Оборотни в погонах - Сергей Алов

сложенную вчетверо затертую по углам до дыр бумажку. Развернул, начал читать: «Я, Скулов Вадим Сергеевич, м-м-м… года рождения, проживающий…». Это что, заявление о приеме в партию?

— Нет, — сообщил с пола длинный гестаповец Скулов. — Заявление, что я нашел пистолет и нес его сдавать. А по дороге, такое дело… Вас встретил.

Крюков почесал кончик носа и обернулся ко все еще не пришедшему в себя после стресса Карабиновичу.

— Это же надо, нас встретил! — покачал головой сыщик. — Кто бы мог подумать? А у второго тоже есть заявление?

— Есть! — тотчас отозвался с пола второй тип в кожпальто. — Можно я его достану?

— Попробуй, — смилостивился Крюков. — Но если я подумаю, что у тебя там запасной ствол или, скажем, граната, прострелю в трех местах как минимум.

— Что вы, гражданин начальник, какая граната! — испуганно произнес второй. — Вот…

Он осторожно, не глядя, протянул Крюкову такой же замусоленный клочок бумаги.

«Я, Ерохин…» — прочитал Крюков и брезгливо помахал бумажками в воздухе.

— Знаете, как это называется? — грозно сказал сыщик. — Лапша для ушей! Этим бумажкам в обед сто лет будет. В следующий раз, когда на волю выйдете, дату сегодняшнюю хотя бы ставьте. Ведь такое заявление каждый день новое писать надо. А вы обленились в конец.

Он демонстративно порвал заявления и бросил в урну.

Так что поднимайтесь и, как говорится, попрошу проследовать!

К ним уже приближались милиционеры в форме, вооруженные автоматами.

* * *

Крюков передал ряженых гестаповцев Окулова и Ерохина патрульным, а сам остался в ресторане.

— Я не поеду, — сказал он старшему милицейской группы. — Оформишь «палку» на себя. У меня и так в этом квартале перевыполнение по задержаниям.

Теперь, когда расстановка сил определилась, и новый хозяин — не без помощи Крюкова — продемонстрировал крутизну, персонал запрыгал перед ним на задних лапках.

Ресторан еще не работал, но для Карабиновича и его команды был накрыт длинный стол в большом зале. Кроме Крюкова и троих быков бизнесмена сюда пожаловали и некоторые представители криминального бомонда столицы, связанные с Карабиновичем. Они как по команде заняли одну сторону стола, напротив них уселись менеджеры казино.

Официальная часть не заняла много времени. Карабинович поздравил себя и присутствующих с началом новой страницы в истории заведения, а затем в самых радужных тонах расписал картины совместного и обоюдовыгодного существования в настоящем и будущем.

Однако за столом бизнесмен, посадивший Крюкова рядом с собой справа, одесную, так сказать, принялся жаловаться оперу на жизнь.

— Представляешь, — тяжело вздыхал он то ли по причине переедания холодных закусок, то ли в связи с навалившимися проблемами. — Купил я все это, потому что на дешевизну польстился. А теперь не представляю, что с таким хозяйством делать…

Крюков чуть ли не впервые за последнюю неделю получил возможность поесть без спешки, не на ходу, а по-человечески, положив локти на стол, отдуваясь и цыкая зубом. Стенания Карабиновича отвлекали его от процесса чревоугодия.

— Продай обратно прежнему хозяину, — вынес он решение в духе царя Соломона.

— Ну, если только в следующей жизни, — ответил бизнесмен. — Вырезали его вместе с семьей. И наследников не оставили. Да ты, наверно, слышал, Тодорковский его фамилия. Такую бойню устроили!..

Крюков насторожился. Возможно, Карабинович сообщит что-то новенькое по этому странному делу, в котором он, Крюков, увязал все больше и больше.

— Слышал краем уха, — внешне безразлично отозвался он. — А ты как думаешь, зачем было бойню устраивать? Искали что-то? Золото, брильянты?

Карабинович посмотрел на сыщика снисходительно.

— Бабки искали. В смысле — финансовые счета. Он же все, что в России имел, распродал, налегке сбежать собирался. А я, дурак, подсуетился и кое-что купил. И теперь на меня наезжают.

Крюков налил в рюмку водки, выпил по-русски, одним махом, но закусил спаржей, как древнеримский патриций на пиру у Лукулла.

— Кто?

— Не знаю. Они действуют через подставных типов вроде тех, кого ты недавно здесь повязал.

— И чего они от тебя хотят?

— Чтобы я отдал им «Эльдорадо».

Крюков догадался, что пройдошистый деляга хочет использовать его для решения своих проблем с перекрои кои рынка развлечений. С другой стороны, дело было чистое, поскольку Карабинович честно заплатил за свою пирамиду, где его, скорее всего, и похоронят. Славное будет название: пирамида Карабиновича… Но только здесь, и пока он жив, можно получить интересующую его, Крюкова, информацию:

Ты разве не говорил, что мечтаешь от него избавиться? — прикинулся он ничего не соображающим простачком.

Карабинович просто закипел от такой бестолковости сыщика.

— Но не задаром же! Ты не представляешь, какое это золотое дно. «Эльдорадо» — не просто название, это золотая жила!

Крюков взял с тарелки веточку укропа, поднес ее к носу и понюхал: она пахла летом, дачным участком и честным трудом на собственном огороде. Впрочем, сам сыщик не был огородным человеком, как и Карабинович, но на другой лад. Он сунул веточку в рот и принялся жевать с задумчивым видом.

— Неужели оно приносит такой большой доход?

Карабинович усмехнулся, наклонился к уху сыщика и заговорщицки зашептал.

— Доход колоссальный, но не это главное. Знаешь, почем нынче стоит отмыть черный нал? От исходной суммы едва треть остается! А через «Эльдорадо» можно отмыть львиную долю всего черного нала, который крутится на просторах нашей любимой родины. И это сейчас, перед выборами!

Пока бизнесмен и Крюков мирно беседовали за рюмкой водки, пьянка перешла в ту фазу, когда ее участники забывают, зачем пришли и продолжают полет в автономном режиме, сосредоточившись исключительно на себе и своих ощущениях. Как в чеховских пьесах, каждый говорил о своем, совершенно не сообразуясь с настроением ближнего своего. Над столом стоял пьяный гул, перемежаемый мелодичным звоном металла и хрусталя.

Крюкову стало скучно: надраться он мог и дома в обществе интересного человека, то есть самого себя! Дело было сделано, Карабинович фактически вступил в права владения, и Крюков решил, что пора сваливать.

Но внезапно его намерения изменились. На противоположном конце зала сыщик заметил ослепительно красивую молодую блондинку, которая определенно направлялась к их столу. Карабинович хлопнул сыщика по плечу и указал на нее.

— А вот и хозяйка здешних мест, мадемуазель Эльвина. Она управляла рестораном, баром и прочим здешним общепитом. Теперь она в моей команде. Кстати, полуофициальная, так сказать, пассия господина Тодорковского, мир его праху.

Крюков внимательно пригляделся к блондинке, отдаленно напоминавшей Мерилин Монро. Похоже, у покойного Тодорковского был отменный вкус. Сыщик с лукавой улыбкой посмотрел на бизнесмена.

— А теперь ты приобрел ее в комплекте с заведением, в нагрузку? И как грузит?

Карабинович замахал руками от возмущения и встал в позу