Следы на песке - Джудит Леннокс
Шрифт:
Интервал:
— Наци никогда не возьмут Париж. Это просто нелепо.
— Вот как?
Взгляд ее непроницаемых темных глаз остановился на нем. У Джейка возникло ощущение, что ему выставляют оценку и она достаточно низка.
— Пожалуй, ты чересчур пессимистична, дорогуша, — Руфус наполнил бокалы. — В последней войне немцы уже пытались взять Париж, но безуспешно. Почему на этот раз должно быть иначе?
Анни пожала плечами:
— Потому что люди стали другими. Потому что ситуация другая. Все меняется.
— Страны не меняются.
Она холодно взглянула на Джейка.
— Девять лет назад моя семья жила в Берлине в чудесной квартире. Мой отец был профсоюзным лидером. На столе всегда была еда, и я собиралась поступить в школу искусств. — Анни повернула руки ладонями вверх. — Теперь моего отца нет в живых, я больше не могу жить в Берлине, а моя семья не имеет ничего.
— То была Германия, — сердито сказал Джейк, — а это Франция. Совсем не одно и то же.
Перед его внутренним взором вдруг предстало ужасное видение Парижа, в свастиках и грохоте немецких сапог, и еще более страшное — Ла-Руйи, переставший быть раем на земле, каким он всегда был для Мальгрейвов.
Джейк отвернулся и, чтобы спасти вечер, целиком переключился на Мари-Жозеф. Но все же раздражение не покидало его, и когда утром Мари-Жозеф выразила желание остаться, он резко сказал, что должен встречать сестру, которая приезжает в Париж ночным поездом.
Фейт очень понравился wagon-lit.[17]Там была откидная полка, маленький умывальник в углу и шторки на окне. Вместе с ней в купе ехала престарелая монахиня, которая носила скрипучий корсет и все время молилась. На вокзале, рассказывая об этом Джейку, Фейт говорила:
— Я уж решила, что она заснула, стоя на коленях. Даже хотела ее разбудить, но тут она прочитала последнюю «Богородицу» и все-таки улеглась.
Джейк отвез Фейт на улицу Сен-Пер.
— Остальных сейчас нет, — сказал он, — но они скоро появятся. Я освободил тебе комнату.
Комната была крошечная, примерно шесть футов на шесть, зато окно — единственное и очень маленькое — выходило прямо на многоцветье кафе и торговых палаток. Фейт просияла:
— О, Джейк! Тут очень мило!
Он бросил взгляд на часы.
— Мне пора на работу. Ты справишься тут сама? Можешь распаковать вещи или приготовить себе поесть, в общем, делай что хочешь.
Он ушел, и Фейт принялась осматриваться. Распаковывать вещи не было смысла, потому что их некуда было положить.
В раковине на кухне высилась шаткая башня грязных тарелок. Все имеющиеся кастрюли были покрыты изнутри засохшей коркой или залиты водой. На столике стояла чашка, набитая окурками. У стены Фейт заметила складной мольберт и кучу холстов. Она принялась их перебирать и дошла до середины, когда голос у нее за спиной произнес:
— Это не самые лучшие. Почти все я собираюсь переписывать.
В дверном проеме стоял мужчина с всклокоченными рыжевато-каштановыми волосами и очень темными глазами. Фейт показалось, что он немного старше Джейка, чуть ниже ростом и более жилистый. На нем были мешковатые вельветовые штаны, заляпанные краской, и куртка с потертыми локтями и оторванными пуговицами.
— А мне понравилась вот эта, — Фейт указала на одну из картин.
Мужчина подошел ближе и взглянул.
— Подражание. Слишком похоже на Шагала. — Он протянул ей руку. — Руфус Фоксуэлл. А ты, как я понимаю, Фейт.
— Джейк убежал на работу, — объяснила она, — и сказал, что я могу посидеть здесь, пока он не вернется.
— Боюсь, что не можешь, — сказал Руфус и улыбнулся. — Ты не можешь провести свое первое утро в Париже в этой мусорной куче. Берите вашу жакетку, мисс Мальгрейв. Мы отправляемся в город.
Сначала он повел ее в кафе, где они выпили кофе с круассанами, а потом — кататься на лодке по Сене. После полудня, пообедав — обед был ленивым и долгим, — они пошли в Лувр, где без конца болтали и хохотали до упаду. Когда они бродили по Тюильри, Руфус уже обнимал Фейт за плечи. Вернувшись на квартиру, она прилегла вздремнуть в своей комнате, а Руфус пошел рисовать. Когда Фейт проснулась, Джейк был уже дома. Он познакомил ее с Луисом, который готовил ужин. Дразнящий аромат чеснока и помидоров перекрывал запахи краски и льняного масла. Все поели; вскоре в квартиру начал подтягиваться народ. Пустоголовая блондинка по имени Мари-Жозеф, в которой Фейт сразу определила последнюю пассию Джейка (у него по-прежнему ужасный вкус!), высокий худой мужчина, которого звали Жорж, молодая немка в брюках… а дальше Фейт уже не запомнила ни имен, ни лиц. В комнате стало не продохнуть от сигаретного дыма и споров. Кто-то запел и посетовал на отсутствие аккомпанемента, тогда шестеро самых дерзких сгоняли к соседнему бару, прикатили оттуда пианино и втащили по лестнице, к явному неудовольствию соседей. Фейт танцевала с множеством разных партнеров, и кто-то смачно чмокнул ее в щеку. Какой-то художник предложил написать ее портрет, а одна из женщин дала ей адрес костюмера, у которого работала.
— Я подыщу тебе что-нибудь миленькое из того, что идет на распродажу, дорогая.
Все это живо напомнило Фейт сборища в Ла-Руйи.
У нее слегка заболела голова, и она ускользнула на кухню сварить кофе. Под грязной раковиной громоздилась гора пустых бутылок. Разыскивая чистые чашки, она услышала, как закрылась дверь, и, обернувшись, увидела Руфуса.
— Наш старичок Джейк слишком долго тебя прятал, — заплетающимся языком проговорил он. — Совсем не думает о друзьях, черт бы его побрал. А это платье — просто нет слов.
— Тебе нравится?
Платье из серебристого кружева в складку Фейт нашла в числе прочих на чердаке Ла-Руйи. Вероятно, оно было пошито в самом начале века.
— La Belle Dame sans Mercy,[18]— пробурчал Руфус, — скучает тут в одиночестве…
Она позволила ему себя поцеловать, но потом отстранилась:
— Руфус, ты мне очень нравишься, но…
— Я тороплю события? — Он усмехнулся. — Я просто думал, ты человек свободных взглядов, как Джейк. Ладно, я готов подождать, если тебе так хочется, Фейт. По крайней мере, до завтра.
Он навис над ней, упираясь ладонями в стену.
— Дело не в этом, — сказала Фейт.
— Черт. Значит, я просто не в твоем вкусе.
Она засмеялась.
— Я сама не знаю, кто в моем вкусе.
— Или есть другой? — Ему показалось, что в глазах ее что-то мелькнуло. — Эге! Джейк не предупреждал…
— Нет, — она покачала головой, но подумала о Гае.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!