Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья - Ирина Успенская

«Поймай сначала, ворона щипаная», – как наяву, послышался насмешливый голос друга.

Встряхнув головой, чтобы избавиться от бесполезных мечтаний, Роне осмотрел шлюп. Увиденное ему не понравилось: матросы еле успевали откачивать воду из трюма, штурвал беспорядочно крутился – что-то там сломалось. А нить энергии истончилась, словно в задумчивости он вытянул из матросов и шкипера много больше, чем собирался. Вряд ли они в ближайшие годы будут способны испытывать гнев, ненависть, горе или страх. Но хотя бы не помрут, как если бы Роне использовал чуть более простую модификацию энергетической связи.

– Что ж, самое время кое-кому отринуть стяжательство и ступить на праведный путь. Можете помолиться за светлого шера Дюбрайна, везунчики, – подмигнул Роне покосившейся мачте и нашел взглядом рыжего шкипера: – Эй, ты! Захочешь сменить род деятельности, приходи. Для тебя найдется работа.

Шкипер вздрогнул, увидев истинный облик темного шера, и закивал.

Шлюп развалился, когда до порта оставалось всего ничего. Роне еле успел скинуть на воду какую-то доску и оттолкнуться от тонущих обломков. Его примеру последовали и шкипер, и равнодушные матросы, словно забывшие о том, что шлюп что-то для них значил. Эмоциональное выгорание, довольно забавные симптомы. Когда-нибудь Роне исследует это явление подробно и вдумчиво. Потом.

Стражник по прозванию Грот так и стоял, глядя на разваливающийся шлюп, около тюков с бочонками. И даже подал руку шкиперу, выбирающемуся на берег.

Но Роне это уже не интересовало. Он и так проявил какую-то невероятную заботу о бездарных людишках. Шутка ли, они все остались живы и даже забросят неправедную контрабанду! Магбезопасность может им гордиться.

Свистнув Нинье и тут же нежно погладив высунувшуюся из ближайшей тени бархатную морду, Роне взлетел ей на спину и велел: быстро, милая!

Коротко заржав, химера распласталась в воздухе и практически полетела – прочь из порта, в Верхний город… Впрочем, зачем так далеко? Безымянный тупик откроется где-нибудь здесь, да хоть между вон теми складами!

Роне срочно, немедленно нужен однорукий пират. Менсун, Масар… как его, проклятая кровь? Неважно. Помощник Мастера Ткача должен вывести на белобрысого убийцу, должен и выведет, даже если для этого придется вывернуть его мозги наизнанку!

Махшур – стоило увидеть обветренную рожу со шрамом, имя вспомнилось – был на месте, за конторкой, с неизменной толстой книгой.

– Где мальчишка? – с порога спросил Роне. Амулет-личину он снял за два шага до того.

– А шис его знает, – ответил Махшур, не отрываясь от записей.

– Махш-шур! – Роне позволил шипению пламени прорваться в голос и шагнул ближе к идиоту, не соображающему, с кем говорит.

Идиот резко поднял голову, выругался под нос и поклонился.

– Какая честь, темный шер. Какой мальчишка вас интересует?

– Белобрысый. Ну?! Или у вас много белобрысых Воплощенных?

Однорукий скривился, словно уксусу глотнул.

– Один, слава Брату. С последнего заказа в конторе не появлялся.

– Он мне нужен. Срочный заказ.

– Сожалею, но мастер Стриж заказов не берет, – с трудом выдавил из себя Махшур.

Он явно хотел сказать что-то другое, но не мог. От него несло ненавистью и страхом – но боялся и ненавидел он не Роне, как можно было бы ожидать, а белобрысого.

– Где он живет, адрес, – спокойно велел Роне.

Махшур попытался что-то сказать, сморщился, сплюнул… и также ровно ответил:

– Первый дом по улице Трубадуров. Не угодно ли вашей темности?..

– Угодно. Сделка. Рассказывай.

Роне бросил ему три золотых. Они исчезли, не успев коснуться конторки. Махшур ощерился, изображая любезность.

– Вчера около полуночи мастер Стриж заходил в дом по улице Трубадуров. Забрал вещи, что не забрал, сжег. Затем исчез. Где он сейчас, не знаю.

– Одежда, оружие, любая вещь, которой он касался.

Вместо ответа Махшур выложил на стол осколок бокала, завернутый в тряпицу, и кивнул. Вот как, подготовился? Снова гильдийские игры – а пусть играют. Лишь бы не мешали.

Проведя над осколком рукой, Роне принюхался. Миндальная горечь Воплощенного мешалась с хмирским сандалом – следом Мастера Ткача – и запахом нагретого солнцем чабреца. Светлый шер, откуда? Странно, привкус светлой магии и одновременно ледяное дыхание Ургаша… Надо будет разобраться, кто еще замешан в деле, очень интересная аура. Но потом. Сначала – Воплощенный.

– Годится. – Не касаясь самого осколка, Роне поднял его за тряпицу и убрал в карман. – Пойдешь со мной.

– Как прикажете, ваша темность, – склонил голову старый пират.

Смахнув с конторки книгу – пират поймал ее на лету и бережно положил в шкаф – Роне расстелил карту и пустил по ней пепельную гончую. На сей раз отчетливый след начинался от королевского парка, петлял по городу и…

– Вот ты где, малыш, – выдохнул Роне, когда гончая остановилась посреди квартала гончаров в северной части Суарда и завыла. – Коня, арбалет и вперед! – приказал он Махшуру.

Тот с каменной физиономией кивнул, но его радость от грядущей поимки Стрижа была так сильна, что Роне поморщился. Предательство всегда воняет.

3 день журавля

Морис шер Торрелавьеха

«Вечер маскарада – последний срок. Пять дней», – звучал в ушах голос секретаря Ристаны.

– Уже три с половиной, – уточнил сам себе Морис и отбросил прочь изорванный в клочья батистовый платок. – Ну, высунешься ты, наконец, сиятельная?