Полночная любовница - Никола Корник

Меррин издала какой-то звук и вскочила.

Все удивленно посмотрели на нее.

– Я пойду прилягу, – быстро нашлась она. – Я немного устала.

– Ты такая красная, – сказала Тэсс. – Ты не простудилась?

– Нет, – ответила Меррин. – Не думаю. Я… – Она остановилась. – Не понимаю, что со мной такое…

– Сегодня утром пришло письмо от мистера Черчварда, – после небольшой паузы сказала Джоанна. – Он просит нас посетить завтра его контору. И, по его словам, дело не терпит отлагательств.

Меррин, уже взявшаяся за ручку дверь, замерла.

– Я тоже должна пойти с вами? У меня на завтра были кое-какие планы.

Безмятежное лицо Джоанны затуманилось.

– Мистер Черчвард пишет, что дело касается всех нас. Что-то связанное с поместьем отца.

– Джо, посмотри на это муслиновое платье, – прервала их Тэсс. – Как думаешь, я не буду в нем похожа на дебютантку?

Джоанна снова обратила свое внимание на «Ледис монтли мьюзем», и Меррин покинула гостиную с неясным чувством беспокойства. Теперь поместьем Феннеров владел Гаррик Фарн. Естественно, это письмо не может иметь к нему никакого отношения.

Она вышла в холл. По лестнице спускалась няня, она несла на руках Шуну, полуторагодовалую дочь Джоанны и Алекса. Девочка протянула к Меррин пухленькие ручки, и та взяла ее на руки. На мгновение прижала к себе, вдыхая сладкий запах малышки. Внутри у нее потеплело, сердце замерло. Вернув девочку няне, Меррин с улыбкой проводила ее взглядом, пока няня не скрылась с ней за дверями гостиной, и потом стала медленно подниматься по лестнице. Слуги уже зажгли свечи, в доме было светло и живо, повсюду витал аромат свежих цветов, что было совсем не похоже на промозглый мавзолей Фарнов. Гаррик жил в нем один. «Должно быть, ему там невыразимо одиноко», – подумала Меррин. Все эти темные коридоры и пустые комнаты. Не говоря уже о бремени герцогства, которое он тоже нес в одиночку, отвечая за стольких людей.

Девушка снова беспокойно вздрогнула. Гаррик Фарн – могущественный человек. По словам Тома, он снайперски стреляет и отлично фехтует. Он ходит один там, куда другие боятся сунуться даже с вооруженной охраной. И сейчас он следит за каждым ее шагом. У Меррин появилось неприятное чувство, что его действительно стоит опасаться, что он представляет для нее реальную угрозу.

– Ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, – вы уверены, что поступаете правильно? – Судя по тону, он считал, что Гаррик совсем лишился рассудка и его место в сумасшедшем доме.

Они разговаривали в конторе «Черчвард и Черчвард», оказывающей юридические услуги аристократам, в Хай-Холбурн, сидя в святая святых, личном кабинете мистера Черчварда, за запертыми дверями. Неяркие солнечные лучи проникали в комнату и падали на солидный стол орехового дерева, ярко освещая лежащие на нем бумаги. Мистер Черчвард постучал по документам пальцами, безрадостно и нетерпеливо.

– Благодарю вас, мистер Черчвард. Я уверен, что поступаю правильно, – ответил Гаррик.

– Мне кажется, – продолжал настаивать Черчвард, – что вы отдаете… – он испустил глубокий вздох, – очень большую сумму… – отчеканил он, подчеркивая каждое слово, – и тем самым наносите ущерб вашему герцогству.

– Верно. Мне это известно, – согласился Гаррик.

– Сто тысяч фунтов, – сокрушенно выговорил мистер Черчвард. – И прекрасная собственность на землях Феннеров.

– Я уже объяснил, почему так поступаю, – спокойно сказал Гаррик. Это поместье было его позором, его анафемой. Оно не должно было оказаться в его владении. Он знал это с того момента, как взял в руки бумаги, которые теперь собирался вернуть Феннерам, вместе с суммой дохода, накопившейся за десять лет.

– Ваши принципы делают вам честь, ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, яростно протирая свои очки, – но я не могу не задаваться вопросом, не пожалеете ли вы позже о своем великодушии.

– Очень в этом сомневаюсь, – отозвался Гаррик. – Я по-прежнему остаюсь неприлично богат и уж как-нибудь переживу, если вместо двадцати шести поместий у меня будет двадцать пять.

Мистер Черчвард покачал головой:

– Сантиментам нет места в бизнесе, ваша светлость. Ваш покойный отец это понимал.

– Я не собираюсь равняться на своего покойного отца, – жестко сказал Гаррик. – Ни в каких аспектах своей жизни, мистер Черчвард.

– Да, я думаю, не собираетесь. – Адвокат водрузил очки на нос. Его белесые глаза впились в Гаррика через толстые линзы. – Вашему покойному отцу недоставало сострадания, – признал он.

– Вы чрезвычайно склонны к преуменьшению, мистер Черчвард, – возразил Гаррик. – К моему отцу лучше всего подходит словосочетание «бесчувственный ублюдок». Я выразился фигурально, – добавил он, – не стоит опасаться, что кто-то может поставить под сомнение законность герцогства[5] .

В этот момент раздался стук в дверь, и старший клерк просунул голову в комнату.

– Лорд и леди Грант, леди Дарент, леди Меррин Феннер, – объявил он чуть запыхавшись.

Гаррик встал. У него свело от напряжения плечи, заломило шею. Он незаметно потер ее. Он знал, что обязан присутствовать на данной процедуре. Едва ли можно ждать, что мистер Черчвард возьмет на себя всю ответственность. Но он также понимал, что леди Грант и леди Дарент будет неприятно оказаться лицом к лицу с человеком, который убил их брата. И он не сомневался в том, как отреагирует на это Меррин.

За дверью послышался гомон, и в кабинет торжественно вплыли леди Грант и леди Дарент. Гаррик понимал, почему клерки Черчварда вели себя, как цыплята в потревоженном курятнике. Обе женщины были необычайно красивы, хотя, может, не классической красотой. Одетые по последней моде, они излучали очарование и теплоту, озаряя комнату. Да так, что глаз не оторвать! Порознь их можно было считать несравненными, вместе они были поистине великолепны.

Вслед за сестрами вошла Меррин. Она встретилась глазами с Гарриком, и он осознал, что не может отвести от нее взгляда. Если Джоанна Грант и Тэсс Дарент сияли холодной красотой, то Меррин излучала пламя и страсть. Она застыла на пороге, и Тэсс Дарент, сделав шаг назад, чуть не натолкнулась на нее.

– Что, черт возьми, он здесь делает? – воскликнула Меррин.

Ее глаза горели неприкрытой ненавистью, а стройное тело дышало неприязнью. Гаррику показалось, что она сейчас развернется и уйдет.

– Вы должны были предупредить нас, мистер Черчвард, – произнесла Джоанна Грант с восхитительной, по мнению Гаррика, сдержанностью.

– А кроме того, нам вообще не стоило приезжать! – резко бросила Меррин.

Гаррик ей улыбнулся и получил в награду яростный взгляд. Он знал, что девушкой руководит не просто неприязнь, но и страх, ведь он мог во всеуслышание что-то упомянуть об их предыдущих встречах и тем самым поставить ее в очень трудное положение. Гаррик комически-удивленно поднял брови и увидел, как Меррин вспыхнула и сердито сжала губы. И сразу же отвернулась.