вы оригинальный человек, полковник Гуров! Пожалуй, вы меня даже пугаете… Хотите совет? Сходите к психиатру! Дело в том, что безнаказанно говорить такие вещи можно, только имея справку от психиатра в кармане. Менее выдержанный человек на моем месте…

– Менее выдержанному я бы этого не сказал! – добродушно заметил Гуров. – Так что зря вы даете мне медицинские рекомендации, Андрей Денисович! Я полностью контролирую ситуацию. И, согласитесь, ваша расторопность вызывает не только восхищение, но и вопросы также…

– Возможно, – перебил его Томилин. – Возможно, вам не дают покоя какие-то голоса, вопросы… Но я совершенно точно знаю, что задавать их мне вы не имеете никакого права. Поэтому и отвечать на них не собираюсь. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

– Вполне, – сказал Гуров. – Это Мышкин вас просветил! Понимаю… Формально я действительно не имею права задавать вам вопросы, Андрей Денисович. Но от этого они никуда ведь не исчезают, верно?

– Не знаю, вам виднее, – неприязненно сказал Томилин и снова обратился к Волохину: – Давайте вернемся к нашему с вами вопросу…

– Ладно, не буду вам мешать, – Гуров кивнул Волохину и вышел из кабинета.

Томилин не проводил его даже взглядом.

Едва Гуров на следующее утро появился на работе, как сразу же все вокруг словно по команде завертелось колесом. Сначала позвонил Волохин.

– Лев Иваныч, ты извини, что вчера с тобой не связался, как договаривались, – сказал он. – Но вчера еще ничего не было ясно. Этот подполковник меня достал. Ну, во-первых, тело пришлось ему отдать, потому что стоило мне чуть-чуть заупрямиться, так тут такое началось!.. Наверное, только из Кремля не звонили… Ну, думаю, черт с тобой, бери!.. Ан, нет! Ему вдруг откуда-то новое указание поступило – погодить. Короче, отложили все до утра… И вот сегодня ни свет ни заря уже все здесь! Гроб у них какой-то специальный, транспорт… И ты знаешь, по-моему, они не собираются покойницу хоронить…

– Вот те раз! – растерянно проговорил Гуров. – А что же они собираются? И кто это вообще «они»?

– Ты знаешь, кроме вчерашнего подполковника, тут сам генерал приехал – только он нынче в штатском, – и я так понял, что с ним родители погибшей. Пожилая пара, одеты бедно и просто убиты горем… По генералу-то хрен поймешь – физиономия у него совсем мужественная – все равно что у твоего Рэмбо. Ну, еще какие-то «шестерки» при нем… Это к вопросу, кто такие «они». А вот насчет того, что они собираются… По некоторым данным, они, кажется, собираются транспортировать гроб куда-то далеко. Во всяком случае, за пределы Москвы.

– Так, ясно, – перебил его Гуров. – Я сейчас к тебе подъеду. Ты постарайся всю эту компанию задержать немного, ладно?

Волохин хохотнул и сказал укоризненно:

– Лев Иваныч! Я сказал, что генерал на Рэмбо похож, но я-то не Рэмбо! Как я их держать буду?.. Но, думаю, если ты сразу выедешь, то успеешь застать. Пока они будут тут выносить, грузиться, документы, то-се…

– Ладно, еду, – сказал Гуров.

Он положил трубку и сосредоточенно посмотрел на Крячко, который, жизнерадостно улыбаясь, как раз входил в кабинет.

– Значит, так, я уезжаю… – сказал Гуров, но в этот момент опять затрещал телефон, и он знаком попросил Крячко подождать.

Выслушав сообщение, Гуров бросил трубку и, досадливо мотнув головой, торопливо объяснил:

– Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт! Никуда я уже не еду! То есть как раз еду, но с Петром – на какую-то выездную коллегию. Заявлено тоном, не терпящим возражений. А меня Волохин ждет! Там у него вся компания собралась – Репин, Томилин и, похоже, родители Преображенской. Волохин считает, что родственники собираются хоронить Преображенскую отнюдь не в Москве. Было бы любопытно на все это поглядеть.

– Я тебя понял, – бодро сказал Крячко. – Отряд не заметил потери бойца… Немедленно еду!

– Только смотри дров не наломай! – крикнул ему вслед Гуров, но Крячко уже и след простыл.